Шесть высочеств и одна ассара - Екатерина Александровна Боброва

как будто смешали Третьего с Четвертым, добавили прожитых лет, прорезали морщинки на коже, утомили государственными заботами глаза и чуть опустили уголки губ.

– Благодарю, – выдавила из себя Юля, и дышать стало чуточку легче, а мысли из спиногнутых вернулись в деловое русло. – Чего мне не хватает, так это информации. Хочется узнать о вашем мире все и сразу, но, увы, это невозможно.

Его величество ответил благосклонным кивком и тут же с королевской руки предложил решение:

– Вижу, вы переживаете о том, что не можете учить Альгара лично. Напрасно. Одно ваше присутствие положительно влияет на моего сына. Его учитель отмечает активность на уроках, быстрое усвоение материала и более высокие, чем раньше, результаты тестов. Но я понимаю, о чем вы говорите, и попрошу Первого прислать настойку, стимулирующую память. В свое время мой сын страдал тем же самым, пытаясь за один год освоить программу нескольких курсов. Последняя разработка вышла настолько удачной, что я сам иногда ею пользуюсь. Из побочного – головная боль, но Четвертый поможет вам с ней справиться.

Юля засомневалась, что творчество Первого отзовется на земном организме только головняком, но кто она такая, чтобы спорить с королем? Уж точно не самоубийца.

– Спасибо, было бы кстати.

Голова сама дернулась вниз, взгляд уткнулся в пол. Решительно этот мужчина действовал на нее как завуч на проштрафившуюся школоту. И это при том, что встреча проходила в положительном ключе. Страшно представить, каков его величество в гневе.

– Хорошо, – кивнул Рельгар и перешел к следующему пункту допроса, то есть программы встречи в верхах: – Вы блокируете связь с моим сыном?

Из вопроса можно было сделать неутешительный вывод: его величество в курсе проблемы впадения ассары в детство и, скорее всего, знает о полете на калкалосе – пропустить иллюминацию дворца было сложно. Вряд ли было что-то еще, чего он не знал… А как иначе – столько лет на троне.

– Все хорошо, я справлюсь, – пообещала Юля.

Главное – верить самой, а там уж как получится… Пусть все считают, что с калкалосом она сбежала под воздействием детских эмоций Совенка. Сама-то она знала, что с ящером у них сложились приятельские отношения. И отправилась она с ним в полет сугубо добровольно. Это как прыжок с парашютом. Лениво думаешь – было бы здорово, а тут подруливает самолет, инструктор улыбается как родной и парашют протягивает, и неудобно уже отказаться, опять же мечта…

– Не сомневаюсь, – многообещающе подтвердил его величество, и в Юлиных мыслях инструктора увели в наручниках невидимки, самолет зарулили на штрафстоянку, а парашют торжественно сжег Четвертый. Беда…

И вроде бы об основном поговорили, но недосказанность липкой паутиной повисла в воздухе.

– Считаете меня плохим отцом? – вдруг спросил король, а его взгляд сделался испытующе острым.

– Не знаю, я отцом никогда не была, мне не с чем сравнивать, – честно призналась Юля.

Его величество хмыкнул, но морщину на лбу разгладил.

– Смотрю на вас и завидую. Мне бы такую ассару в детстве, – взгляд сделался хищным, – может, и не совершил бы столько ошибок.

Вот это новость, удивилась девушка. Она тут о своих дуростях переживает, а оказывается, его величеству тоже есть о чем сожалеть…

– Я не хотел корону, – Рельгар заложил руки за спину, покачался с пятки на носок, – но отказаться невозможно – выбор огня священен. С первой женой мы были счастливы долгие годы, я ждал, что она примет судьбу и останется верна, но она ушла сразу после ритуала. А после… – его величество скривил лицо, махнул рукой, – вы уже, наверное, знаете, жена выбирается советом, не мной.

Юля слушала, затаив дыхание. Странный приступ откровенности настораживал. И почему их так расслабляет в ее присутствии? Что Седьмую, что короля… Впрочем, вряд ли это была истинная откровенность. Скорее всего, его величество доводил до сведения ассары то, что считал нужным, не рассчитывая на понимание или сочувствие.

– С Шестой я решил поступить по-своему. Как видите, вышло плохо. А сын… Я хотел отпустить его сразу – подобрал приемную семью, которая собиралась переехать на материк, но сыновья отговорили. Упросили дать шанс, а потом я и сам к нему привязался. Не подходил, тайком – вором – наблюдал издалека. Не мог общаться с тем, чью мать я убил. Тянул до последнего и две недели назад подписал указ о высылке Альгара из дворца. Боюсь, мой сын как-то узнал об этом и потому сбежал в ваш мир.

А там, в отчаянии, нашел ассару – продолжила Юля. Теперь понятно, что за странная решимость горела в глазах Совенка, когда она его встретила – ему нечего было терять.

– Сегодня был издан новый указ. Вы официально объявлены ассарой шестого Столпа и матерью Альгара.

– Что?

От шока вопрос вышел далеким от вежливости, но его величество внимания на это не обратил.

– Будь вы ассаром, проблем не возникло бы, но существование ассары наследника не прописано ни в одном протоколе. Потому до внесения изменений мать будет иметь больше прав в принятии решения, чем вы. Уверен, вам захочется что-нибудь поменять в дальнейшем, например наставника.

Юля прищурилась, четко уловив посыл – долой халдеев, даешь бузу! И полномочиями даже наделили – прям как Купу Купыча Гениального[6]. И будет она теперь не просто ассарой, а еще и матерью Совенка.

Если Юля правильно поняла местные устои, то мать жене не товарищ, в том смысле, что два эти понятия в семье его величества существуют параллельно. И можно надеяться, что никаких поползновений в ее сторону не будет. Впрочем, и надеяться бесполезно – мужику так приелись жены к седьмому забегу, что он до фавориток вряд ли доживает.

– А кто до этого занимался подбором наставников для Совен… ой, простите, Альгара?

Промелькнувшее выражение в глазах его величества показало, что оговорку он заметил и обязательно припомнит в свое время.

– Пятая мать.

– Хм, – Юля почесал кончик носа, – а где те, кто занимался воспитанием Третьего и Четвертого?

Король ответил удивленным взглядом.

– Если я не ошибаюсь, у них были одни и те же наставники. Но дальше Пятая их заменила для своего сына. Могу уточнить, чем они сейчас занимаются. Вы же хотите их вернуть?

Юля улыбнулась – приятно вести разговор с тем, кто собаку съел на государственных переговорах и ловит мысль собеседника еще до ее озвучивания.

– Вы правы. Времени, конечно, мало, но какой-то задел мы сделаем. Не хочу, чтобы Альгар ощущал себя худшим в академии.

И, судя по одобрительному взгляду, в этом они с его величеством совпадали полностью. Слабый сын для правителя, от силы которого зависят жизни придворных, да и существование самого государства – когда эти вулканы еще уснут, – не просто головная боль, а самая настоящая беда. И пусть никто не рассчитывал, что мальчик получит корону – тут бы выжить после инициации и обучения в академии, – но престиж… Слабак – грязное