Побег - Анабелль Штель

остальные вещи в рюкзак и пошла в комнату отдыха, чтобы наполнить бутылку водой. Камера висела на шее, из-за чего я на мгновение почувствовала дискомфорт, который тут же исчез, едва я вспомнила о выставке в галерее. Горящие глаза Мелины, когда она рассказывала о своем проекте. Короткометражный фильм о пожилой женщине и маленькой девочке. Я машинально потрогала фотоаппарат.

– Что-нибудь обязательно придет мне в голову, – пробормотала я себе под нос, затем сунула бутылку в рюкзак, застегнула молнию и отправилась изучать Берлин.

Что-нибудь придумаю… Как бы не так. Я упала на деревянную скамейку, запрокинула голову и закрыла глаза. Солнце рисовало красочные узоры под моими веками. Вдохновения не было. Я сделала фотографии Бранденбургских ворот, Шпрее, парка Монбижу и многих других достопримечательностей и чувствовала себя на сто процентов туристом. Не художником.

Я думала, что выставка вернет мне желание творить. Но меня словно заблокировали. Это было похоже на то, что я почувствовала с Ноем прошлой ночью. Словно захлопнулась раковина. Неужели это никогда не прекратится? Я себя такой не знала. По крайней мере, до того, как все это случилось. Смена обстановки мне явно не помогала. Может быть, все дело во мне и нужно что-то менять? Ведь тогда и идея о смене университета была бессмысленной. Но что же я могла сделать?

Я расстроенно вздохнула и прищурилась, глядя на полуденное солнце. По реке плыли лодки, бегуны уворачивались от туристов, а дети носились наперегонки. Прекрасный день. Только мое настроение было совсем не радужным. Я хотела снова творить, хотела опять снимать. И по глупости подумала, что одного лишь желания будет достаточно. Но все оказалось не так. Теперь на флешке фотоаппарата были только разрозненные снимки. Я могла снова прикоснуться к камере, не испытывая отвращения. Но на этом все. Для чего я вообще собиралась все это делать, если я даже не была уверена в том, стоит ли мне возвращаться в кампус? В отчаянии я пнула носком своих сандалий землю и подняла клубы пыли. Пока я топталась на одном месте. Несмотря на галерею, несмотря на мотивацию, полученную вчера, несмотря на все, что неосознанно вызвал во мне Ной…

Ной…

Возможно, я не могу решить свою проблему, но что, если я смогу помочь ему? Я вспомнила выражение его лица после визита к Элиасу. Его чувство вины, потому что он считал, что занял место своего брата. Беспомощность в его словах.

Я вытащила телефон из рюкзака, разблокировала его и открыла магазин приложений. Все внутри меня протестовало, сердце почти болезненно билось в груди. Ной так много сделал для меня. Пришло время и мне помочь ему. Я загрузила «Инстаграм», создала новую учетную запись и ввела в окно поиска «Элиас Зегер».

29 глава Ной

– Когда мы получим оплату за семестр, вы сможете зарегистрироваться на учебный курс в обычном режиме. Ваш доступ все еще активен, статус я уже изменила. Вся информация будет в личном кабинете.

Дама из канцелярии университета улыбнулась мне.

– Могу я еще чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо, – поблагодарил я и собирался уже встать.

– Если вы напишете отчет о первых месяцах стажировки, есть большая вероятность, что вам все же будут начислены кредитные баллы. Обратитесь к герру Бёму, он часто проявляет снисхождение, особенно когда речь идет о семейных проблемах.

– Буду знать, большое вам спасибо, – я улыбнулся в ответ, встал и придвинул стул к столу. – Хорошего дня.

– Вам тоже, герр Зегер. Пригласите, пожалуйста, следующего.

– Хорошо.

Я открыл дверь в полутемный коридор, где еще шестеро студентов стояли, прислонившись к стене, или сидели на полу и ждали. Я придержал дверь для какой-то девушки-блондинки. Под мышкой у нее были две красные папки в переплете, очень похожие на дипломную работу. Счастливая. Я бы отдал все, чтобы сейчас же начать работать. Дело даже не в том, что мне не нравилась моя учеба.

В целом она мне очень даже нравилась. Но гораздо больше меня интересовала практика, так было всегда. Я хотел что-то делать, а не просто просиживать штаны в аудиториях и комнатах для семинаров, именно сейчас, когда я, наконец, могу работать в той области, которая меня интересовала. Даже если мне придется делать это без Элиаса. Погруженный в мысли о брате, я повернул за угол и чуть не столкнулся с идущим навстречу мне мужчиной. В последнюю секунду я затормозил и отскочил в сторону.

– Ной? – услышал я знакомый голос.

– Герр Роте? – удивился я. – Что вы здесь делаете? Герр Роте улыбнулся, но выглядел он явно утомленным.

– Я здесь по поводу Кристофера, – герр Роте поднял руку и помахал тонкой папкой в воздухе. – Медицинские справки и все такое. Я подумал, что лучше принести документы лично и узнать, как теперь ему сдавать пропущенные экзамены.

– Он учится на недвижимости, если я не ошибаюсь? Герр Роте кивнул.

– Да. Хотя он не может дождаться, когда это все закончится и он сможет сосредоточиться только на гандболе, – герр Роте коротко пожал плечами и снова опустил их. – Хотя я очень рад, что он решил учиться. Кто знает, как быстро может закончиться его гандбольная карьера. – Он снова поднял папки с документами. – Вот почему я здесь. У Криса сегодня обследование.

И зачем я только спросил, что он тут делает? Надо было держать язык за зубами. Теперь меня снова мучила совесть, хотя я не сделал ничего плохого. По крайней мере, не намеревался сделать. Я раздумывал, что бы такого сказать в ответ на его слова, когда герр Роте провел рукой по своим седеющим волосам и продолжил говорить более тихим голосом:

– Было бы хорошо, если бы еще ты не доставлял проблем своим родителям.

Я недоуменно посмотрел на него.

Герр Роте потер пальцами переносицу, как будто размышляя, стоит ли ему продолжать.

– Мне нравится твоя семья, и я на самом деле хочу работать с тобой. Я был очень рад решению Джонатана привлечь тебя к исследованиям этим летом и выделю на это субсидию в следующем месяце. Но я не могу вечно закрывать глаза на ваши выходки и ошибки, Ной.

На мгновение я