Фронтовое милосердие - Ефим Смирнов

Следовательно, силы трех названных армий с 18 по 28 июля, то есть за 11 дней, прошли с боями 180–230 километров.

Как же обстояло дело с медицинским обеспечением боевых действий войск левого крыла фронта?

К 1 августа западнее Ковеля, но не далее Люблина, было развернуто и работало 8 госпиталей фронтового подчинения, в том числе в Люблине на 2300 мест. В Ковеле и в радиусе до 60 километров севернее, восточнее и южнее его было развернуто 28 госпиталей. Из 19 ХППГ, находившихся на левом крыле фронта, на 1 августа осталось 12, часть их находилась в пути на Брест.

На 18 июля, на день начала наступления, загрузка армейских госпиталей была неодинаковой. В 70-й армии в 12 госпиталях при 3600 штатных местах находилось на лечении 890 человек, в 47-й в 14 госпиталях при том же числе штатных мест — 6020, в 8-й гвардейской армии в 24 госпиталях из 7200 штатных мест были заняты лишь 2166, в 69-й в 18 госпиталях (5400 мест) лечилось только 2955 человек.

В связи с тем что половина госпиталей находилась в свернутом состоянии в готовности двигаться за войсками, загрузка развернутых госпиталей, за исключением принадлежавших 70-й армии, была непомерно велика. Можно было понять стремление командующих оставлять в госпиталях как можно больше раненых и больных со сроками лечения не более 30–45 дней, но разделять и допускать такую практику в период подготовки к наступательной операции было нельзя. Солдаты и офицеры, которые получат ранения в готовящейся операции, будут нуждаться в хирургическом лечении. Его исход зависит не только от своевременно сделанных операций и их качества, но и от хорошего ухода. Эти три условия определяются многими факторами, среди которых главное значение имеет мобильность госпиталя, его возможность вовремя прибыть в нужное место, принять раненых и лечить их в обстановке, не осложненной чрезмерным их поступлением.

В сводке по тылу 8-й гвардейской армии за июль говорится о тактике руководства медицинской службы армии. При преследовании противника было организовано перемещение медсанбатов перекатами и развертывание их за дивизиями, действовавшими в первом эшелоне корпуса. Каждый из них был поставлен на службу раненым, поступавшим из всего корпуса. Это единственно правильная тактика в условиях преследования противника, когда раненых бывает немного. 20 июля потери в 9-й гвардейской армии составили 1398 человек ранеными и больными, 22 июля они уменьшились до 432, а 23 июля — до 274, а в дальнейшем, вплоть до 3 августа, были еще ниже.

Армейские госпитали 8-й гвардейской, развернутые в исходном положении для приема раненых из медсанбатов, до перехода в наступление имели на лечении 2166 раненых и больных. В первые 4 дня активных действий к ним поступило еще более 3000 человек. За это время части армии ушли вперед настолько далеко, что пришлось организовать очередную госпитальную базу. А так как войска перешли к преследованию противника и темпы продвижения превысили 20 километров в сутки, то на каждую сотню километров потребовалось организовывать 2–3 отделения ГБА. Это могла сделать, хотя и с напряжением, 8-я гвардейская армия. Она имела 24 госпиталя. Напряженность увеличилась вследствие упорных боев, которые она вела с крупными силами врага за удержание и расширение плацдарма на западном берегу Вислы в районе Магнушева.

В первой декаде августа потери ранеными и больными возросли. Если с 20 по 31 июля они были в пределах 5000, то за период с 1 по 10 августа достигли 7568 человек. Но были и облегчающие обстоятельства. Ведя ожесточенные бои, части не продвигались вперед. Медицинские учреждения, в том числе и медсанбаты, оставались на месте. Госпитали в Люблине со штатной численностью 2300 коек в состоянии были помочь только 69-й армии, которая вела упорные бои за удержание и расширение плацдарма на Висле в районе Пулавы. Санитарные потери за период с 1 по 10 августа у нее составили 4637 человек, а госпиталей было 18. Кроме того, расстояние от Пулавы, западнее которой вела бои армия, до Люблина было самое близкое — 45 километров, тогда как от Магнушева, в районе которого вела бои 8-я гвардейская армия, было более 110 километров.

