Загляни в себя. Ни воды, ни луны - Бхагаван Раджниш

Вот отчего люди называют любовь сумасшествием, а также ослеплением. Так оно и есть! Это не значит, что ваши глаза ослепли, просто когда вы отбрасываете свое эго, свой ум, с точки зрения окружающих, вы становитесь слепым и безумным. Это действительно сумасшествие! Вы перестаете думать самостоятельно. Вы с такой полнотой доверяетесь другому человеку, что вам больше незачем о чем-либо думать. Мышление необходимо тогда, когда есть сомнения. Сомнения рождают мышление, они его основа. Когда вы не сомневаетесь, мысли останавливаются. А если вы не можете думать, где же ваше эго, как может эго существовать? Вот отчего эго полно сомнений и никогда не бывает доверчивым.

Если есть доверие - нет эго, оно ушло. Этим объясняется то, почему все религии так настаивают на том, что только с помощью веры, доверия и любви можно войти в храм Божественного - и другой двери нет. Вы не можете войти в него, если полны сомнений, ведь тогда в качестве сомневающегося присутствуете вы. В доверии же вы теряете себя.

Любовь - это доверие, растворение эго. Центр перемещается в партнера. Он приобретает для вас огромное значение, становясь вашей жизнью, вашим бытием. В вас нет и тени сомнения. Умиротворение и очарование сопутствуют вам, когда вы не испытываете сомнений, и ваш ум спокоен. Полное, абсолютное доверие. Такое доверие ведет к красоте и блаженству. Стоит вам только подумать об этом, представить себе это, как оно наполнит вас своим сиянием. Когда же вы переживаете доверие, чувство это поистине огромно, ни с чем не сравнимо. Но эго продолжает делать свое черное дело.

Вместо любви оно разжигает в вас желание обладать и привязанности. Любовь говорит: пусть другой владеет тобою; эго говорит: овладей им. Любовь говорит: растворись, исчезни в другом человеке; эго говорит: пусть он подчинится тебе, заставь его быть тобою, не давай ему свободы, пусть он станет твоей периферией, твоей тенью. Любовь несет жизнь любимому; страсть, привязанность убивают его, забирают его жизнь. Вот отчего любящие, так называемые влюбленные, всегда убивают друг друга - они ядовиты. Вот муж и жена: однажды они были влюбленными, они думали, что любили, а теперь они убивают друг друга. Теперь это два мертвеца, каждый стал узником другого. Они боятся друг друга, они друг другу надоели.

Случилось так. В одном цирке работала женщина-укротитель. Ужасные львы повиновались ей, ее приказания исполнялись беспрекословно. Коронный номер, при исполнении которого у людей перехватывало дыхание, заключался в следующем: укротительница давала команду ужаснейшему из львов подойти к ней как можно ближе, команда исполнялась, женщина клала кусочек сахара себе на язык, и подошедший лев неизменно брал сахар из ее рта. Это было уму непостижимо, публика бывала очень взволнована, все хлопали, демонстрируя свое восхищение.

На одном из представлений присутствовал и Мулла Насреддин. Когда зал взорвался от рукоплесканий, он остался недвижим, при этом сказал: “Ну и что! Любой может это сделать”.

Укротительница с презрением взглянула на него и сказала: “И вы можете?”

Он ответил: “Да, могу. Каждый может, если даже лев способен на это”.

Мужчины ужасно боятся женщин - все из-за любовного опыта. Любовью, так называемой любовью, вы убиваете друг друга. Из-за чего же, как не из-за этого, наш мир так безобразен? В нем так много любящих, буквально каждый кого-то любит: муж любит жену, жена - мужа, родители - детей, дети - родителей, любят друзья, родственники, словом, все. Весь мир полон любви... Столько любви - откуда же столько уродства, столько несчастья?

Кажется, что где-то изначально что-то пошло не так, как надо. Ведь это же не любовь! Иначе, откуда этот страх? Чем больше любви, тем меньше страха. Когда любовь приходит во всей своей полноте, нет места страху. Но если возникло желание обладать, то страх тут как тут, причем он постоянно растет, ибо, обладая человеком, вы все время боитесь, что он может покинуть вас, может уйти от вас, всегда остается сомнение. Муж постоянно подозревает жену в том, что она, возможно, любит кого-то еще. Они начинают шпионить друг за другом, стараются ограничить свободу друг друга, чтобы не оставалось никакого шанса.

Но ограничение свободы, уничтожение возможности встречи с неизвестностью делает жизнь банальной и безжизненной. Все становится плоским, малозначительным, скучным и монотонным. И чем дольше это длится, тем больше растет в вас страсть к обладанию. Когда жизнь идет на спад, когда жизнь проходит, когда все ускользает у вас из рук, вы все сильнее жаждете обладания, ваши привязанности усиливаются; вы обеспечиваете себе все большую защищенность, окружаете себя все новыми стенами, новыми тюрьмами. Это порочный круг.

