Дети за куполом (СИ) - Рован Ирина

Камайла вскочила на ноги. Марк застыл, ошеломлённо наблюдая, как наставница выгибается дугой на койке, закашливается, а затем издаёт слабый стон и открывает глаза. Медика, не выпуская скальпель из рук, подскочила к экранчику аппарата, от которого к телу Карины тянулись спутанные провода.

— Ортей, — взволнованно начала она, — у неё здесь…

— Знаю, — нетерпеливо перебил нотт. — Разберусь. Дай эту штуку сюда.

Медика неохотно вложила инструмент в протянутую ладонь форса.

— Бесполезно, — тихо сказала она. — Они просто наденут на неё другие. А вот тебя…

— Не наденут, — сухо ответил он. — Беги, нужно всем передать. Найди Эрдока, он продиктует по звукачам. И в другие сектора путь дадут знать… Быстро!

Медика испуганно кивнула и кинулась прочь из палаты. Ортей развернулся к бледно-жёлтой младшей.

— Иди сюда, — поманил пальцем Марка. — Будешь держать.

Пока он пилил неподатливую красную ленту на шее рубры, Карины пыталась что-то сказать, но сумела выдавить из себя лишь нечленораздельный хрип. Криво усмехнулась бескровными губами, закрыла глаза.

— Ясное дело, рано, — буркнул Ортей, отвечая на незаданный вслух вопрос. — Не всё готово. Тебе спасибо, нашла же время.

Орнамента распалась на две половинки. Куратор, недолго думая, накрыл шею младшей ладонью — потоки застоявшейся энергии, готовые хлынуть в голову, следовало придержать. Марк выхватил из его рук скальпель и принялся пилить ленту на запястье. Камайла подскочила, чтобы помочь.

Голоса за дверью стали громче, но, судя по всему, Азира и Ильдан пока справлялись. А когда на очереди осталась последняя орнамента, на щиколотке, ожил крохотный звукач под потолком. До странности весёлый мужской голос повторял раз за разом одну и ту же фразу: «Лес полнился свободы духом».

Ортей подхватил последнюю резиновую ленту, распахнул окно и, от души размахнувшись, вышвырнул все обрезки прочь. Затем вернулся к младшей, что пыталась приподняться на локте, и с чувством влепил ей подзатыльник.

— Ты опять? — возмутилась Камайла.

Марк, сначала было дёрнувшийся, промолчал.

Судя по топоту за дверью, коридоры лечебницы уже не были пустынными — на слух, мимо проносились десятки ренов.

— Ты мне одно скажи, — прошипел Ортей, обжигая взглядом свою младшую. — Неужели нельзя было потерпеть ещё пару дней? Я понимаю, что это за состояние. Я знаю, что иногда нет сил бороться — хочется, чтобы всё просто закончилось. Но пару дней, Рина! Не обрывать эту чёртову нить ещё всего два дня!

Бледная как смерть рубра широко распахнула глаза и снова попыталась что-то сказать, но снова лишь пошевелила губами и слабо закашлялась.

— Не ври! Она не могла сама оборваться! — огрызнулся Ортей, но в голосе его уже слышалось сомнение.

Карина отдышалась и всё же еле слышно прошептала:

— Не я… Не контролировала…

— Не мели чепуху, — раздражённо бросил куратор. — Ты не нотт, чтобы сдавать контроль над собственным сознанием второй душе — у тебя её нет.

Марк быстро глянул на Камайлу — кажется, Ортей забыл, кто его слушает. К счастью, та не обратила внимания на последние слова — отвлеклась на дверь, в которую теперь кто-то тарабанил.

— Разберёмся, — вздохнул Ортей, не обращая внимания на шум и вопросительные взгляды атров. Опустил ладонь на макушку младшей, взъерошил волосы. А затем, совершенно неожиданно, наклонился и коснулся губами её лба. Резко выпрямился, метнулся к двери и распахнул её, приведя в полное замешательство пожилую медику, в очередной раз занёсшую кулак для стука.

— Ортей! — преодолев растерянность, воскликнула медика. — Объясни, какое право ты имеешь помыкать… — она запнулась, глядя на Карину. Перевела взгляд на скальпель, брошенный альбом на передвижной столик. Потом на замершую возле монитора подчинённую. И, наконец, на окно, в которое альб вышвырнул обрезки орнамент.

— Ты с ума сошёл, — ровным голосом сообщила она. — Ты хоть понимаешь, что они с тобой за это сделают?

