Последний еврей Багдада - Макс Кратер

Репортер попытался рассмотреть склеп, возле которого они остановились. Это было внушительных размеров строение, под квадратной крышей которого он обнаружил уходящую вниз лестницу.

— Дождемся здесь, пока зайдет луна. До этого еще никак не меньше часа. Обелиски сейчас прекрасно освещены, а на голой местности за кладбищем наши силуэты будут видны за много миль.

Все посмотрели на ночное светило, которое нехотя клонилось к горизонту.

— Здесь уже четыреста лет хоронят шиитов, — тихо произнес Фарух, — принцы и короли лежат рядом с безродными. Пять миллионов могил — больше, чем население Багдада. Многие гробницы, такие, как эта, уходят в землю на несколько этажей. Тысячи подземных галерей и потайных ходов.

— Нельзя ли воспользоваться одним из них, чтобы незаметно ускользнуть, — вмешалась в монолог Элиз, но помощник репортера не удостоил ее ответом.

— Говорят, что это крупнейшее кладбище в мире, — продолжил он. — Во время прошлого шиитского восстания правительственные войска, чтобы добраться до мятежников, танками проделывали в плотно стоящих захоронениях целые просеки. Любой из шиитов мечтает о том, чтобы его похоронили здесь, рядом с имамом Али. Они верят, что когда наступит Судный день, пророк вновь восстанет и воздаст всем по заслугам. Для них важно в этот момент быть как можно ближе к нему.

— Пока судный день пытаются устроить нам, — зло произнесла девушка, — и эти ребята, что рыщут по кладбищу, адвокатов звать не станут. Они уже вынесли свой…

Закончить Элиз не успела, так как начался бой. Сначала прозвучали первые — одиночные выстрелы. Один, второй, третий и вслед за этим ударило со всех сторон. Волна грохота, многократно отраженная от плит из жженого кирпича и гипса, накрыла их. Оглушительная перестрелка, то и дело перемежаемая разрывом гранат, продолжалась минут пять. Казалось, что у каждой из сторон есть доступ к неограниченному запасу боеприпасов. Истошно орали раненные. Кто-то запустил вверх пару осветительных ракет, и они озарили все вокруг красным сиянием. Постепенно стрельба становилась все менее интенсивной, принимая, более осмысленный характер. Боевики уже не просто палили в сторону друг в друга, а начали вести прицельный огонь. Медленно центр схватки смещался в сторону города. Защитники, неся потери, отступали.

Элиз обняла Дэвида за шею и потянула вниз. Пойдя пару пролетов в полной темноте, репортер нащупал в маленькой нише спичечный коробок. Тут же была и масляная лампа — приземистая, вытянутая, точно такая, какими пользовались в древности. Она была заправлена. Вспыхнуло неяркое пламя. Молодые люди стояли в помещении, одна стена которого была занята нишами размером чуть больше тела взрослого человека. Часть из них была уже замурована, другая лишь дожидалась будущих постояльцев.

— Как ты вырвался из лап Кельца и этой его обезьяны? — спросила Элиз и поцеловала молодого человека.

Дэвид рассказал о трюке с устройством по постановке помех.

— Так бельгиец мертв?

— Не знаю. Его тела я не видел, а Шакал точно выжил. Погибли его охранники. Их казарму уничтожило взрывом. Расскажи мне, как они обращались с тобой?

— Я ни в чем не нуждалась, — скромно произнесла девушка.

Репортер достал золотую табличку.

— Вот то, из-за чего все началось и то, из-за чего уже погибло столько людей.

Элиз бросила на артефакт взгляд, полный безразличия.

— Главное, что ты жив. Мне нет никакого дела до этой желтой железяки. Может быть, потом…

— Нет, тянуть с этим никак нельзя. Если Кельц выжил, то он уже на пути к сокровищам. Надо как можно скорее расшифровать текст и опередить его.

Дэвид сел прямо на землю, прислонился к стене и вгляделся в округлые символы. Текст выглядел полной абракадаброй.

— Для времен Александра Великого это очень сложный шифр. Считается, что им стали пользоваться лет на двести, а то и на триста позже. Но для современной криптографии это совсем простенькая задачка. Конечно, только в том случае, если шифровка достаточно длинная. В противном случае, обычный частотный анализ неприменим.

— Частотный анализ, — вздохнула Элиз, — какая тоска.

— В каждом алфавите, включая древнегреческий, определенные буквы встречаются чаще других, — стал с жаром объяснять репортер, — перед нами шифр замены, когда один символ подменяется каким-то другим, при этом не важно каким, важно, что он всегда один и тот же. Разгадать такую шифровку, будь она достаточно длинной, не представляет никакого труда. Но когда букв мало, частотный анализ не поможет. Здесь их немного, поэтому неудивительно, что никто, включая Кельца, не добился успеха. Тут надо знать слово-ключ. Вот смотри, по сути это таблица.

