Беги, Франни! - Полина Люро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под нежную мелодию незримых музыкантов меня проводили в прекрасно украшенный светлый зал. Изыскано накрытый стол манил ароматными запахами, в стороне у камина стояли три кресла, два из которых были заняты. Стоило только взглянуть в испуганные несчастные глаза Арчи, как руки невольно вцепились в мягкий шёлк нарядного платья, сминая его… Мне было так жаль рыцаря, но надо было играть свою роль, и я встала перед ними ― другом и его мерзким красавцем-двойником, гордо подняв голову и смерив обоих презрительными взглядами.
Бокал с вином выпал из руки Арчи, со звоном разбившись о мраморный пол, и он с трудом поднялся, опираясь на трость. Только тут я заметила, что его ноги до колен были закрыты металлическими щитками. Зачем это, неужели, чтобы не убежал? Или… Меня словно ударила молния: наверняка его пытали. Возможно, ноги рыцаря сломаны, а жёсткие накладки просто поддерживают пострадавшие кости, не давая упасть. Как же захотелось броситься к нему на помощь, избавив от боли, и вернуть здоровье, но… моё лицо не дрогнуло, а тело застыло на месте. Лишь в душе медленно росла волна ненависти к виновнику наших несчастий…
Трош тоже встал, приподняв свой бокал в приветствии, и даже наклонил голову в лёгком поклоне, словно я была и его подругой… сволочь. Красивые губы кривила уже знакомая ухмылка, в глаза плясали, переливаясь, насмешливые огоньки. Я без труда прочла в них то, что он хотел сказать:
―Ты попалась, дурочка, теперь будешь покорно выполнять всё, что я прикажу…
Как же хотелось ответить ему, навсегда закрыв огненным заклинанием этот проклятый рот! Клянусь, рука не дрогнула бы, но я даже не посмотрела в холодные глаза, изобразив полное безразличие, и почувствовала, что он напрягся. Неужели переигрываю? Это плохо. Хотя, чёрт с ним, буду вести себя, как считаю нужным, сейчас главное ― не сорваться раньше времени.
Первый шок у Арчи прошёл и, обернувшись к Трошу, он изумлённо, но требовательно спросил:
― Как это понимать, что здесь делает моя подруга? Мы же договорились не втягивать в наши дела ни её, ни Фредди. Ты дал слово.
Трош глубоко вздохнул:
― Разумеется, брат.
Меня затошнило от этого разговора. Какой ещё ― брат? И что за общие дела могут быть у Арчи с этим подонком? От одной только мысли, что эти двое могут быть как-то связаны, у меня заныл живот. Ощущения были как после памятного удара мерзавца, о котором, я уверена, Трош не рассказал братишке.
Лицо Арчи покрылось пятнами, и он попытался сделать шаг мне навстречу, но застонал и, пошатнувшись, упал в кресло. Чёртов Колдун заботливо подхватил его:
― Предупреждал же быть осторожнее, тебе нельзя напрягать новые ноги. Потерпи пару деньков, и скоро сможешь бегать на них как мальчишка.
Странно, но это прозвучало вполне искренне. Ни за что не поверю, что человек, о котором даже «свои» люди говорили с ненавистью, мог о ком-то беспокоиться. Слова о «новых» ногах заставили меня ещё раз взглянуть на рыцаря. Холодок страха пробежал по позвоночнику, и неудивительно: у Арчи-коротышки появились нормальные ноги. Как же я сразу-то не заметила? Возможно, это и есть то дело, что их связывало… Интересно, чем теперь моему другу придётся расплачиваться за подобное чудо?
Арчи молчал, видимо, пережидая, пока пройдёт боль, а потом решительно отстранился от Троша, обращаясь ко мне:
― Франни, дорогая! Проходи и присаживайся. Надеюсь, Трош всё нам объяснит. А где Фредди, он давал слово, что не оставит тебя ни на минуту. Неужели сбежал? Это на него не похоже…
Я приподняла край шёлкового платья и села в свободное кресло, повернувшись лицом к Арчи.
― Здравствуй, Фокусник! ― голос звучал грустно и, в то же время, иронично, ― смотрю, ты оправдываешь своё прозвище. Кажется, за возможность быть таким же, как все, готов предать своих друзей. Спрашиваешь, где Фредди? Поинтересуйся-ка этим у своего нового друга: когда я последний раз видела Шута, гвардейцы тащили его в пыточную камеру. Если, конечно, твой «братишка» не пошутил, как сделал это с твоей подругой, приласкав кулаком, вдобавок, напоив отравой, чтобы была послушной, ― меня «понесло», и куда, спрашивается, делось благоразумие и данное себе обещание «не лезть на рожон». Я ведь только что раскрылась перед Трошем. Глупая, глупая Франни…
Глаза Арчи почернели от гнева, губы сжались в линию, костяшки пальцев побелели ― так сильно его руки вцепились в подлокотник кресла:
― Трош, Франни ведь не солгала, верно? Может, прекратишь свою игру и объяснишь, наконец, что тебе от нас нужно. Но сначала приведи сюда Фредди и освободи его, даже тебе надо держать слово…
И тут я услышала совсем другой голос Колдуна. В нём больше не было иронии или показной заботы, только гнев, а возможно, боль и отчаяние?
― Да что ты говоришь, брат? Я что-то тебе должен? Иди ты… Это все вы в долгу передо мной: отец испоганил мне жизнь, превратив в ненормального монстра… ― его голос гремел, заставляя сердце сжиматься в комок от страха. Даже смуглая кожа Арчи побелела, но он не отвёл взгляда от орущего на него Колдуна.
Я с ужасом ждала немедленной расправы, но Трош быстро взял себя в руки, заговорив спокойно и холодно:
― Ты всегда был сентиментальным добрячком, Арчи, и в детстве мне это нравилось, ведь только у тебя получалось сдерживать моего внутреннего зверя. Поверь, я помню и ценю это до сих пор. Только поэтому и ты, и твои друзья-подружки до сих пор не мертвы. Хотя, впрочем, лгу. Ты должен жить, пока, во всяком случае. Мы оба выросли, и теперь эта мягкотелость меня безумно раздражает, но делать нечего. Эй, стража, приведите обоих пленников! Да поживее, к вам я не буду так добр, как к этим идиотам…
Он встал со своего кресла и, подойдя к столу, налил себе бокал вина, осушив его залпом. Посмотрел на меня и засмеялся:
― А тебе, Франни, вина не налью, уж не обижайся. Ты и так бешеная, а после бокала крепкого сидра разнесёшь мой дом по камушку. Верно? Ну, кивни, прошу. Вот умница. Знаешь, если бы у меня было сердце человека, а не монстра пустоши, ты бы мне очень понравилась.
