Беги, Франни! - Полина Люро

Трош кивнул, взъерошив волосы, совсем как Арчи, и у меня от этого простого жеста неприятно засосало под ложечкой. Колдун посмотрел на нас с Фредди, показав в сторону дивана, на котором лежала Мэгги. Мы устроились с краешка у неё в ногах, и, почувствовав, что Шут хочет меня обнять, я сердито на него посмотрела. Он изобразил покорность, но его глаза смеялись. И как можно было быть настолько легкомысленным, когда наши жизни висели на волоске?

Колдун неторопливо прохаживался вдоль большого окна, демонстративно не глядя на нас, словно происходящее снаружи занимало его куда больше. Но по напряжённому голосу было понятно, что это совсем не так.

― Придётся начать издалека, уж не обессудьте и запаситесь терпением. На все вопросы я не отвечу, многого и сам не знаю, а лишь догадываюсь. Дело было так…

Некоторое время назад у правителя этого государства родились мальчики-близнецы. Один был абсолютно здоров, второму же не повезло появиться на свет с больным сердцем. Все считали, что он не протянет и года, но заботами отца и матери ребёнок продолжал жить. Если кто из вас не понял, речь обо мне. Были созваны лучшие лекари, отец, нынешний Король и сам ― потомственный маг, потому не стеснялся применять свои знания, лишь бы спасти ребёнка. И до семи лет ему это удавалось.

Тут надо заметить, что в нашем Королевстве у магов, главой которых являлся мой отец, издавна был заключён договор с монстрами пустоши: они не вторгались в наши владения, мы же ― не беспокоили их и могли свободно проходить через отданную им территорию по прорытому подземному ходу. Да сами его видели, правда, для этого мне пришлось несколько раз подтолкнуть потерявших от страха головы простофиль. Я всё время наблюдал за вами и не допустил бы происшествий со смертельным исходом, убирая с дороги всех, кто мог бы помешать добраться сюда «отважным путешественникам»…

― Хочешь сказать, брат, что это твои люди избавились от каравана?

― Верно, я позволил остаться в живых твоему сопернику Шуту и ещё двоим сумасшедшим, которые только и думают, как бы прикончить вашу красотку. А ты знал, Арчи, что до тебя она крутила шашни и с этими беднягами? Так сильно их любила, что не могла выбрать, кто из них лучше. Такая любвеобильная и нерешительная дамочка, вот и сейчас колеблется, с кем бы «замутить», ― он неприятно засмеялся, ― Арчи, почему сразу не сказал ей, что ты Наследник трона? Ведь никакой потери памяти у тебя не было. На женщин это действует безотказно, поверь, я проверял. Ну теперь-то она не будет сомневаться, поверь. К тому же я вернул тебе нормальные ноги, ты должен быть мне благодарен, брат…

Арчи от волнения покрылся пятнами:

― Ты неисправим, Трош, наслаждаешься, когда причиняешь боль, да? А ведь в детстве был совсем другим…

Трош снова засмеялся, но на этот раз это был печальный смех:

― Нашёл, что вспомнить, Арчи! Нам обоим пришлось столько перенести, как тут не измениться. Ладно, слушайте дальше…

Итак, я продолжал жить, благодаря магии отца и заботе лекарей, но Наследником назначили Арчи, ведь, в отличие от меня, он не создавал проблем. Всё было неплохо, пока мне не исполнилось семь лет. Что-то произошло, и магия перестала действовать как надо. С каждым днём близнецу наследника становилось всё хуже, и в отчаянии отец обратился к тёмному колдовству. И, прежде всего, к этой самой ведьме пустошей, о которой вы так трогательно заботитесь. Правда, тогда это была другая женщина, но для меня это не имеет значения. Все они связаны между собой: когда одна умирает, её знания переходят к преемнице. И так происходит уже много поколений.

Именно жрица посоветовала отцу заменить моё больное сердце, взяв такое же у монстра пустоши. Для Арчи это не секрет, а вот другим будет интересно ― монстров создали наши далёкие предки, используя для этого тела побеждённых воинов. Не всегда эксперименты кончались удачно, и такие экземпляры отправлялись в пустошь. Но, к удивлению учёных, многие из них выжили, приспособившись к тяжёлым условиям. Более того, смогли создать семьи, а позже ― что-то вроде общин, с которыми вскоре пришлось считаться.

В те времена и заключили мирный договор с обитателями пустоши. С нашей стороны было дано обязательство не проводить подобных бесчеловечных опытов и не вмешиваться в их жизнь, они же поклялись не появляться на территории Королевства. Так, в относительном спокойствии, мы жили много лет. И тут ведьма настойчиво потребовала, чтобы ей доставили ребёнка из пустоши, ведь те, кто выжил в ужасных условиях, никогда не болели.

Трош снова замолчал, словно задумавшись. Мы тоже не могли произнести ни слова, но по другой причине ― нас потрясла жестокость этого государства и его правителей, что допускали подобное. Фредди не выдержал первым:

― Скажи, Трош, ты, наверное, гордишься своими предками, сотворившее такое с людьми?

Тот словно вышел из ступора, посмотрев на Шута несчастными глазами:

― Ошибаешься, «гость», я ненавижу их и за всю свою жизнь ни разу не причинил вреда этим существам, ведь сам остался жив только благодаря им. И не перебивай меня больше, а то, пожалуй, отрублю твой грязный язык, чтобы не раздражал.

Услышав это, я осторожно пожала Фредди руку, взглянув в лицо: его глаза непривычно прищурились и недобро смотрели на нашего «хозяина». Но, к счастью, он промолчал, а побледневший Трош продолжил свой рассказ:

― Отец согласился, он был готов на всё, лишь бы спасти своё чадо. Из пустоши привезли ребёнка, он был ухоженным и опрятным, от обычного человека его отличали разве что узкий разрез глаз и полное отсутствие волос. Я тогда не понимал, что происходит: всё время плакал и не отпускал брата, к которому был сильно привязан. Потом меня усыпили, а когда я проснулся, то почувствовал себя совершенно здоровым.

Уже позже узнал, что мне пересадили сердце того ребёнка, а что случилось с малышом из пустоши ― можно было и не спрашивать. Помню, как Арчи кричал на отца, называя убийцей, и за это его на месяц посадили в подвал. Все попытки заступиться за брата кончились провалом. Моё здоровье пошло на поправку, но тут из пустоши пришли плохие новости: похищенный ребёнок оказался сыном вождя, и нам это даром не прошло.

Трош подошёл к окну и начал бить кулаком по оконному стеклу, пока оно не пошло трещинами и не осыпалось. Не