Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду - Леонид Фиалковский

— Чего смеешься? Расскажи мне, и я посмеюсь с тобой, — обратилась Зоя к Майе.

— Дон-Кихот нашелся. Все мне помочь хочет, — и серьезно добавила: — Не знаю, обижаться на тебя или нет, но ты, друг мой, нехорошим становишься.

— Я хотел как лучше…

— Не будем ссориться. Считаю, что ты пошутил, довольно грубо пошутил. Хотел казаться очень взрослым или по своей доброте решил оказать мне услугу, что, возможно, ближе к истине. Забудем.

— Никем не хочу казаться. Ты мне дорога, и я готов во всем и всегда тебе помочь. В любом вопросе и даже в этом. Улыбаешься, а я серьезно. Знай об этом. А смеяться надо мной не следовало бы. Хотя смейся, лишь бы не плакала. Я должен идти. До встречи!

Шло крупное наступление наших войск северо-западнее Сталинграда и здесь на юго-западе. Предстояло что-то небывалое, грандиозное для наших войск. Немцы, румыны отступали. Наши наступали крупными силами на большом пространстве. Не началось ли, наконец, изгнание врага с нашей территории? В добрый час! Наши овладели Абганерово и наступают на Аксай.

Враг бросал военную технику и в панике бежал. Перед нашей бригадой в основном румынские войска. Впервые за войну увидел колонны военнопленных — румынских солдат и офицеров, которых гнали на восток наши автоматчики. Жалкое зрелище. Обросшие, замерзшие вояки, укутанные поверх шинели одеялами, плащами, с полотенцами вокруг шеи и на голове. Кто их сюда звал, на что рассчитывали?

Ночь провели на улице, грелись у костров, не соблюдали светомаскировку. Пытались забраться в уцелевшие дома, но они были забиты другими частями и нас не пускали.

Только и разговоров об успешном наступлении наших войск. Мимо проходили все новые части. В воздухе наша авиация. Много трофеев. Здорово, здорово! Наконец началось!

— Пошли к Саркисяну, погреемся, — позвал меня Ген.

— Там полно у него в летучке и курят. Лучше уж на улице.

— Только проснулся. Обитатели ее на работе. Просил зайти.

Мы зашли в летучку к Саркисяну. Топилась железная печка в углу. Жарко было. Сидел без гимнастерки. Уселись, расстегнули шинели, сняли шапки.

— Отметить надо успешное наступление наших войск. Как думаете?

— Есть чем отметить? — спросил Ген.

— Найдем. Раз доктор к себе не приглашает, решил позвать к себе.

Достал банку с консервами, алюминиевые кружки поставил. Налил какую-то жидкость.

— Не отравишь нас в такой торжественный момент?

— Ручаюсь, что все будет нормально, пробу уже снимал.

Нарезал хлеб прямо на столе, намазал три куска мясной тушенкой и сказал:

— За успешное начало и еще лучшее продолжение. Успешное наступление имею в виду. Может, это и будет началом изгнания врага с Кавказа, твоей, Саша, Украины, твоей Белоруссии, — повернулся он ко мне.

— За успешное наступление! — поддержали мы.

Саркисян заметил, что медсанвзвод здесь в Плодовитом. Проведал ли я своего симпатичного доктора, поинтересовался он.

— Был я вчера, виделся, поссорились.

— Чего? Дружить надо, любить надо друг друга, а он — поссорился.

Я им рассказал, что Зоя уедет в тыл и по какой причине и что Майе сказал, что я ей мог бы помочь в этом смысле.

— Молодец, доктор, далеко пойдет, — заметил Ген.

— Пошляк! Как мог предложить это женщине, не пребывая с ней в любви.

— Не знаю, люблю ли я ее, но я бы во всем помог ей. Если бы попросила или намекнула — я бы женился на ней.

— Об этом женщина не просит. Достойная и уважающая себя женщина. А она достойная женщина!

— Согласен, и я ее очень уважаю, а ко мне у нее, видимо, просто товарищеское отношение.

— Не говори. Она мне когда-то палец перевязала и, узнав, что я из роты технического обеспечения, очень заинтересовалась тобой и такой теплый привет передавала. Это был интерес больший, чем товарища. Я-то знаю!

И добавил:

— Сейчас ты обидел ее. Извиняться надо. Женщине в наших условиях трудно приходится. Все смотрят на нее как на предмет удовольствия. И таких много вокруг, на каждом шагу. Ей нужно другое отношение: защита, забота, преданность. Такого может полюбить. А так ты, как все, — кобель.

— Вам могу вот что сказать. Ее добивался Максимов, начальник политотдела. Сразу очень настойчиво. Она устояла, сказала ему, что не пойдет на близость, что у нее есть жених, которому обещала и будет ждать. Когда я узнал об этом, то предложил ей заявить, что она моя жена, то есть предложил ей заключить фиктивный брак, даже зарегистрироваться предложил, и Максимов ее оставил бы в покое. Она признательна мне, но сказала, что будет бороться сама. Он стал к ней очень мягко, уважительно относиться и ждет, что она изменит решение. Вот какое ее положение.

— Да, ситуация. Если ты тогда оказался джентльменом с большой буквы, то сейчас подлость допустил. Не простит она тебе.

— Драматизируешь, Саркисян. Ничего страшного не произошло, — заметил Ген.

— Ай, тонкости души не понимаете. Грубыми солдатами стали. Дай бог, чтобы все у тебя, доктор, наладилось. Хорошая она женщина. Выпьем еще по капле. За женщин, жен наших, матерей, сестер. Мужества им и стойкости и дождаться своих!

Выпили еще по одной, и я поторопился уйти. Надо было снимать пробу с ужина.

Спал я под луной в кузове грузовой машины вместе с Николаем Манько поверх имущества. Сняли сапоги и шинели, накрылись одеялами, плащ-накидками, как-то согрелись и хорошо поспали на этот раз.

После завтрака мы выступили в направлении Абганерово и еще дальше — в район боевых действий бригады. Очень хотелось увидеть Майю, извиниться. Только закончили погрузку раненых на санитарную машину. Готовились эвакуировать их. Возле машины стояли Гасан-Заде, Майя, Шепшелев. Поздоровался со всеми, подошел к Майе и сказал ей:

— Вы мне нужны на минутку, можно?

Она в упор посмотрела на меня, пожала плечами. Отошли немного в сторону. Все посмотрели на меня, переглянулись между собой. Неловко я себя чувствовал.

— Что вы хотели?

— Попросить прощения. Майя, мне очень стыдно, что я в прошлый раз так неумело или вульгарно высказался. Извините, пожалуйста.

— Забудем. Мне было очень неприятно от вас такое услышать. Хочу верить, что в душе вы не такой. Считаем, что теневых сторон между нами не было.

— Майя, вы мне очень дороги, и я не хотел вас обижать, верьте мне. Счастливо, да встречи.

Я отошел.

Командир роты объявил, что наше место дислокации на ближайшее время — Аксай, где предстоит развернуть ремонтные мастерские. Путь лежит через Абганерово.

Далеко за полдень прибыли на место. Там было много наших войск, что удивляло и восхищало. Значит, есть кому воевать. Еще горели единичные постройки, дома. Валялись подбитые машины, пушки, танки. По всему чувствовалось, что недавно тут шел бой. Остановились на одной из окраин, где стояли постройки бывшей МТС. Там-то и были оборудованные немцами мастерские для ремонта военной техники. Имелся сварочный аппарат, слесарные станки, стеллажи с тисками, инструментом. Прямо все, что нужно для ремонтных работ. Охраняли мастерские наши саперы.