Очищение армии - Герман Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оценка главного специалиста РККА по вооружению совпала с ошибочным мнением немецких и американских спецов, считавших пистолеты-пулеметы оружием полиции и внутренней охраны! Он не смог правильно оценить простоту, надежность, огневую мощь и легкость пистолетов-пулеметов, их способность дать пулеметный огонь при боевых столкновениях на близких расстояниях, когда в более сильном винтовочном патроне нет необходимости.
Лишь после того, как Красная Армия в 1939 г. столкнулась с белофиннами, вооруженными пистолетами-пулеметами «суоми», взгляды на этот вид оружия были срочно пересмотрены. В начале 1940 г. В. А. Дегтярев и Г. С. Шпагин в экстренном порядке создали классические образцы пистолетов-пулеметов. Знаменитые ППД и ППШ стали массовым оружием советской пехоты в Великой Отечественной войне.
Еще более драматичной оказалась судьба минометов, боевая ценность которых была неправильно оценена начальником вооружений РККА. Несмотря на успешное испытание образцов, созданных рядом талантливых конструкторов по собственной инициативе, Тухачевский упорно придерживался взглядов, согласно которым минометы считались «суррогатом» артиллерийского орудия. В планах перевооружения Красной Армии на вторую пятилетку производство минометов вообще не предусматривалось: вместо них планировалась разработка пехотных мортир, которые так и не были созданы.
Лишь в 1936 г., уже после ухода Тухачевского с поста начальника вооружений РККА, был создан коллектив известного конструктора Б. И. Шавырина, который разработал и в 1939 г. уже сдал армии минометы четырех калибров: 50-мм, 82-мм, 107-мм и 120-мм. Благодаря этому беспрецедентному творческому штурму просчет Тухачевского удалось исправить, и Красная Армия начала получать это поистине незаменимое оружие перед самой войной.
Иногда пишут о большом вкладе в развитие советской противотанковой артиллерии, будто бы сделанном Тухачевским. Но при первой же проверке оказывается, что все обстояло как раз наоборот.
В 1931 г., став начальником вооружений РККА, Тухачевский под предлогом недоработанности конструкции ликвидировал заказ на 37-мм противотанковую пушку, сделанный его предшественником Уборевичем немецкой фирме «Рейнметалл». Но прикрыв работы по этому орудию, он ничего не предложил взамен, и все дальнейшее развитие противотанковой артиллерии шло не благодаря Тухачевскому, а вопреки ему.
Крупнейший в этой области специалист В. Г. Грабин утверждал, что лучшие свои пушки он создал до войны по собственной инициативе. «Но если б послушали Тухачевского, – говорил он, – то их бы не было!»
Как не было бы и множества других видов боевой техники, разработанных в экстренном порядке после ареста Тухачевского за три года до нападения Германии.
Отбросив его химерические соображения, руководство страны впервые внимательно рассмотрело предложения блестящих молодых конструкторов. Поддержанные этим вниманием и интересом к их работам, танкисты М. И. Кошкин, А. А. Морозов, Ж. Я. Котин, артиллеристы В. Г. Грабин, Ф. Ф. Петров, И. И. Иванов, авиаторы С. В. Ильюшин, С. А. Лавочкин, А. С. Яковлев, В. М. Петляков и десятки других талантливых конструкторов разработали ряд инициативных проектов боевой техники, с которой Советская Армия выиграла тяжелейшую в истории войну.
Кроме уже упомянутых пистолетов-пулеметов Дегтярева и Шпагина и минометов Шавырина, на вооружение Красной Армии в 1938–1941 гг. поступили прославленные танки Т-34 и КВ, истребители Як и Ла, штурмовик Ил-2, пикирующий бомбардировщик Пе-2, 76-мм дивизионная пушка ЗИС-3 и 57-мм противотанковая пушка ЗИС-2, знаменитая, не знающая себе равных до сих пор 122-мм дивизионная гаубица М-30, 152-мм гаубица-пушка МЛ-20 и десятки других непревзойденных образцов боевой техники.
Первые сведения о них вызвали серьезную озабоченность в стане врагов. «Фюрер обеспокоен сведениями о русской авиации», – записал в своем дневнике 17 февраля 1941 г. Ф. Гальдер, тот самый, который за несколько месяцев до этого ни во что не ставил советское вооружение. «Русские танки заслуживают уважения», – заявил Гитлер на совещании 30 марта 1941 г. К этому времени немцам уже стало кое-что известно о новых советских штурмовиках Ил-2, истребителях Як, ЛаГГ и МиГ и танках КВ. Появление новых образцов встревожило Гитлера, но он успокаивал себя тем, что советская промышленность уже не успеет наладить массовый выпуск нового вооружения.
Эти упования, как известно, не оправдались: в годы войны наши заводы выпустили 102,8 тыс. танков и самоходок, 112,1 тыс. самолетов, 482,2 тыс. артиллерийских орудий, 351,8 тыс. минометов, 6173,9 тыс. пистолетов-пулеметов!
Не споспешествовал, а препятствовал!
Одно из самых поразительных искажений исторической действительности связано с участием М. Н. Тухачевского в создании реактивной артиллерии – знаменитых «катюш». Все, кто пишет сейчас о деятельности Михаила Николаевича на посту начальника вооружения РККА, в один голос говорят, что он, дескать, сразу оценил боевые возможности реактивных снарядов и горячо поддержал энтузиастов ракетной техники из Газодинамической лаборатории (ГДЛ) в Ленинграде и из Группы изучения реактивного движения (ГИРД) в Москве.
Эти утверждения как будто не расходятся с тем, что говорится о Тухачевском в энциклопедии «Космонавтика» (М., 1985): «Тухачевский… способствовал развитию в СССР ракетной техники, систем оружия, использующих реактивный принцип, и созданию мощной экспериментальной базы. Постоянно оказывал помощь и поддержку работам ГДЛ, ГИРД и др. Организовал в Москве Реактивный научно-исследовательский институт».
Но, как выяснилось, ответственный секретарь этого издания Г. А. Назаров, пропуская эту статью в печать, был введен в заблуждение. И когда после выхода энциклопедии в свет ему было указано на неточности в статье о Тухачевском, он изучил архивные материалы и пришел к неожиданному выводу: нет вообще никаких оснований считать Тухачевского причастным к созданию реактивной артиллерии. Результаты своих поисков Назаров изложил в журнале «Изобретатель и рационализатор», № 10–11, 1988.
Основой большинства книг и брошюр о ранней истории реактивной техники в нашей стране послужила небольшая статья академика В. П. Глушко в журнале «Вестник Академии наук», № 2, 1972 – «Роль газодинамической лаборатории (ГДЛ) в развитии ракетной техники». По этой статье получается, что начало ГДЛ было положено 1 марта 1921 г., когда была «организована на государственные средства Лаборатория по разработке изобретений Н. И. Тихомирова, размещенная в предоставленном ей двухэтажном доме № 3 на Тихвинской улице в Москве». Финансировал работы лаборатории сначала Отдел военных изобретений Комитета по делам изобретений, а потом Главное артиллерийское управление. В 1922–1923 гг. по заданиям Тихомирова инженеры Артиллерийской академии РККА О. Г. Филиппов и С. А. Сериков будто бы изготовили и испытали образцы пироксилин-тротилового бездымного пороха, на который Тихомиров позднее получает патент № 384. В марте – апреле 1924 г. по заданию военного ведомства Тихомиров и его помощник В. А. Артемьев провели на Главном артиллерийском полигоне опыты по увеличению дальности стрельбы минами из миномета за счет реактивного действия, получив десятикратное увеличение дальности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});