Повесть о самурае - Дмитрий Иванович Богуцкий

без имен. Тем более что во дворе с рассвета терпеливо ожидают какие-то люди. Ожидают, очевидно, нас.

Хасубэй вскочил, метнулся к окну в дальнем углу комнаты, осторожно приподнял решетчатый ставень и посмотрел наружу.

– Трое, –  подтвердил он. –  Мужчина. Женщина. И некто третий. Это не воины Ставки.

Юи, поклонившись, встал:

– Вам будет угодно узнать, что им понадобилось?

Господин Сатаке прищурился и сделал изящный жест рукой:

– Проси.

Юи прошел в прихожую, раздвинул деревянные загородки комнаты и вышел на свет. Небо было пасмурным, роняло на лицо редкие резкие капли. Было холодно.

Юи глубоко вдохнул холодный влажный воздух, встряхнулся. Он был на службе.

Непривычно…

Пришельцы неподвижно, в одинаковой позе – руки на коленях – сидели в ряд во дворе постоялого двора прямо на земле и, не мигая, наблюдали за Юи.

Да. Женщина. Мужчина. И некто третий.

– Кто вы такие? –  спросил Юи. –  Вам что-то нужно?

Человек в черном, что сидел посредине, резал взором из-под круглой шляпы лицо Юи.

– Отведи нас к своему господину, –  произнес наконец мужчина в черном. –  К господину Киёда-но Сатаке.

– Даже так… –  удивился Юи. –  Что ж, прошу внутрь.

Трое одновременно поднялись и пошли вперед. То, как они двигались, Юи сразу насторожило. Юи не встречал еще такой странной походки. Женщина в синем кимоно с белыми журавлями была так просто огромной – выше самого Юи. Она ходила, словно не сгибала ноги в коленях. Человек в черном как-то вразнобой с ногами шевелил руками. А третий двигался так, как ходила бы, наверное, лиса, вставшая на задние лапы, –  но мешковатое кимоно и плетеная монашеская шляпа с окошком для глаз, надетая по плечи, скрывала фигуру третьего полностью.

Юи отступал пред ними, пока не сравнялся с сидевшим на футоне господином Сатаке. Тут он остановился и понял, что дальше отступать некуда и придется, наверное, сражаться. Но трое остановились. И сели на доски пола. Разом.

– Приветствую тебя, Киёда-но Сатаке, –  произнес человек в черном, наклонившись вперед.

– И я вас приветствую, господин Икио Тора, – криво улыбнувшись, ответил Сатаке.

Хасубэй прошел к Юи и, потянув за рукав, отвел и посадил его слева от господина Сатаке, как раз напротив высоченной женщины в синем. Отходя, чтобы сесть справа от господина, Хасубэй, не двигая губами, произнес:

– Будь внимателен. Они не люди.

То, что они не люди, Юи понимал. Люди так не ходят. Значит, это они. Они – это демоны. Оборотни. Горные чудовища, хозяева ночей и беспокойных снов.

Кто же это мог быть еще? Они и есть.

Юи многого ожидал, связываясь с Сатаке. Но не такого. Нет. На такое воображения у него уже недоставало.

Теперь следовало быть начеку и смотреть во все глаза.

– Я не ждал вас так рано, господин Икио, – произнес господин Сатаке.

– Я пришел спасти вас, –  угрюмо ответил человек в черном.

– Кто спасет меня от меня самого? –  слабо улыбнулся господин Сатаке. –  Ваша помощь уже меняла мою жизнь. Чем мне придется заплатить за нее на этот раз?

– Как всегда, –  пожал плечами человек в черном. –  Ничем.

– Именно столько и есть невыносимо много, – проговорил Сатаке. –  Сбавьте цену, умоляю. Я ненавижу быть в долгу.

– Каратели Мацувака Генрюсая, верного пса сёгуна, прочесывают горы в поисках сбежавшего узника, –  ответил мужчина в черном. –  Они бы уже были здесь, но я позаботился об этом и только потому мы еще в безопасности. Но отводить глаза всем бесконечно нельзя. Вам нужно скорее покинуть это место. Я проведу вас через заставы и посажу на корабль с верной командой.

– Зачем? –  устало спросил Сатаке. –  Зачем на этот раз?

– Чтобы вы могли продолжить свою борьбу.

Юи слушал и не верил тому, что слышит.

– Я устал, –  пробормотал господин Сатаке. –  Я ранен. И нет уже никого, кто пошел бы за мной. Я хотел бы просто вновь заниматься только своим маленьким садом и стихами.

– Когда-нибудь позже, обязательно, –  ответил человек в черном. –  А сейчас не время. Я дам вам золото. И вы сможете нанять воинов и купить оружие. А самое главное, я спасу вас. Для будущего. Для прекрасного блистательного будущего. Просто вы ранены и устали, господин Сатаке. Вам нужно отдохнуть. Но борьба еще не закончена.

Женщина в голубом внезапно и как-то нечеловечески, как насекомое, наклонилась и поставила на пол перед Юи ящичек в черном блестящем лаке.

– Мы вас ждем, господин Сатаке, –  произнес человек в черном, поднимаясь на ноги. –  Собирайтесь. Времени у нас немного.

Глава 24

Похитители родословных

Тот, кому они помогают.

– Что там? В ящичке? –  устало произнес господин Сатаке, когда незваные гости вышли под дождь в ожидании сборов.

– Золото, –  произнес Юи, открыв оставленный незваными гостями ящичек.

– Лисье золото, –  согласился Сатаке. –  Бесполезное абсолютно. Его можно подсунуть только очень неопытному меняле. Прочие его сразу различают – оно слишком мягкое, слишком яркое и чистое для настоящего. И потому с ним никто не связывается. Пользы от него никакого. Мы это уже пробовали.

– Оно потом превращается в листья?

– Я сам такого не видел. Но толку от него, что от листьев.

– Кто это были, господин?

– Они. Оборотни. Лисы. Похитители родословных. Похитители имен. Похитители лиц. Похитители тел. Они те, что скрывают свое происхождение и убивают людей привычными предметами непривычным образом…

– Не понимаю, господин Сатаке.

– Вот тот человек в черном. Он говорит, что его зовут Икио Тора. Но я-то теперь четко знаю, что Икио Тора давно мертв и лежит в безвестной могиле. Мацувака Генрюсай умеет быть убедительным. А это неведомо кто, занявший его место и укравший его имя. Лис. Демон-они. Оборотень. Подменыш. Взялся неведомо откуда, исчезает неведомо куда. Вхож как в Ставку сёгуна, так и ко Двору. И плетет, плетет свои неясные заговоры. Когда-то я считал его другом. Но те времена глупой юности минули. За те ошибки заплачено ужасной ценой. Икио Тора. Страшный человек. Однажды я видел, как он на спор разрубил одним ударом испанскую кирасу вместе со столбом, на который ее повесили. И его даже выдать нельзя – ведь его нет.

Но сам он кидает живые души в пламя сотнями.

Я знаю, что такие неизвестные во всех трех столицах забирают имена целых семей, вымерших от оспы или погибших в междоусобицах. Они занимают место умерших, проникают в общество, плетут свои заговоры, сеют семена сомнения и неповиновения. Толкают людей к измене, бунту и убийству. Если бы не он, не было бы и этого восстания. Мы бы просто не решились рискнуть всем. Но кое-кто принял Икио Тора за посланника Господа, ходящего по земле,