Алеет восток - Савин Влад

— Лида, а разве это плохо? Если их власть сейчас совсем не такая, как в восемнадцатом году.

— Папа, ты дурак или слепой? Будь они все швондерами и шариковыми, было бы лучше, такая власть не продержалась бы и года! Но они сейчас — такие как Лазарева: умные, идейные, и воевать умеют, их Гитлеру свалить не удалось, хотя он всю Европу подмял! И даже таланты ценят, перестали в распыл пускать. Но они не интеллегенты, понимаешь? Ты мне рассказывал, что такое свобода, как при царе было, в «России, которую мы утратили» — когда интеллегент мог не зависеть ни от кого, плевать на власть, сам выбирать где и кому служить, и его не смели тронуть иначе чем по беспристрастному суду присяжных! А Лазареву спроси про такую свободу, она и не поймет! Или скажет, государству служить — долг раба! Как она перед нами разливалась — иди к нам, ты нам подходишь, хорошо работаешь, раб, будет тебе за это самая большая миска похлебки! А вы слушали, рот открыв, одна я пыталась вас удержать — и получила, больницу с горшками!

— Лидочка, ну это решаемо. Не крепостное же право! Могу похлопотать, трудоустроить поприличнее. Или замуж выйдешь, тогда по закону можешь не работать.

— Папа! Знаешь, отчего вы тогда проиграли? А вы слишком любили жизнь! Как Лазарева говорила — добро, это солдаты Советской Власти защищают нас от американских бомб. И плевать что власть сволочная! Ах, вам талант позволяют развивать, и даже условия создают — и вы уже за. А уж «наших бьют», как тут иначе, ясно на чьей стороне в драку лезть! А надо, иногда, все снести, не разбирая, чтобы место расчистить! Пусть кровь, грязь, трупы, пожарища вместо городов — и бывшие профессора университетов выкапывают мерзлую картошку на полях. Но это необходимо — чтобы после уже правильно начать. Я в госпитале такого наслушалась — ты знаешь, что при ампутации режут по живой ткани, чтобы гангрену остановить? И гнойные раны вскрывают, кромсают по живому. Больно, страшно — но надо, иначе умрешь! Так я надеюсь, что эту войну мы проиграем.

— Лида! Ты этого не говорила, а я не слышал!

— Проиграем. И я молюсь, чтобы такие как Лазарева попали на виселицу, а не пытались после переиграть, учтя опыт — и ведь учтут, и разожгут, и толпа поддержит, вспомнив, как хорошо было при коммунистах, не желая проходить крестный путь на Голгофу до конца! Папа, ну отчего у нее, и все есть, а у меня, ничего? Ты спрашивал, отчего я этот ужасный берет надела, а не шляпку с вуалью, что мне идет — так я скажу, что даже в этом на Лазареву не хочу быть похожей! А буду, как у Чернышевского, дама в трауре — которой лишь после победы красивой и нарядной дозволено быть.

— Ну и что ты докажешь, таким протестом против власти?

— Да хоть совесть будет чиста, что не продалась! И после, когда свобода придет, новое общество начнется с таких как мы! Как ты сам меня учил — и запомни, что твое предательство я никогда тебе не прощу! Ни тебе, ни братцу Николаю.

— Ты все же приезжай в Переделкино.

— Как выйдет, папа. Если жива буду. Надеюсь, что война все же начнется! И свобода придет.

Прогудел паровоз. Скоро отправление.

— Ну, до свидания, дочка — сказал Корней Чуковский. И, осунувшись и сутулясь, подхватил чемодан, направился к вагону.

— Прощай, папа — сказала Лидия Чуковская. И пошла к выходу, не оглянувшись ни разу.

Р.Джексон. Красные соколы. Гл. «Китайский конфликт». Изд. 1969 (альт-ист.).

В чем была причина того, что США, бесспорно ведущая авиационная держава, в 1950 году оказалась совершенно не готова к воздушной войне? Как ни парадоксально, причина нашей слабости лежала в нашей силе!

По положению на 1945 год, день капитуляции Японии и окончания Второй мировой войны, ВВС США были безусловно, сильнейшими в мире. Как и американская авиационная промышленность, и наука. Кровавый опыт войны вызвал переоценку роли авиации (как и флота) в войне будущей — если сухопутные войска подверглись значительному сокращению, то ВВС это коснулось в гораздо меньшей мере, с учетом роста политической напряженности между коммунистическим лагерем и странами «свободного мира»; предполагалось, что пехоту для наземных битв предоставят союзники, а США будут ответственны за обеспечение господства в воздухе — которое, как показал опыт, всегда определяет победу на суше. В итоге, в наличии оказалось огромное количество авиачастей на устаревшей технике, требовавших на свое содержание колоссальных средств из бюджета, заметно урезанного в сравнении с военными годами.

