Вне подозрений - Линда Ла Плант

— Вас удивит, сколько негодяев отправилось на тот свет в таких железных останках, — проговорил Уайт, повысив голос.

Вдали, на ступеньке автоприцепа, стоял какой-то человек в широких красных подтяжках поверх рубашки с распахнутым воротом и полотняной кепке. Он, прищурившись, наблюдал за Анной и Уайтом. Они двинулись к нему.

— Доброе утро! — громко поздоровалась Анна.

— Доброе.

— Вы — владелец этого двора?

— Что?

— Я спрашиваю, это ваш двор?

Человек прокричал водителю грузовика с кузовом-ковшом:

— Развернись, Джим. Развернись и отдохни немного.

Пока они молча ждали, Анна показала свое удостоверение.

— Я могу с вами поговорить?

Он без слов, лишь жестом, пригласил их в автоприцеп, стены которого были почти скрыты приколотыми и склеенными вместе документами. Еще больше бумаг лежало в ящиках, занимавших чуть ли не все пространство прицепа-фургона. Им бросилась в глаза убогая мебель, изгрызенный молью диван, два кресла и стол со сломанной ножкой, подпертой отсыревшим телефонным справочником.

— А это констебль Уайт. Мы хотим выяснить, что стало с «Мерседесом-Бенц» с откидным верхом. — Анна показала ему паспорт машины и регистрационные номера.

Мужчина кивнул.

— Знаете, какой-то коп им уже интересовался. Недели две тому назад.

— Да, мне это известно.

— Ну и как же я могу вам помочь?

— Скажите мне, кто привез сюда эту машину?

Когда он снял засаленную полотняную кепку, то на лбу у него обозначилось потное красное кольцо.

— Все верно, был у меня этот малый. Хотел, чтобы я разбил его машину на куски. Заплатил пятьдесят фунтов и был таков. А больше я ничего не знаю.

— Как его звали? Этого человека, который пригнал вам автомобиль? Или машину доставили отдельно?

— Нет, он сам в нем приехал.

Мужчина открыл ящик, достал из него толстый гроссбух с загнутыми краями и начал перелистывать страницы. А потом отдал им квитанцию.

— Мистер Дэниэлс. Видите его роспись? — Он убрал квитанцию. — Я послал по факсу копию в вашу контору.

— Значит, мистер Дэниэлс смог приехать к вам во двор в своей машине?

— Да. Заплатил денежки, и только я его и видел.

Анна смущенно замялась. А Гордон Уайт наклонился к владельцу компании.

— Еще одну секундочку… Каков был ущерб?

— Не мое это дело — оценивать чертов ущерб. Он хотел, чтобы ее сломали. Я согласился, вот и все.

— Так-таки и все?

— Что?

— Я вас спрашиваю, вы подняли наверх целую машину и там ее раздробили на куски? — ровным голосом осведомился Уайт.

Менеджер поджал губы. Анна заметила, что его имя — Рег Хауторн — было напечатано на табличке, стоявшей на грязноватом столе.

Уайт выпрямился и подтянул брюки.

— Рег, я привык возиться с машинами. Это мое хобби. Вечно покупаю запчасти. А теперь ответьте мне: неужели вы просто взяли и раздолбали его «мерс» со всеми колесами, переключателями, рулем, бамперами, фарами, не говоря уже о щитке? И не жалко вам было? Уж я-то знаю, сколько это стоит.

— А что тут особенного? Мы все, аварийщики, так поступаем. Часть наших привилегий, знаете ли. — Хауторн закурил. — Хотя, если честно признаться, было странно.

— Что странно? — насторожилась Анна.

— Да то, что ущерб там был невелик. Повторяю: я ничего не нарушал, и у меня законный бизнес. Без страховки я никогда не работал, а документы всегда отдавал владельцам. Там же такие расходы, мне и десятой доли не достанется. Но у него с бумагами был полный порядок. Да кто я такой, чтобы свой бизнес на корню губить?

— А перед тем как погрузить машину в грузовик с ковшом и раздробить ее на платформе, вы разобрали ее на части? — осведомилась Анна.

Хауторн снова выдвинул ящик.

— Об этом меня еще никто не спрашивал. Так что с какой стати мне перед кем-то отчитываться, верно?

Он вынул другой толстый гроссбух с загнутыми страницами, перевернул их своими узловатыми пальцами и показал несколько квитанций.

— Я продал какие-то части его «мерса», вот видите, совсем немного. Снимал их потихоньку, разбирал и подторговывал. Фирма «Старые автомобили — В. В.» купила кое-что. Но сиденья они не взяли, наверное, из-за нестандартного цвета. — Он с надеждой поглядел на посетителей. — Есть еще один двор, и там имеют дело только с «мерсами», — пояснил Хауторн и перелистал страницы с квитанциями. — Сиденья потом купила компания «Хадсонс Моторс» из Кроудона. Настоящие ублюдки и мошенники, чуть было меня не надули. А, да, они к тому же приобрели и капот.

