Божья коровка-2 - Анатолий Федорович Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По натуре Леонид Ильич был человеком справедливым и терпеть не мог, когда кого-то шельмовали без причины. Ладно б дело было лишь с одним Коровкой. Тут достаточно звонка, чтобы ситуацию исправить. Только суть совсем в другом. Документы ясно говорили, какой вред стране и партии нанесло самоуправство Суслова. Понятно, «голоса» клевещут, так им за это деньги платят, но ведь начали ворчать и в СССР. Ругают лично Брежнева. Получается, дрова ломает Михаил Андреевич, а винят за это Леонида Ильича? Ведь еще совсем недавно люди в очередь стояли за его портретом – тем, который нарисовал Коровка. Но тогда, насколько Брежнев помнит, люди Суслова пытались наказать руководство типографии. Случайность? Леонид Ильич не верил. Он прекрасно помнил, как снимали с должности Хрущева. Дров его предшественник, конечно, наломал, но в ЦК тогда постарались сделать так, чтобы вызвать недовольство им у партии и у народа. Суслов в той истории был одним из главных закоперщиков. И доклад на пленуме, который снял Хрущева, делал тоже он. Получается, что вздумал повторить такое с Брежневым? Стать генсеком захотел? А ведь Брежнев ему верил…
«Андропов – молодец! – подумал Брежнев. – Раскусил изменника. Преданный мне человек. Что ж, придется наводить порядок…»
Он снял трубку с аппарата защищенной связи.
– Слушаю вас, Леонид Ильич! – раздалось в наушнике. – Здравствуйте!
– Добрый день, Юрий Владимирович, – поприветствовал Андропова генсек. – Прочел твои бумаги. Очень интересные, спасибо.
– Мы старались, Леонид Ильич.
– Неплохо потрудились, – одобрил Брежнев. – Только фактов будет мало, их понадобится больше.
– На какую тему?
– Нужен обстоятельный доклад об упущениях в идеологической работе в СССР. Цифры и примеры. И такой, чтобы на пленуме ЦК прониклись.
– Понял, Леонид Ильич! – сказал Андропов. – Подготовим. Какие сроки?
– Двух недель вам хватит?
– Справимся.
– Для начала мне покажешь. Прочитаю и скажу, что дальше делать.
– Я не подведу вас, Леонид Ильич!
«Понял, – усмехнулся Брежнев, опуская трубку на аппарат правительственной связи. – Пусть старается. Может, его вместо Суслова? Почему б и нет? Человек он грамотный, толковый, преданный опять же. Надо бы подумать. Так, а что с Коровкой? Если позвоню и прикажу, чтобы парню все вернули, Суслов обязательно насторожится. Нет, не надо, пусть считает: я не в курсе или же одобрил его действия. А Коровка – парень крепкий. Если не сломался сразу, то еще чуток потерпит…»
Утвердившись в принятом решении, Брежнев вызвал в кабинет Цуканова. Предстояло заняться большой работой – подготовить созыв Пленума ЦК КПСС. Нужно сделать это так, чтобы не вызвать подозрения того, кого сейчас приговорили…
***
Удивительно, но быть дворником со временем Борису даже стало нравиться. Работа нетяжелая, простая. Встал с рассветом, скоренько навел порядок – и дальше отдыхай. Времени свободного – навалом, и он стал читать. Журналы, книги… Наконец-то добрался до своей библиотеки и поглощал тома как классиков, так и современных авторов. Просматривал газеты – их он вместе Ольгой выписал довольно много. Слушал радио, смотрел по телевизору интересные ему программы: «Кабачок 13 стульев», «КВН», «Кинопанораму», «В мире животных» … Словом, не скучал. Лишь порой, когда он вспоминал об Ольге, на душе саднило. Но он быстро приноровился гнать тоску из сердца. Пить не пил, курил лишь изредка. Вечерами бегал, укрепляя легкие и мышцы, утро начинал с зарядки – словом, вел здоровый образ жизни…
Поначалу доставали всякие зеваки, приходившие дивиться на певца с метлой, но со временем они исчезли, как видно, насмотревшись. На участке, где Борис работал, с ним здоровались жильцы, многие благодарили за порядок в их дворах. Интересная и благодарная работа!
Как-то раз, когда Борис махал метлой, позади раздался смутно знакомый голос:
– Боря?
Он неспешно обернулся.
– Вера?
– Да, – сказала Полякова, подойдя к нему поближе. – Мне сказали, что ты дворником работаешь. Я, признаться, не поверила, быть такого не могло, но решила все-таки приехать.
– Убедилась? – Борис криво усмехнулся.
– Песен твоих больше по радио не передают, – вздохнула Вера. – С кем-то из начальства поругался? И оно тебя так наказало?
– Угадала, – он кивнул.
– Понятно, – девушка кивнула. – Ладно, что тут нужно делать? Есть еще метла?
– Мне не надо помогать, – покрутил он головой.
– Почему? – глаза у Веры повлажнели. – Я же в прошлом санитарка, убирать умею. Или ты не хочешь, чтобы это была я? Ждешь свою невесту?
– Ольга от меня ушла, – сказал Борис. – Даже если б и осталась, то работать с дворником… Представить даже трудно. Спасибо, Вера. Ты мой настоящий друг. Только лучше, чтоб держалась от меня подальше. Ты слово «токсичный» знаешь?
– Да, – она кивнула.
– Я сейчас такой. И любой, кто будет помогать мне, на себя накличет неприятности.
– Наплевать! – сказала Вера.
– Зато мне не безразлично, – покрутил он головой. – Не хочу, чтобы из-за меня тебя отчислили из института. Ты ведь так мечтала стать врачом!
– Как-нибудь переживу! – нахмурилась она.
– Нет! – сказал Борис и добавил, заметив, что девушка вот-вот заплачет, – Все когда-нибудь кончается, и моя опала тоже завершится. Вот тогда и приходи. Выпьем чаю, пообщаемся, – он улыбнулся. – А с работой я легко справляюсь сам. Нетяжелая она.
– Как узнаю, что опалу сняли? – спросила Вера.
– Ну… – Борис задумался. – Например, когда услышишь по радио песню «Выпьем за любовь», то можешь приходить.
– Запомню.
Вера подошла к нему и, обняв, поцеловала.
– До свидания, родной!
Повернувшись, она быстро зашагала по асфальту. «Платье новое надела, туфельки на шпильках, – оценил Борис, провожая ее взглядом. – То, что нужно для работы дворником. А ведь взяла б метлу! Неприятностей не испугалась… Дурак ты, капитан! Жизнь прожил, а женщин выбирать не научился. Хорошо, что в прошлой жизни повезло с женой…»
Встреча с Верой состоялась в конце июня. Затем миновал июль, подкрался август. В этот день, убрав участок, Борис отправился домой, где переоделся и поставил чайник на плиту. Пока тот закипал, нарезал бутербродов. Заварив себе грузинского чая (лучшего теперь купить не получалось), сел завтракать. На подоконнике приемник (та самая «Спидола») был настроен на «Маяк». Играла музыка, затем раздались сигналы точного времени, и диктор