Истребитель Ф-80 был несомненно, лучшим из реактивных боевых самолетов первого поколения, превосходя британские «вампир» и «метеор», немецкие Ме-262. В самом начале он страдал «детскими болезнями», но по мере избавления от них стал надежной и простой в эксплуатации боевой машиной — что подтверждается долгой карьерой его учебной версии Т-33, летающей даже сейчас, когда Ф-80 давно заняли свое место в музеях. И тот факт, что США сумели создать этого фаворита, вступив на путь развития реактивной авиации позже, чем Англия и Германия, говорит о качестве американской науки и конструкторских кадров. Однако уже в 1946 году взлетел Ф-84, с еще лучшими характеристиками, в следующем году этот истребитель начал поступать в строевые части. Беда была лишь в том, что по финансовым соображениям, выпуск новых прекрасных машин был весьма ограничен — а как уже сказано, огромное число эскадрилий требовало для перевооружения весьма длительного времени и расходов! В итоге, в 1950 году поршневые самолеты составляли в американской боевой авиации абсолютное большинство!

Ф-84 был совершенством — пределом, что могла дать аэродинамическая схема с прямым крылом. Проблема была в том, что стреловидное крыло в 1950 году было известно американским конструкторам, но спор о его преимуществах и недостатках так и не был разрешен! Ответ знали немцы, сумевшие к 1944 году накопить наибольший в мире опытный материал по продувкам в околозвуковой и сверхзвуковой аэродинамической трубе. (прим. — Джексон неточен. В нашей истории, в основу работ в СССР и США были положены немецкие данные, полученные в сверхзвуковой аэротрубе после апреля 1944. Оттого у Миг-15 и Сейбра, Ту-16 и В-47, угол стреловидности 35, наиболее исследованный у немцев. Но в альт-истории, где Победа в мае 1944, исследования велись уже под контролем СССР — В.С.). Однако же СССР досталось немецкое наследство почти полностью, на 99 процентов — люди, документация, опытные стенды — «свободный мир» же довольствовался обрывочными сведениями от случайных беглецов. В итоге, возникла унизительная и маловероятная ситуация, когда США пришлось догонять Советы по результатам начавшейся войны!

Вызывает удивление, с какой решимостью и последовательностью русские приняли именно «стреловидную» схему. Реактивные истребители с прямым крылом так и остались у них опытными машинами или малосерийными образцами, первым по-настоящему массовым истребителем стал Миг-15. Причем есть данные, что в данном случае «Миг» означало не аббревиатуру КБ Микояна и Гуревича, а синоним русского слова «скорость», так как к разработке отдельных узлов самолета были привлечены коллективы Лавочкина и Яковлева. Очень удачным решением оказались гребни на крыле, улучшающие аэродинамику. До сих пор остается открытым вопрос, насколько ускорило русскую программу приобретение английских двигателей — очень быстрое освоение и совершенствование лицензионных образцов наводит на мысль, что Советы имели как минимум, значительный конструкторский и технологический задел. Официально считается, что первый полет Миг-15 совершил в марте 1947 (прим. — в нашей истории, конец декабря — В.С.), причем сразу было принято решение о запуске именно этого самолета в массовую серию и перевооружении на него большинства советских истребительных полков. С весны 1948 года «миги» начали поступать в строевые части, все нарастающими темпами — особенно в западные и дальневосточные военные округа. С начала 1950 года к ним присоединился Як-25, очень удачный ночной перехватчик и дальний двухмоторный истребитель. Не была забыта и бомбардировочная авиация — в 1949 на вооружение был принят Ил-28, ставший первым в мире массовым реактивным бомбардировщиком, на чертежах уже был и Ту-16, появившийся в войсках в самом конце Китайского конфликта. Русская военная авиация в конце 1940х годов развивалась наиболее динамично, самыми быстрыми в мире темпами. И это оказалось недооценено в США!

Отчасти это объяснялось иезуитскими мерами русских, направленных на маскировку. «Если ты силен, сделай вид что слаб», эти слова приписываются китайскому древнему мудрецу и воителю Сунь-Цзы. Реактивные истребители с прямым крылом в СССР были в очень малом числе — однако же именно они показывались публике на воздушных парадах, в газетах публиковались фотографии, а Миг-15 был покрыт завесой секретности. О существовании его было известно разведке ВВС США — но там преобладало мнение, что это не слишком удачная машина, выпущенная малой серией, и отличающаяся высокой аварийностью, наподобие того, как японцы в самом конце той войны пытались экспериментировать с «зеро-райсен». Перевооружение проходило в обстановке тайны, с причастных брали подписку о неразглашении, угрожающей болтливым, не говоря уже об изменниках, самыми суровыми карами, причем не только им, но и семье. В результате, на лето 1950 года мы не представляли истинного состояния русских военно-воздушных сил!