Чем надежнее тюрьма, тем меньше в ней жизни. Вы будете все больше бояться, как бы чего не случилось, но любовь исчезает, и вы сооружаете еще более надежную тюрьму. Но любовь уходит еще скорее, и вы нуждаетесь в еще лучшей тюрьме. Пути сооружения такой тюрьмы многообразны и очень утонченны: ревность, постоянная ревность и страсть обладания, доведенная до такой степени, что другой человек перестает быть самостоятельной личностью. Он становится вещью, товаром: ведь вещью обладать легче, чем человеком. Вещь не взбунтуется и не ослушается, не покинет вас без вашего разрешения и не полюбит никого, кроме вас.

Когда любовь терпит крах - а это случается неизбежно, потому что это вовсе не было любовью, тогда, мало-помалу, вы начинаете любить вещи. Взгляните на людей, любовно ухаживающих за своей машиной, - это очаровательное зрелище! Вы можете видеть, каким романтическим светом сияет их лицо, когда они смотрят на свою машину - они влюблены в нее.

На Западе, где любовь уничтожена полностью, люди влюбляются в вещи или в животных: в собак, в кошек, в машины, в дома. Любить вещь или животное легче: собака несравнимо более преданное существо, чем жена. Трудно найти более преданное создание, чем собака - она навсегда сохранит свою верность, опасения излишни. Зато жена в этом отношении очень опасна, точно так же, как и муж! В любую минуту он может уйти, и вы будете не в состоянии помешать этому. Когда он уходит, ваше эго полностью разрушено, вам больно. И чтобы навсегда уберечь себя от этой боли, вы начинаете убивать вашего мужа или вашу жену, пока они не станут похожи на машины или дома - на мертвые вещи.

Но это еще не все, настоящее несчастье заключается в следующем: как только вы приобрели власть над человеком, он становится вещью, а вы-то хотели любить человека, а не вещь. Вещью можно обладать, но она не может отвечать вам взаимностью. Вы можете любить ее, но она не может отвечать вам любовью. Вы можете заключить в объятия свою машину, но она не в состоянии обнять вас. Вы можете целовать ее, но сами не дождетесь поцелуя.

Я слышал такой анекдот о Пикассо. Некая дама, почитательница, поклонница Пикассо пришла к нему и сказала: “Я видела в картинной галерее ваш автопортрет. Он был так прекрасен, так захватил меня, что я совершенно забылась и расцеловала его”.

Пикассо взглянул на даму и сказал: “Портрет ответил вам тем же?”

Женщина сказала: “О чем вы? Как портрет может ответить на поцелуй?”

Пикассо промолвил: “В таком случае, это был не мой портрет”.

Может ли мертвая жена ответить на ваш поцелуй? Может ли мертвый муж целовать вас?

Вот вам и несчастье: желая обладать, вы убиваете. И в тот самый момент, когда вы достигли успеха, вы терпите бесславное поражение, ведь теперь вы не можете рассчитывать на взаимность. Взаимность возможна лишь там, где есть свобода, но вы не позволяете другому человеку быть свободным, потому что ваша любовь не настоящая. Любовь - это не жажда обладания. Природа любви иная.

Это относится не только к любви между мужчиной и женщиной: если вы начинаете любить Будду, повторяется то же самое. Вы будете вести себя точно также, будете стремиться завладеть. Не случайно воздвигнуто такое количество храмов - и здесь в основе страсть к обладанию. Христиане думают, что Христос принадлежит им. Христос не может принадлежать кому бы то ни было, но христиане считают, что он принадлежит им, они обладатели. Мусульмане считают Мухаммеда своей принадлежностью. Не вздумайте нарисовать портрет Мухаммеда - вас поволокут в суд. Не смейте вылепить Мухаммеда, мусульмане запрещают это делать. Но кто же эти мусульмане? Как они стали владельцами? Просто они превратили Мухаммеда в мертвую вещь.

Никто не может владеть Мухаммедом или Христом - они слишком велики для ваших маленьких рук. Ими нельзя обладать. Любовью тоже нельзя обладать - ибо она жизненная сила, которая так безгранична и бесконечно велика, что не подвластна вам, таким крохотным и ничтожным. Тем не менее, у христиан есть их Христос, у мусульман - Мухаммед, у индуистов - Кришна, а у буддистов - Будда.

Джайны делятся на две общины - они поделили своего Махавиру. В Индии есть несколько храмов, которые принадлежат одновременно двум общинам, так вот, там идет постоянная борьба, совершаются противоправные действия. Время посещения храма разделено: утром совершают службу Шветамбары, а вечером - Дигамбары. Служба совершается в разное время, потому что Шветамбары вставляют искусственные глаза в статую Махавиры, а Дигамбары поклоняются статуе Махавиры, у которой глаза закрыты, из-за этого они и не могут поклоняться одной и той же статуе. Для начала они либо должны закрыть ей глаза, либо вернуть на место искусственные, только после этого они чувствуют себя хорошо, так как теперь это их Махавира. Но может ли Махавира быть моим или вашим? Разве он вещь, дом, магазин или другой товар? Но любящие - вернее, так называемые любящие - они самые обыкновенные владельцы, а не влюбленные.