Черный хрусталь - Алексей Бессонов

Эйно пошевелил кочергой в очаге и неожиданно замер, прислушиваясь. Его лицо заострилось.

– Мат, – шепотом произнес он, – снимай со стены штуцер и подай мне пистолеты. Быстро!

– Что случилось? – так же шепотом спросил я, подавая ему пояс с двумя заряженными «Вулканами», всегда лежавший на подоконнике.

– В доме кто-то есть.

– Кто? Там только повар и…

Где-то далеко за несколькими дверями раздался отчаянный женский крик. Я почувствовал, как у меня холодеют пальцы.

– В окно, Мат, – скомандовал Эйно. – В окно, святые и грешники!

Я распахнул узорчатую литую раму и первым выскочил на траву. Вслед за мной спрыгнул и Эйно. И в этот момент со стороны ворот ударил выстрел.

Эйно упал на землю, схватил меня за ноги и сильно дернул – я свалился рядом с ним, не понимая, откуда, собственно, в нас палят,но зоркие глаза князя уже различили в темноте врага, и он открыл огонь с обеих рук. Пистолеты рявкнули, выплюнув во мрак две короткие струйки огня, и парковые кусты ответили нам коротким, перешедшим в предсмертный хрип, воем.

– В обход! – прошипел Эйно – но мы опоздали.

Сразу четверо появились в окнах, и буквально шквал свинца изрыл дерн вокруг нас. Впервые в жизни я действовал впятеро, вдесятеро быстрее, чем думал – наверное, сказалась большая практика в Рашеро: троих я снял всего тремя выстрелами. Правда, расстояние было мизерным, и промахнуться я не мог, но никогда еще я не продергивал затворное кольцо тяжелого штуцера с такой впечатляющей скоростью. Четвертого, по-видимому, уничтожил Эйно.

Бой занял буквально несколько секунд. В наступившей тишине я повернулся к своему господину и увидел кровавую пену на его губах…

– О небо! Вы ранены! Куда они вас? Куда?!

– Это конец… все, Мат.

Эйно застонал и неуклюже сел, держа руку на груди. Из-под его пальцев толчками выходила кровь.

– Сейчас я принесу бинты… вы выживете, нужен только хороший хирург…

– Никаких хирургов. Ю-ю доконает меня еще во время операции… все, Мат, ты должен спешить.

– Куда спешить? – закричал я, не в силах поверить в происходящее – мне казалось, что сейчас, вот сейчас, стоит только захотеть, и наваждение сгинет, а Эйно, князь Лоттвиц, улыбнется, похлопает меня по плечу и встанет. Но он сидел, бледный и подрагивающий, а из его тела быстро выходила кровь…

– Возьми вот это, – он снял с шеи свой неразлучный круглый медальон и протянул его мне. – Теперь это твое. И слушай меня внимательно! Череп в нижнем сейфе. Помоги мне дойти до тепла… Череп в нижнем сейфе… код…

Я занес его в замок и кое-как доволок до кресла. Вата и бинты всегда лежали в одном из шкафов. Оставив их князю, я стремглав пробежал в его кабинет, открыл, ломая пальцы, сейф и вытащил из его чрева полукруглую кожаную сумку и увесистый кошель с золотом, а также неприметную кожаную сумочку для ношения на шее – в ней была бумага, составленная на острове Боур. Затем я взял два пистолета, несколько коробок патронов и вернулся в зал.

– Два трупа спустишь в бак с кислотой, – едва шевеля губами, распоряжался Эйно, – в тот, который рядом с канализацией, ты помнишь? А Череп – в тайник у колодца. Шевелись!

Вытирая рукавом слезы, я подхватил наиболее щуплого из убитых и поволок его через весь парк. На выложенных камнем дорожках оставался кровавый след, но я знал, что с минуты на минуту начнется ливень, который смоет все следы. Бак, о котором говорил Эйно, был устроен специально для таких случаев. В нем была едкая кислота, напрочь растворяющая человека. Врытый в землю, бак был замаскирован крохотной декоративной часовенкой. Открутив запоры герметичной крышки, я свалил покойника в подземную емкость – теперь ее придется скоро чистить, но это уже не важно, главное, как сказал Эйно, скрыть несколько трупов, чтобы их хозяева решили, что кому-то удалось выжить и они удрали с Черепом.

Эту же операцию я повторил и со вторым мертвецом. Я понятия не имел, каким образом Эйно заливает в странный бак эту жуткую мерзость, как он ее оттуда удаляет и как бак чистить – в тот момент меня это совершенно не волновало. Эйно умирал буквально на глазах и отказывался принять хоть какие-то лекарства, способные продлить его агонию. Он отправил меня в свой кабинет, заставив забрать несколько книг и толстую распухшую тетрадь в кожаном переплете. Потом я оделся – дорого, но практично.

– Уезжай с острова, – прохрипел Эйно, сверля меня глазами. – Уезжай, Иллари и Уту найдешь потом, через некоторое время. Могут прийти другие, нет никакой гарантии, что их никто не страхует. О тайнике не знает никто, кроме нас с тобой, даже Иллари. Все, что тебе будет нужно, ты прочтешь в моей тетради. Плохо… плохо, что не хватило времени, но ты справишься. У тебя просто нет другого выхода… Сейчас для тебя самое главное – это уцелеть. И запомни: это Монфор!

– К-кто?

Я содрогнулся, совершенно не понимая, о чем идет речь.

– Ты помнишь орла рода Лэраас, который я показывал старику в пенсне? Это была подделка… так вот, я все понял…

– Орел? При чем тут орел?

Эйно с каждой секундой терял силы.

– Это Монфор, запомни! Бери коня, только не моего, и уходи. Уходи же! Ты… – он пошевелился, и изо рта хлынула кровь. – У… хо… ди…

Я уже знал, что слуги мертвы. Женский крик, который я услышал, был криком кухарки, которой всадили нож в спину.

Я подождал некоторое время, пока Эйно не потеряет сознание, потом осторожно поцеловал его в лоб и выбежал из замка.

Ужас уже прошел, уступив место совершенно холодному отчаянию. Седлая лошадь, я двигался совершенно механически, не осознавая даже, что делают мои руки. Вскоре я выехал из конюшни и шагом направился к запасному выходу, через который обычно заезжали фургончики наших поставщиков, доставлявших в Лоер все необходимое.

В замке лежал умирающий князь Лоттвиц-Лоер и Гаспаар, и еще до рассвета я должен был принять на себя его имя и его роль в жутком театре, который почему-то оказался всего лишь жизнью. Процедура «харран», совершенная в заведении доктора Эмиша, заключалась в том, что в случае смерти господина наперсник получал его имя, звание и все остальное, за исключением королевских наград и выборных должностей.

Еще до рассвета князем Лоттвиц-Лоер и, будь оно все проклято, Гаспаар, должен был стать я – если, конечно, я доживу до этого рассвета.

Доживу? При этой мысли я вдруг горько рассмеялся.

Мне еще предстоит месть, – а для этого я должен сперва попасть в столицу.

И, выбравшись на грязную проселочную дорогу, я двинулся в порт, где надеялся нанять себе какое-нибудь суденышко.

Конец первой книги.

Примечания

1

Рангоут – совокупность деревянных и металлических частей – мачты, реи и т.д., служащих для постановки парусного вооружения судна. – прим. авт.