— Ничего не сделают, если мы что-нибудь сделаем раньше, — Ортей пристально посмотрел на собеседницу. — Давай с нами? Мы идём по Ликторову душу. Прямо сейчас.

Марк видел, как медика колеблется. За её спиной, затаив дыхание, ждали ответа её подчинённые, а чуть дальше — и Азира с Ильданом.

— Нет, альб, — сухо покачала головой медика. — В эту авантюру меня не втягивай.

— Тогда просто не мешай, — тихо попросил Ортей, не отрывая взгляда от её лица. — Отпусти тех, кому не всё равно.

Медика устало выдохнула, оглянулась на подчинённых. А потом развернулась и ушла, не сказав ни слова и больше не глядя на Ортея.

Глава 25. Наглядный пример

Купол над Форсой был. Но какой-то кривобокий и неверный — неужели боевой сектор не мог получше позаботиться о собственной безопасности? Марк задавался этим вопросом, пока его взгляд не зацепился за крышу штаба. Вместо прежней уродливой башни там торчал наспех возведённый металлический штырь. По колебаниям воздуха вокруг него было ясно, что именно он и поддерживает защитное поле.

Марк покосился на куратора. Вот зачем понадобилось разрушать башенку…

— И что дальше? — с лёгким скепсисом осведомился Ильдан, дотрагиваясь до дрожащего барьера.

На лицах собравшихся вокруг ренов читался тот же вопрос. А собралось прилично: медики, сервы, механы… Почему-то ни одного ритма.

— Ждём, — коротко ответил Ортей, не выпуская из рук шнурок с камнем, и добавил уже тише, чтобы слышали только шестые: — Вера знает, что делать…

Темнело. Вдоль аллеи, ведущей к штабу, зажглись белые шары фонарей, осветив торопливо приближающиеся фигуры форсов.

— Кто зачинщик? — прогремел голос одного из них. В руке говорящего угадывался звукач-усилитель. — Чего хотите?

Альб Ортей, куратор шестой семьи, — прошелестело в голове. — Хотим привлечь к ответу авра Ликтора, именующего себя альтерлидером, и авра Вартека, так называемого лидера Форсы.

— Шестая семья. Неудивительно, — буркнул форс за барьером.

Марк узнал эмоционал: командир девятого каранта в битве за Ос. Свидетель Карининой ошибки.

Совершенно неудивительно. Если пришли даже те, чьих товарищей не маринуют до смерти в орнаментах — неудивительно, что шестая здесь.

— Чего хотите? — сухо поинтересовался авр.

Исправить ошибку, которую допустила Кумсора, когда поддержала самонадеянного выскочку, оказавшегося неспособным выполнить свои обещания. Обещавшего избавить корону от гнёта людей — и вместо этого устроившего собственную тиранию. Отправляющего атров в эпицентры сражений в качестве наживки. Скрывающего от жителей, что на самом деле происходит во внешнем мире. Раздувающего конфликт с людьми вместо того, чтобы стараться уладить его!

Марк обеспокоенно глянул на старшего — показалось или тот слегка побледнел? Наверное, доносить мысленную речь до такого количества слушателей не так-то просто. А слышали, судя по лицам, все вокруг. Кроме того, что-то подсказывало, будто Ортей лишь тянет время, отвлекает внимание. Не в его привычках было вести столь бессмысленные разговоры…

— Я требую, — вздохнул авр, и по его тону было ясно: он говорит лишь то, что должен, но считает эти слова абсолютно бесполезными, — чтобы ты отступил и отозвал своих последователей. Тем, кто сдастся добровольно, будет установлено значительно более мягкое наказание, чем тем, кто станет сопротивляться.

Аналогично, — усмехнулся Ортей. — Тем из вас, что присоединятся к нам прямо сейчас, не придётся потом отвечать за своё недалёкое упрямство.

Лицо командира окаменело. Кажется, нотт перегнул палку. Марк напряжённо вертел головой, оглядывая собравшихся по обе стороны барьера кумсоринцев. Неужели каждый — винтик в чьём-то плане? Сколько из них действительно понимало, что происходит на самом деле?

— Не трусь, — шепнул Ильдан. Его ладонь легла Марку на плечо. — Всё правильно делаем.

Марк кивнул, не оборачиваясь. Перед глазами снова встал образ наставницы, лежащей без сознания на койке лечебницы. Даже если и неправильно, иначе нельзя.