Железные паруса - Александр Бушков

– Ага, вон они где, – сказал отец Грук, стоя в некотором отдалении – значит, про них и рассказывали… Бочоночки. Один обормот из тех, что здесь тогда шарили, решил сгоряча, что наткнулся на старое вино, а то и на военную казну – военные в похожих бочонках, говорят, возят казенные денежки – только там оказалась какая-то дрянь вроде замазки… Видите? Рубанул топором, вместо того, чтобы аккуратно донышко вынуть…

Сварог опустился на корточки, присмотрелся как следует. Действительно, рядом с разрубленным бочонком – меж разбросанными клепками давно уже проросла густая трава – валялись комья чего-то серого, закаменевшего, похожего то ли на замазку, то ли на глину. Половина неизвестной субстанции так и застыла, повторив форму нижней половины бочонка, на ней виднелись отпечатки клепок. И в крышке каждого бочонка виднелось аккуратное отверстие – все три проделаны словно бы одним сверлом, по некоему стандарту…

Ах, вот оно что, подумал он, медленно выпрямляясь. Никакая это не замазка, конечно – а взрывчатка, схожая с динамитом, которую в свое время изобрел какой-то военный гений, и она натворила немало дел, будучи по производимому эффекту раз в двадцать посильнее пороха. Но потом наверху спохватились, мягко и ненавязчиво заставили земных королей собрать нечто вроде конференции по разоружению и запретить к применению эту дрянь на вечные времена, ограничиваясь отныне составами послабее.

Во времена, когда жил Асверус, до этой эпохальной конференции оставалось еще лет двадцать, и эту взрывчатку пользовали все без исключения державы, за исключением разве что нищего и потому безнадежно отставшего в военном деле Сегура, который по своей отдаленности от коловращения жизни к тому же и не воевал ни с кем, разве что пиратов гонял в прилегающих водах.

И отверстия, проделанные по некоему стандарту… Все сходится. Асверус в свое время – то ли сам додумавшись, то ли по чьему-то компетентному совету – запасся чем-то вроде примитивных глубинных бомб, способных, несмотря на свою примитивность, потопить, пожалуй что, подлодку токеретов. Глубинная бомба, будь она разработана по последнему слову техники или сделана из набитой взрывчаткой бочки с отверстием для взрывателя – в эти дырки, точно, вставлялись некогда взрыватели нехитрого образца – в любом случае действует на подводное судно одинаково. Ударной волной. Стоп, стоп, раз бомбы остались здесь, да и оставшиеся от покойников пожитки находили тут же, значит, Асверус и его люди все же просчитывали последствия. И несомненно, думали о возможной лавине. Иначе не забрались бы так высоко над речкой – в старые времена это место было не берегом, а краешком высоченного откоса…

Глубинные бомбы. Неплохо для человека того времени. У кого-то был острый ум… да впрочем, достаточно логического мышления. С тех самых пор, как только на земле заново открыли порох, ушлые вояки глушили с его помощью рыбку везде, где имели такую возможность. И кто-то, отталкиваясь от этого, сообразил, что железная, герметически закрытая банка с живыми существами внутри от подводного взрыва понесет примерно такой же урон, как обычная рыба…

Издали его манил рукой Барута, что-то разглядывавший у себя под ногами. Приблизившись, Сварог увидел, что ратагайцы уже сняли прикрытые свежим дерном полосы сосновой коры, горизонтально перекрывавшие аккуратную прямоугольную яму, в которой лежала лодка из той же коры, мастерски снятой с дерева. Суденышко было построено аккуратно, с величайшим тщанием; с первого взгляда видно, что неизвестный мастер старался для себя, чтобы лодка прослужила как можно дольше. Здесь же лежали пара легких весел и груда мелких сетей с мелкими ячеями.

Отец Грук выглянул из-за его спины:

– Ага, ага… Лодка Янара-Заики. Никаких сомнений. Так ее мне и описывали. Грузила из покупного свинца, отливал сам Заика… Он, знаете ли, помешался на кладоискательстве. Вбил себе в голову, что на дне лежат сокровища чернокнижника, вот третий год и скребет дно неводом вдоль да поперек озера, рыбой пренебрегая. Настоящие рыбаки его и били пару раз, и прежние лодки сжигали, потому что его невод им всю рыбу распугивает, да с него, как с гуся вода. Отлежится, смастерит новый челнок и опять сутками пропадает на озере. Не нашел и медного гроша, ну да повернутых вроде него это не останавливает. Очень может быть, он и сейчас сидит где-нибудь в лесу и ждет, пока вы уберетесь…

– Ничего, подождет, – серьезно сказал Сварог. – У него – кладоискательство, а у нас, можно сказать, научная экспедиция… Эгей!

Он махнул ратагайцам, и они проворно спихнули лодку на воду – так неумело, что она черпанула изрядно воды и едва не перевернулась. Вообще-то в Ратагайской Пуште были и свои рыбаки, те, кто жил поблизости от Тея и Итела, но телохранители Сварога происходили из самого сердца степей, где воду видели только в образе родников и ручейков…

Пришлось подозвать двух гланцев – уроженцев морского побережья. Сварог сел в лодку, его гвардеец устроился на веслах, второй оттолкнулся найденным в тайнике шестом, и лодка, легонькая и верткая, прямо-таки отпрыгнула от берега. Барута умоляюще крикнул вслед:

– Г’дарь, вы уж там поосторожнее, кто его знает!

Сварог сделал успокаивающий жест и велел править к указанному монахом месту, коего они и достигли уже через несколько минут. Сварог взял лежавший в носу лодчонки кусок свинца размером с два кулака – в грубо отлитую проушину пропущен конец длинной веревки – поднял его над водой и осторожненько опустил, не сделав брызг.

Веревка какое-то время разматывалась, убегая за борт, потом остановилась, лишние мотки, свиваясь в кольца, плавали на поверхности воды. Течения здесь не было ни малейшего, и лодчонка стояла на импровизированном якоре надежнейшим образом.

Осторожно высунувшись за борт и не наваливаясь грудью, чтобы ненароком не обломить борт, Сварог стал всматриваться в глубину. Вода была чистая и прозрачная, прямо под ним темными стремительными полосками мелькали какие-то рыбы. Постепенно он разглядел далеко внизу нечто темное, отличавшееся несколько по цвету от дна, и в самом деле, если рассудить, напоминавшее высокую, островерхую крышу дома. Судя по тому, сколько веревки размоталось вслед за утопшим якорем, до дна тут было уардов тридцать.

Сварог, не мешкая, стянул сапоги, принялся раздеваться. До сих пор ему еще не приводилось пользоваться своим умением свободно дышать под водой, и он не вникал в детали, не знал, что будет с его одеждой – то ли промокнет, то ли нет. Лучше не рисковать, а то придется сушить потом, запасной перемены нет…

Гланцы смотрели на него с опасливым сомнением.