Сын герцога - Людмила Музыка

Но в том то и дело, что для Шеони он не был ни «милордом» (в Хаганате его имперские титулы не имели значения), ни «рэмом» (она же не была воином), ни тем более «дааном». Для нее он был господином. То есть по законам степняков эта девочка считалась его женой. И хотя в Хаганате вкладывали в это слово иной смысл, чем в Империи (жена для степняка была скорее собственностью, чем спутницей жизни), сути это не меняло — теперь Джай должен был нести за нее ответственность. Узнать бы еще, откуда на него свалилась такая «радость».

Шеони вернулась очень быстро (не прошло и нескольких минут). Она протянула Джаю ворох одежды, среди которой он узнал свои штаны и дорожную куртку. Только рубашка оказалась другой. Сын герцога повертел ее в руках, раздумывая, сколько заплатил за нее щедрый хозяин этого дома (все-таки румийский шелк, к тому же редкого бледно-голубого цвета). Но девочка, похоже, по-своему поняла его молчание.

— Ваша была совсем испорчена, господин. Ее уже нельзя было починить, — извиняющимся тоном произнесла степнячка. Словно это она была виновата в том, что изорванную и окровавленную тряпку, не удалось привести в божеский вид.

Джай только пожал плечами в ответ. Он оделся, стараясь не смотреть на степнячку, которая даже не подумала выйти из комнаты. Потом стянул волосы в хвост. Благо, на это не потребовалось много времени, потому что кто-то заботливый (он даже знал — кто) расчесал их, пока он был без сознания.

Юноша как раз собирался выяснить у Шеони, куда делись его сапоги, когда в дверь неожиданно постучали. Джай вопросительно посмотрел на степнячку, но та только покачала головой в ответ. Кем бы ни был незваный гость — она не знала, кто он. Впрочем, гостем в этом доме был как раз Джай, о чем ему напомнили уже через мгновение. Никто не собирался дожидаться его приглашения — почти сразу дверь распахнулась, и в комнату вошли двое. Первым оказался степняк лет шестидесяти. Джаю достаточно было один раз взглянуть на него, чтобы понять, что перед ним хозяин этого дома — рэм Баор.

Рэм производил неоднозначное впечатление. Невысокий полноватый степняк, облаченный в дорогой халат, и подпоясанный роскошным поясом с длинными кистями. Он выглядел как-то очень по-домашнему. Особенно умиляли мягкие тапочки с загнутыми носками, выглядывающие из-под шаровар. Все это плохо сочеталось с классической прической воина и совсем не игрушечными кинжалами за поясом. А еще рэма выдавали его глаза. Слишком расчетливые для воина. Такие больше подошли бы купцу или владельцу каравана.

— Приветствую тебя, рэм Джай, мое имя Баор из рода Карта, я рэм Караша, — произнес степняк.

Он так и сказал «рэм Караша», то есть не воинов или рода, а всего города. И Джай подумал, что жизнь степняков, очень сильно отличалась от того, какой ее представляли по ту сторону Сейн Ашаль. Если здесь уже появились свои губернаторы. Впрочем, раз уж степняки обзавелись собственными городами, им были просто необходимы те, кто ими управлял бы.

Рэм дал знак Шеони, и девочка скрылась за дверью. Замешкавшись только на мгновенье — чтобы пропустить в комнату второго гостя, в котором Джай не без удивления узнал Натаэля.

Рассматривая Баора, юноша не сразу обратил внимание на эльфа. Хотя стоило бы. Слишком необычно выглядел Натаэль. Он казался взволнованным и каким-то растерянным. Это не сразу бросалось в глаза. Но выражение легкой обеспокоенности так непривычно смотрелось на его лице, что Джай не мог этого не заметить.

В соответствии с традицией, Джай назвался и поблагодарил Баора за гостеприимство. На что получил набор не менее традиционных фраз и цепкий оценивающий взгляд. Очень неприятный такой взгляд. У Джая даже появилось ощущение, что рэм смотрел на него не как на человека (врага или друга — это уже другой вопрос), а как на товар, выбирая который нужно было взвесить все «за» и «против», рассчитать прибыль и затраты, прежде чем решить подходит он или нет. И, похоже, подсчет был не в пользу Джая.

Впрочем, юноша не собирался его переубеждать. Еще не хватало, чтобы степняк начал строить на счет него какие-то планы, в то время как молодому лорду нужно было как можно быстрее покинуть Караш.

— Я пытался убедить тэри Натаэля, что гостю в моем доме будет предоставлено все самое лучшее, но он беспокоился о твоем здоровье, поэтому мы пришли проведать тебя, — сказал Баор.

— Я уже в порядке, — ответил Джай.

— Надеюсь, моя дочь хорошо о тебе заботилась?

— Да, благодарю, — кивнул Джай.

Он совсем не удивился тому, что девчонка оказалась дочерью рэма. Но то, что Баор вообще упомянул о ней, немного озадачило его. Среди степняков было не принято обсуждать женщин, кем бы они ни были: женами, сестрами или дочерьми. Правда, после того, как степняки наладили отношения с румийцами и переняли от них некоторые обычаи, их отношение к женщинам изменилось. Не зря же в их языке, кроме слова «тани» (жена) появилось еще одно понятие «ат-тани» (то есть почти жена). Так степняки называли рабынь-чужачек, которых приводили в свой дом. Правда, потом этим словом стали называть еще и младших жен, взятых из дальних родов или бедных семей. Потому что хотя формально эти женщины считались женами, фактически они были кем-то вроде прислуги в домах своих мужей.

Степняк хотел продолжить разговор, но эльф опередил его.

— Рэм Баор, мне нужно поговорить с рэмом Джаем наедине, — произнес Натаэль. Причем, таким тоном, словно совершенно не сомневался, что его приказ будет немедленно исполнен.

Баор просто побагровел от ярости. Но он сдержал себя в руках.

— Конечно, тэри, — сквозь зубы процедил степняк и скрылся за дверью.

А Джай подумал о том, что зря эльф разозлил Баора. Дети степи не прощали унижения.

— Не стоило его злить, — произнес Джай. — Сейчас мы в его городе.

— Баор не осмелится причинить вред ни одному из нас, — ответил Натаэль. Он говорил на эльвандаре, и Джай тоже перешел на древний язык:

— Ну, если вы так считаете.

Он неопределенно пожал плечами, исподтишка разглядывая эльфа. Странный он какой-то был сегодня. Слишком уж эмоциональный, и почему-то рассерженный на Джая. Но юноша никак не мог понять, почему. Ведь они с эльфом не ссорились. Более того, за все время их короткого знакомства они даже толком не поговорили. Так почему же теперь Натаэль смотрел на него, как на главного врага.

«Этому то я чем не угодил?»- хмуро подумал Джай, а вслух задал другой вопрос:

— Вы что-то хотели мне сказать, тэри Натаэль?

Эльф поджал губы, словно решая отвечать или нет, а потом все-таки произнес:

— Только проверить ваше состояние, рэм Джай. Дайте вашу руку.