Черный Феникс Чернобыля - Владимир Анатольевич Ткаченко-Гильдебрандт

братьев Михаила Афанасьевича и Николая Афанасьевича Булгаковых, а свидимся ли мы с тобой с ними, как знать, а в общем, я и не исключаю такой возможности. Ладно, пошли уже домой.

Придя домой и на цыпочках пробравшись на кухню, поскольку родители Глеба уже спали, они, достав из холодильника горилку на меду и с перцем, трижды подняли тост и выпили за Чернобогову быль, былины киевского цикла и Черную Русь, уроженцем которой по праву получались Роман и Валерия Беневоленские.

Поутру, пока Валерия покупала снедь в дорогу на Бессарабском рынке Киева, они еще несколько часов кряду просидели в привокзальном кафе, лениво потягивая пиво из Оболони, и когда уже вернулась Валерия, а пассажиров пригласили на посадку на дневной поезд, следовавший до Симферополя, Глеб сунул в руку Романа книгу Бориса Рыбакова «Язычество Древней Руси», сказав несколько удрученно:

– На память… И чтобы нескучно было в дороге.

Они ехали около получаса: когда поезд уже миновал киевские предместья, взяв путь на юг в направлении Крыма, в их купе постучал проводник и, удостоверившись в наличии здесь Валерии Самохваловой-Беневоленской, передал ей плетеную корзину, полную киевских черных и белых роз.

– Все же как-то грустно, Роман, с твоим другом будущим выдающимся археологом, да и ты уже не тот, а возмужавший что ли в катастрофе, – к ее горлу подкатил резкий ноющий ком, и она чуть было не расплакалась от смешанного чувства сожаления о неведомом и признательности.

Новелла третья

«Уже приспели гибельные дни…»

Ferro ignique vastare – искоренять мечом и огнем.

Латинская поговорка

Прошло много лет, и жизни наших героев сложились по-своему. По исполнившемуся предвидению Глеба Галашко с тех пор они ни разу не увиделись воочию, хотя оба друга поддерживали довольно оживленную переписку, а с появлением интернета и социальных сетей практически еженедельно обоюдно напоминали о себе. Однако в истории их отношений, начавшихся в киевском госпитале, еще не была поставлена точка, и легенда, связавшая их с фантомом появлявшегося в не упокоившемся теле русского шляхтича Филона Кмиты-Чернобыльского, не давала им отдохновения: такое случается с людьми, посвященными в одну, зачастую ужасную тайну. Оба понимали, что должны остановить зловещую деятельность навязчивого призрака, но не знали, как это сделать, а делиться сим с сослуживцами-коллегами не представлялось возможным из-за опасности прослыть странными, подвергнувшись лихому обаянию молвы, недоумений и насмешек. Слова из популярной песни времен Перестройки группы Nautilus Pompillius – «Скованные одной цепью, связанные одной целью…» (опять же 1986 год!) – это не только сатира на советскую партийную номенклатуру, но и о них, как бы прискорбно сие не звучало.

Город Припять в 2022 году

Подобное положение вещей нередко ваяет из людей религиозных фанатиков или ярых приверженцев той или иной метафизической и политической идеи, которая в их случае являлась весьма благородной: уничтожить источник зла, как лианами опутавший их некогда общее Отечество, освободив алтарь Чернобога от использовавшего его в своих целях одного из воплощений вселенского разрушительного упадка, средоточие которого в украинском Полесье, на что определенно намекал в своих исследованиях и граф Иван Потоцкий, родившийся и живший в имении, когда-то принадлежавшем Филону Кмите-Чернобыльскому. Впрочем, перейдем к тому, как складывались почти до наших дней линии жизни обоих друзей.

Итак, Глеб Галашко закончил исторический факультет Киевского государственного университета, затем поступив в аспирантуру Института археологии Национальной академии наук Украины, которым руководил выдающийся археолог Петр Петрович Толочко. Защитив диссертацию по язычеству славянских племен древлян и северян и став кандидатом исторических наук, он долгое время проработал в вышеназванном научном учреждении Украины, из которого был уволен «майданной» властью летом 2015 года за несогласие с ее политикой в отношении Донбасса. Годом ранее развелся со своей женой Мариной, горячо поддерживавшей киевский Евро-майдан: их дочь Оксана выросла и к тому времени уже жила в Канаде, работая в Торонто в одном из украинских научных центров, специализировавшихся на концепциях украинской политической истории. Уйдя из официальной украинской науки, Глеб Галашко с 2016 года сделался сталкером в зоне отчуждения на Чернобыльской АЭС, постоянно в лесу посещая испещренный тонкими щелями черный камень Чернобога, но обходя стороной вдруг призрачно возникающую и так же исчезающую находившуюся неподалеку хату Филона Кмиты-Чернобыльского.

У Романа Беневоленского судьба складывалась куда успешнее, не отличаясь семейными драмами на фоне политических событий. В 2015 году он уволился в запас из центрального аппарата МЧС России в звании генерал-майора. К этому времени его два сына-близнецы Борис и Глеб Беневоленские закончили физико-математический факультет МГУ и уже трудились в одном из КБ концерна «Алмаз-Антей». Сам генерал-майор был приглашен в группу советников руководителя Росатома, в которой курировал вопросы безопасности эксплуатации как новых, так и давно действовавших объектов ядерной энергетики, благодаря чему посетил несколько стран дальнего зарубежья, где строительство их велось российскими специалистами. Он пытался привлечь отовсюду изгнанного в Киеве Глеба Галашко на работу по линии информационно-культурных программ российского атомного ведомства, но тот отказывался, объясняя это тем, что быть сталкером в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС вполне для него уместно и сподручно. Так шли годы, пока не настало 24 февраля 2022 года и не началась Специальная военная операция на Украине. Когда Роман Беневоленский узнал о планах занятия российскими войсками самой ЧАЭС и территории вокруг нее, то для него уже не стоял вопрос ехать или не ехать туда, и он подал прошение на руководителя ведомства о командировке в то место, где в далекой лейтенантской молодости принимал участие в ликвидации последствий катастрофы, с которой поистине и начался развал Советского Союза.

27 февраля Роман Беневоленский прибыл на ЧАЭС во главе отряда специалистов Росатома, приступившего к проверке и обследованию объекта совместно с ее украинскими сотрудниками. В течение первых двух недель времени ни на что не хватало – загруженность оставалась и после, но уже более щадящая: удалось найти общий язык с местным коллективом и выстроить алгоритм системной работы. Он знал, что Глеб Галашко находился в качестве сталкера в зоне отчуждения и успел уже с ним созвониться несколько раз: они договорились обстоятельно увидеться на территории электростанции 20 или 21 марта, тем паче друг пожелал передать Роману тетрадь своих наблюдений и исследований местности вокруг не дававшего ему покоя Чернобогова камня. Глеб сам позвонил ему со своего допотопного мобильного телефона Nokia после обеда двадцатого числа, предложив перенести встречу на следующий день – славянское празднование весеннего равноденствия (индоиранского Навруза), обосновав это возможными интересными аномалиями на