— Таблица на табличке, как захватывающе, — протяжно произнесла Элиз, — я не видела тебя так долго, переживала о тебе, думала о тебе постоянно, а ты вцепился в этот кусок металла, а на меня даже не смотришь.

— Ну что ты! — репортер вскочил и обнял девушку, — я тоже думал о тебе. Перестань капризничать. Сейчас надо остановить Кельца. Когда мы сделаем это, у нас будет много свободного времени.

В склеп спустился Фарух.

— Бой теперь идет на западной окраине кладбища. Каффа пока побеждает, но скоро, наверняка, подтянется подмога. С Армией Махди[93] им не совладать.

Дэвид выпустил девушку из объятий, и вновь углубился в изучение таблички.

— Здесь еще одна лестница, — Элиз показала на неприметный люк в дальнем конце помещения.

— Там женский склеп, — пояснил Фарух.

— У вас женщин всегда хоронят глубже, чем мужчин, — произнесла Элиз. — Боитесь, как бы после воскрешения они не выбрались наружу раньше вас?

— Не сомневаюсь, что ты точно вылезешь раньше многих, — ответил на вызов помощник Дэвида.

— Есть! Нашел, — выкрикнул репортер, и ссора тут же прекратилась.

Фарух и Элиз склонились над табличкой, которую журналист держал в руке.

— Ответ вообще лежал на поверхности. Текст на табличке написан по-гречески, так как он предназначался сыну Эгиби. Это не просто завещание, это послание, вероятно в другие края. Наверное, наследник жил не в Вавилоне, а где-то на Западе, в землях, заселенных греками. Эллинская культура и наука в те времена возвышалась над наукой и культурой других народов. К тому же именно там — под защитой греков сын Эгиби мог ощущать себя в относительной безопасности. Отец, видимо, отправил его из страны за границу, предвидя нависшую над семьей угрозу.

— Но ведь табличка была найдена в Вавилоне, — произнес Фарух, — следуя твоей логике, ее должны были вывезти из Месопотамии, переправить туда, где жил младший Эгиби.

— Не обязательно. Это же шифр. Достаточно было отправить сыну ключ, а сам зашифрованный текст вполне мог быть спрятан до лучших времен в Вавилоне, так же как и в любом другом месте. Наследник был еще совсем ребенком. Повзрослев, он вернулся бы за табличкой и разыскал то, что ему было оставлено.

— Но никто за ней так ведь и не пришел, — с сомнением в голосе произнесла Элиз, — не слишком ли много допущений?

— Сейчас я докажу, что прав. Смотрите. Ключевое слово — «Феникс», так звали сына Эгиби. Достаточно вписать его в верхнюю строчку таблицы 6х4, а остальные ячейки заполнить буквами греческого алфавита за вычетом уже тех, которые содержатся в ключевом слове. Мы получим тот самый шифр, которым воспользовался Эгиби.

Дэвид вынул из автомата шомпол и принялся быстро чертить символы на покрытом слоем песка полу. Таблица получалась такой:

φ ο ῖ ν ξ α

β γ δ ε ζ η

θ κ λ μ π ρ

ς τ υ χ ψ ω

— В слове «Φοῖνιξ» есть две одинаковые буквы «ι», поэтому вторую мы просто убрали, а буква «α» стала не первой во второй строке, а в последней в первой. Теперь поместим рядом просто древнегреческий алфавит:

α β γ δ ε ζ

η θ ι κ λ μ

ν ξ ο π ρ ς

τ υ φ χ ψ ω

— Предположим, что нам надо зашифровать слово «Вавилон» — «Βαβυλών» при помощи этого шифра. Смотрим на алфавит. Первая буква «Β» находится в нем на второй позиции в первой строке. В шифре, где в первую строку вписано ключевое слово — этому месту соответствует буква «ο». Вторая буква «α». Ей соответствует буква «φ» в шифре. То есть получаем буквенное сочетание «οφ». И так далее. В итоге слово «Βαβυλών» будет нами зашифровано вот в таком вот виде: «Оφοτζωθ».

— Ничего не понятно, — сказала Элиз.

— Напротив, все просто. Сейчас я показал, как Эгиби зашифровывал свое послание. Для расшифровки нужно произвести обратную операцию.

Дэвид стал быстро чертить текст, то и дело сверяясь с табличкой. Он перемещался с места на место, покрывая пол склепа таинственными письменами. Послание из глубины веков обретало смысл.

— Западная дорога. Сто стадиев. Каравансара «У платана», — прочел Дэвид, — это ясно от Вавилона по западной дороге нужно проехать сто стадиев, и там будет караван-сарай — место, где останавливались на ночлег караваны. «У платана» — это, наверняка, название. Значит, рядом рос платан, дерево, которое раньше встречалось в междуречье повсеместно, а сейчас, конечно, стало редкостью.