Божья коровка-2 - Анатолий Федорович Дроздов

– Согласен, – поддержал его Муслим.

– Займусь, – кивнул Борис. – Что еще?..

Застолье превратилось в совещание. Певцы и Григорьянц, наперебой чего-то предлагали, спорили, не соглашаясь с предложением друг друга. Борис их слушал, кивал и задавал вопросы.

…Вера слушала и млела. Она представить не могла, что ей когда-нибудь придется сидеть в такой компании. И что ее Борис так запросто будет говорить со знаменитостями, и, что более того, они ему внимают, как старшему товарищу. А ведь любимому всего-то двадцать с небольшим. Но он, считай, заведует всей музыкой в стране. Возможно, что не только ею. Какой он замечательный! Хотя она его и без того любила…

В дверь позвонили.

– Я открою, – сказала Вера, встала и отправилась в прихожую.

Борис хотел направиться за нею следом – вдруг кто-то из начальства по культуре прибыл, но передумал. Пусть Вера встретит и проводит. Еще недавно знать его не знали, теперь же вздумали лизнуть…

За дверью перед Верой оказалась Ольга. В нарядном платье, лодочках на шпильке, слегка накрашенная и с прической. Вера это мигом рассмотрела. Выйдя на площадку, она прикрыла за собою дверь.

– Здравствуйте, – сказала Ольга. – Мне нужно поговорить с Борисом. Он дома?

– Он занят, – сообщила Вера. – К нему пришли друзья, они беседуют.

– А вы кто будете? – спросила Ольга. – Погодите, я вас узнала. Он вам букет вручал перед выступлением в мединституте. Вы, вроде, санитарка?

– Студентка медицинского, – возразила Вера. – Я была санитаркой. Ухаживала за Борисом, когда он в госпитале у нас лежал. На ноги его ставила. Когда он угодил в опалу и вынужден был работать дворником, приходила помогать ему мести дворы. А вы что сделали? Бросили его?

– Меня заставили, – смутилась Ольга.

– Любили бы – не бросили, – сказала Вера. – Для вас он столько сделал! До встречи с ним кем вы были? Обычной журналисткой, которую в «Известия» пристроил папа. С ним же написали книгу, в Союз писателей вас приняли. На премию Ленинского комсомола выдвинули. Он песни посвящал вам, пел их по телевизору. Но вы его предали… Убирайся! Здесь тебе не рады.

– Ты откуда знаешь? – возмутилась Ольга.

– Борис сказал. Как думаешь, почему я здесь? Разве не понятно?

Ольга всхлипнула и, повернувшись, убежала к лестнице. «Прилетела, сучка! – ругнулась Вера про себя. – От папочки узнала, что Борис теперь работает в ЦК. С таким-то можно жить. Да только хрен тебе! Его я не отдам!» Поработав в военном госпитале, Вера набралась от пациентов всяческих словечек. Вслух их не говорила, неприлично девушке, но мысли ведь никто не слышит…

Она вернулась в зал к гостям.

– Кто там приходил? – спросил Борис.

– Соседка, соли попросить, – сообщила Вера.

– Дала?

– Да, – она кивнула. – Отсыпала с запасом…

[1] Обычная практика того времени: попавшие в опалу деятели культуры писали покаянные письма в ЦК. Высоцкий, кстати, тоже писал. И режиссер Любимов…

[2] Трест «Москвошвея» в СССР выпускал мужские костюмы строгого покроя. В 60-е годы переименован в объединение «Большевичка», хотя термин «москвошвеевский» существовал еще долго.

[3] Тем, кто возмутится и скажет, что такого в СССР быть не могло, рекомендую погуглить историю песни «Враги сожгли родную хату». Даже «День Победы» пробился к зрителям с большим трудом. А всеми любимый фильм «Кавказская пленница» вышел на экраны только благодаря личному вмешательству Брежнева. И таким примерам несть числа.

Эпилог

Вечером 9 марта 1994 года в ресторане «Советский» Москвы проходило торжественное мероприятие – праздновали 60-летие первого космонавта планеты, дважды Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта Юрия Алексеевича Гагарина. Юбиляр, поседевший и полысевший, слегка раздавшийся в ширину, но не растративший своего космического обаяния, встречал гостей у входа в зал с накрытыми столами. Здоровался с ними, с некоторыми обнимался и приглашал занимать места. К ним гостей отводили дежурившие за его спиной официанты. В генеральском мундире, с двумя Звездами Героя и многочисленными орденскими планками под ними юбиляр выглядел представительно и празднично.

Гостей пришло много: космонавты и прочие друзья именинника, артисты и музыканты. Желающих поздравить Юрия Алексеевича набралось столько, что даже такой ресторан, как «Советский», не смог всех вместить. Пришлось сократить список. В правительстве максимально учли пожелания юбиляра (банкет проходил за счет государства), но и там развели руками:

– Юрий Алексеевич, не на улице же столы ставить! Для вас ничего не жалко, но сейчас же март, холодно. Да и как это будет выглядеть?

Но зато из числа артистов в ресторан попали знаменитости первой величины: Магомаев, Кобзон, Антонов, Анциферова, барды Окуджава и Высоцкий, вокально-инструментальные ансамбли «Синяя птица» и «Песняры». Они прибыли с инструментами, поскольку собирались петь для юбиляра. Сценарий вечера сочинили в Останкино, а еще его решили показать в записи по Центральному телевидению. Пусть страна увидит, как чествуют первого космонавта СССР. Да еще такой набор медийных персон! Все приникнут к экранам телевизоров, улицы в городах опустеют.

Поток приглашенных иссяк, и Гагарин растерянно затоптался на месте. Тут к нему подошел молодой мужчина в штатском и что-то сказал вполголоса. Юрий Алексеевич кивнул и направился к эстраде, у которой застыла Ангелина Вовк с микрофоном в руках – сегодня она вела вечер.

– Начинайте, Ангелина Михайловна, – сообщил ей Гагарин.

– Не приедет? – спросила популярная ведущая.

– Будет позже, – успокоил ее юбиляр. – Задерживается на работе. Просил начинать без него.

Вовк кивнула и поднялась на эстраду.

– Дорогие друзья! – объявила в микрофон. – Мы собрались сегодня здесь, в этом зале, по замечательному поводу…

Разговор Вовк с Гагариным не остался незамеченным гостями. Многие догадались, о чем говорил первый космонавт с ведущей. На вечере ожидалось присутствие Председателя Президиума Верховного Совета СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС в одном лице. С юбиляром глава государства дружил, поэтому слух, что он непременно будет, ходил в узких кругах. Те же, кто знал генерального лично, а такие в зале имелись, разглядели за одним из столиков его семью: женщину лет сорока и двух сыновей. Старший был одет в мундир курсанта военного училища, младший – суворовца. Оба сына генерального выбрали стезю офицера. Имелась у него и дочь, но ее в зале не наблюдалась – маленькая еще.

Генеральный секретарь занял свой пост относительно