— Спасибо. Вы нам очень помогли.

Анна вернулась в свою машину. Гордон Уайт предложил отвезти ее в офис фирмы «Старые автомобили», но она отказалась.

— Вы и так потратили на меня много времени, и я это оценила. — Анна спросила у патрульного сержанта, знакома ли ему компания из Кроудона. Он подбежал к своему сверкающему «Корветту» и вернулся с объемистым справочником «Весь Лондон от „А“ до „Z“».

— Назовите-ка мне снова адрес.

— Я и сама найду, Гордон.

— А я бы с вами охотно туда поехал.

— Может быть, это все поиски вслепую и я там ничего не узнаю.

— Согласен, так вполне может быть. Вряд ли они расскажут вам о сиденьях и капоте. Я в этом сомневаюсь. Да и путь неблизкий. — Уайт наклонился и заговорил с Анной через приоткрытое окно: — Но с чем все это связано, вы уж простите меня за любопытство?

Она улыбнулась.

— Я тоже подумываю о хобби. Не начать ли мне собирать части от старых машин?

— Хотите меня разыграть?

— Да, хочу. Еще раз спасибо, Гордон.

В комнате для допросов было душно, но из-за оживленного движения рядом, на шоссе, они решили не открывать окна. Лангтон ослабил узел галстука. Майк Льюис снял пиджак, а его вспотевшие волосы прилипли к голове. Адвокат Макдоуэлла тоже чувствовала себя не лучшим образом, но на нее подействовала отнюдь не жара. Дело приобретало серьезный оборот, и она ясно сознавала недостаток собственного опыта. Макдоуэлла уже обвинили в хранении наркотиков, но ситуация могла стать куда хуже. Весь ход допроса подталкивал к тому, что ей придется защищать серийного убийцу.

Допрос снимали на видеопленку и записывали. Макдоуэлл не только не жаловался на жару, но неустанно повторял, что он промерз до костей. Его подавленность граничила с какой-то летаргией. Врача предупредили об утреннем допросе, и он сделал Макдоуэллу несколько уколов с сильными витаминными дозами. Отчасти это помогло унять дрожь, хотя другие симптомы судорог были видны невооруженным глазом. Макдоуэлла переодели в тюремную робу, а его вещи отправили на проверку в поисках новых доказательств. Допрос проходил с трудом, он вяло реагировал и повторял заданные вопросы, прежде чем ответить на них. Одним словом, тягостная процедура.

Лангтон крепился из последних сил и боялся, что ему не хватит выдержки. Смесь табачного дыма, жары и едкого пота Макдоуэлла вызывала омерзение, и он начал задыхаться. К тому же от многократных повторений одного и того же его внимание рассеивалось.

Макдоуэлл признал, что был знаком с тремя жертвами, сумочки которых нашли в его подвале. Однако заявлял, будто не брал их и не видел в своем гардеробе. Когда он узнал, что женщины мертвы, то заорал на все отделение:

— Я не встречался с ними черт знает сколько лет, клянусь честью! Не понимаю, что вам от меня надо и что вы хотите услышать, но я этих старых шлюх не убивал! А вот суку Кэтлин Кииган мог бы пристукнуть, не отрицаю. Да ее повесить мало, утопить и четвертовать, до того она была дрянной и мерзкой. Торговала своими детьми. И сынишкой Даффи тоже торговала.

— Вы имеете в виду Энтони Даффи?

— Да, она им хорошо попользовалась.

— Вы говорите, что она предлагала кому-то этих детей?

— Она подсовывала их кому не лень. Продала собственного ребенка, когда ему было всего четыре годика. И навсегда испортила сынка Лилиан. Что она с ним только не проделывала!

— Это вы об Энтони Даффи?

Макдоуэлл раздраженно вздохнул.

— Да. Я уже вам сказал, что вы ко мне привязались?

— А вы уверены, что Лилиан Даффи позволяла ей использовать своего сына?

— Ну да, да. Сколько можно повторять? Я говорю о мальчишке Лилиан. Вы меня слышите? Почему бы вам не проверить отчеты социальной службы, а не тратить со мной время попусту? Они его оттуда забирали десятки раз.

Когда накопившиеся свидетельства стали оборачиваться против Макдоуэлла и его вот-вот могли обвинить в серийных убийствах, он словно очнулся и вскочил с места. Адвокат попросила его успокоиться и больше не вставать.

— Да я уже целые сутки здесь сижу, — огрызнулся он. — И если дело в драке, то давно признал: так оно и было. Зачем мне зря отрицать? Я вам и о наркотиках сказал. Хранил их, все верно. Но о сумочках и шмотках я ни хера не знаю, уж простите. Откуда они у меня, когда я этих баб добрый десяток лет в глаза не видел?