Труднее было справляться своими силами 47-й армии, которая была правофланговой на левом крыле фронта, имела в своем распоряжении перед наступлением 14 госпиталей. Пройдя 120 километров на запад, части 47-й круто повернули на север, северо-запад и, перерезав железную дорогу на участке Луков — Брест, к исходу 28 июля вышли в район 15 километров севернее Седльце, оторвавшись от намечавшейся 2-й госпитальной базы во Владава на 150 километров. В исходном положении для наступления в свернутом состоянии находилось 3 ХППГ, 1 ИППГ и 1 СЭГ. Остальные госпитали — 4 ХППГ, 2 ТППГ, 1 ГЛР, 1 ИППГ и 1 ЭГ — были заняты ранеными и больными. На лечении находилось 6020 человек. За период с 18 июля по 2 августа потери ранеными и больными составили 7430 человек. За это время было эвакуировано за пределы армии 3700 человек, выписано в части 1900 солдат и офицеров. Оставалось на лечении 7850 человек, из них 1944 лечились в 10 медсанбатах.

Бои велись за удержание и расширение плацдарма. Медсанбаты работали на месте. Если учесть, что большинство госпиталей армии находилось или в свернутом состоянии, или в движении, или, наконец, в ожидании погрузки, то напряженность работы медицинского персонала в развернутых госпиталях была высокой, особенно в ХППГ № 338 и СЭГ № 4526. Медицинский состав этих медучреждений вынужден был работать не одни сутки днем и ночью.

…Закончилась Белорусская операция. Наши войска освободили от немецко-фашистской оккупации всю Белоруссию, часть Латвии, большую часть Литвы, вступили в Польшу и вышли на реку Нарев в ее нижнем течении севернее Варшавы и на Вислу южнее польской столицы. Враг потерял много силы и техники. Бойцы, командиры наших подразделений и частей проявили выносливость, настойчивость и умение уничтожать и гнать врага днем и ночью. Командиры соединений и командующие объединениями показали свое полководческое мастерство. Положительные итоги операции как величайшее достояние брались на вооружение всей Красной Армии. Явления отрицательного порядка изучались с точки зрения вскрытия обусловивших их причин. Не составила исключения в этом отношении медицинская служба и руководство тыла 1-го Белорусского фронта. Нужно было ответить на вопрос, почему так мало использовались мощные силы и средства медицинской службы фронта в такой большой по размаху и небывалой по глубине операции.

Руководство медицинской службы фронта в отчете о лечебно-эвакуационном обеспечении Белорусской операции пишет, что в вопросах создания резерва в подготовительный период не были использованы все возможности, созданных резервов оказалось крайне недостаточно. Исправляя этот недостаток уже в период стремительного продвижения войск вперед, громоздкие лечебные учреждения типа ЭГ отрывались, периодически намного отставая от частей и полевых лечебных учреждений. Начальник тыла фронта генерал-лейтенант интендантской службы Н. А. Антипенко позднее, после раздумий, а не по горячим следам, пишет, что «медицинское обеспечение войск 1-го Белорусского фронта в ходе наступления сопровождалось большими трудностями.

Причиной тому был большой отрыв фронтовой госпитальной базы правого крыла фронта еще до начала операции»[22].

Подобное заключение правильно. Резерв госпиталей, особенно эвакуационных, был мизерным, совершенно не соответствовал размаху и глубине операции. Большая часть госпиталей находилась далеко от передовой. Причина этого состояла в недооценке боевой обстановки и незнании ее в той мере, в какой это необходимо для правильного решения вопросов медицинского обеспечения в период подготовки к наступлению и в ходе его. Напрасно было бы видеть в упущениях руководителей нерадивость или тем более нежелание лучше поставить дело лечения и эвакуации раненых. Это было бы глубокой ошибкой. Руководитель медицинской службы и главный хирург фронта еще до войны занимали высокое положение. А. Я. Барабанов был дивизионным врачом, потом заместителем начальника и начальником медицинской службы округа, преподавал организацию и тактику медицинской службы в Куйбышевской военно-медицинской академии. Он был хорошо знаком с передовыми взглядами на медицинское обеспечение боевых действий объединений. Главный хирург фронта генерал-майор медицинской службы В. И. Попов окончил Военно-медицинскую академию, до войны возглавлял кафедру общей хирургии в Куйбышевской военно-медицинской академии и начал руководить военно-полевой хирургией во фронтовом масштабе, как и А. Я. Барабанов, с Донского фронта. Им обоим не впервые было готовиться к обеспечению лечения раненых и больных в наступательной операции. Если и были в прошлых операциях кое-где трудности, то, по их мнению, во-первых, они были временными и сравнительно быстро преодолевались, во-вторых, на войне без них вообще не обойтись. Они принимали решение, зная, что предстоит наступательная операция, зная, какие силы и средства имеются для ее осуществления. Что же касается оперативного искусства, без знания которого невозможно грамотно организовывать медицинское обеспечение боевых действий, то они его, к сожалению, не знали.