Наин - Чхон Соллан

Пак Вону только пристально посмотрел на Тохёна в ответ, а тот почувствовал, что терновый куст, обвивавший его сердце, исчез. Тохён медленно выдохнул и горько усмехнулся.

– Ничего особенного. Из-за такой ерунды…

Ночью пошел ливень такой силы, как будто небеса прорвало. Тохён распахнул окно и сел на пол, наблюдая за водой, заливавшей его комнату. Растения, облепившие его комнату, не желали умирать, сколько бы он их ни рвал. Он где-то слышал, что некоторые растения погибают от избытка влаги. Одеяло намокло, на полу собрались лужи. Небо за окном было совершенно черным. Даже туч не было видно, дождь лил словно из ведра. В тот день тоже шел дождь. Когда он увидел на своих руках кровь Вону, первые капли дождя упали на его ладони. Надо было позвонить в скорую и полицию, но в тот момент он не мог вспомнить ни один номер. Телефон выскользнул из его рук, и он несколько раз ошибся с паролем, в отчаянии бросил его, а потом снова поднял и с трудом дозвонился до пастора Квона. Просил помочь – не с тем, чтобы закопать тело, а чтобы спасти Вону. Тохён думал, что, возможно, неправильно выразился. Но уже неважно, никто больше не интересуется этими деталями, и все ненужные слова лучше забыть.

Когда через два дня он навестил Уджуна в больнице, тот заявил, что собирается сделать себе ринопластику. Тохён без эмоций смотрел на него, а потом вдруг улыбнулся и сказал, что это будет ему к лицу. Он передал Уджуну подарок от директора и ушел. По пути к автобусной остановке Тохён увидел толпу людей и решил их обойти. Ему не хотелось быть среди них, один вид толпы вызывал у него удушье. Он свернул в тихий переулок, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Со второго этажа доносился голос ведущего новостей. Он говорил о необходимости сохранить гору Сонёнсан и провести на ней масштабное исследование растений.

– Если там начнут раскопки, то найдут Пак Вону, – сказал кто-то.

Тохён обернулся. Велосипед проехал мимо него и остановился.

– Если на горе начнут раскопки, то найдут Пак Вону, – повторила девушка, а затем сказала: – Встретимся завтра в одиннадцать ночи на горе Сонёнсан. У меня есть что показать.

Ю Наин. Та самая девчонка, которая заговорила с ним о Вону. Она знала, что его друг похоронен на горе. Но почему-то Тохён не чувствовал беспокойства. Он знал, что пастор Квон даст ей деньги и все закончится.

Но Тохён не рассказал об этом пастору Квону и следующим вечером отправился на гору один, как два года назад Пак Вону пошел туда на встречу с ним самим.

Глава 29

Увидев бегущего навстречу Чоннёля, Кёнхе поднялась с лавочки. Цикады, сидящие на гинкго, шумели с самого утра, и поэтому детективы, курившие на заднем дворе, ушли раньше, жалуясь на шум. Если бы они не ушли, пришлось бы переместиться на крышу или в кафе напротив полицейского участка, но в эту жару мысль о беседе на крыше, пусть и окрашенной в зеленый, но без единого деревца, ужасала. К тому же идти в кафе, чтобы заказать кофе и вести долгий разговор с коллегой-мужчиной, казалось Кёнхе немного неловким, и она все же не хотела прибегать к этому варианту. Поэтому все вышло как нельзя лучше. Говорят, что каждый год количество цикад уменьшается, следовательно, шума от них тоже меньше, но сегодня насекомые стрекотали громче обычного. Еще более удивительным было то, что, когда Чоннёль побежал к Кёнхе, листья гинкго задрожали, хотя погода стояла безветренная, и цикады разлетелись. Когда Чоннёль остановился перед Кёнхе, вокруг уже было тихо.

Хотя он пробежал всего лишь от главного здания до заднего двора, пот заливал его лоб и шею, вероятно из-за жары. Кёнхе спросила, как все прошло. Ее вопрос, возможно, обидел мужчину – уж не считает ли она его совсем бесполезным, поэтому он добавил к ответу свои впечатления, хотя его об этом не спрашивали.

– Я правда думал, что у меня сердце выскочит. Это было страшнее, чем ждать результатов полицейского экзамена. Помню, как я трясся тогда: если бы провалился еще раз, мне бы пришлось порвать с семьей. Но в этот раз я боялся еще сильнее.

– Так что он сказал?

– Сначала сделал вид, что не помнит, поэтому я спросил его, потерял ли он материалы по делу или же скрыл их. Он разозлился, сказал, что у него их нет.

– Тогда у кого они?

Чоннёль указал пальцем вверх. Кёнхе сразу поняла, что он имеет в виду, но ей нужны были однозначные и точные сведения, так что она повторила:

– Так у кого?

– У начальника отдела.

Услышав это, Кёнхе испытала облегчение, что ранг подозреваемого в получении взятки не слишком высок, но вместе с тем почувствовала раздражение – головной боли все равно не избежать. Она надеялась, что это будет конечной точкой. Если окажется, что материалы ушли еще выше, Кёнхе уже не сможет ничего сделать.

– Это он сказал? – переспросила она.

– Да, сказал, что грядет аудит и надо понять, на кого возложить ответственность в случае чего. Сделал вид, что ему это очень невыгодно, и лишь вскользь упомянул об этом. Руководитель группы сразу сбегает, когда чувствует угрозу для себя. Он подтвердил, что действительно забрал материалы дела, но дальше ничего не знает.

Кёнхе не была особо знакома с этим руководителем, но порадовалась, что у него именно такой характер. Если кто и будет прикрывать начальника отдела, то только руководитель группы. Таковы были внутренние порядки у вышестоящих.

Мирэ говорила, что кто-то скрывает правду. Правду о том, что Пак Вону, пропавший два года назад, умер. Конечно, полиция никогда бы не бросила все силы на расследование исчезновения семнадцатилетнего мальчика, но, если его убили и скрыли это, дело приобретало другой оборот. И все равно в день подачи заявления об исчезновении назначенный на дело следователь, Сим Чоннёль, допросил троих старшеклассников – последних, кто контактировал с Пак Вону. Если задуматься, полиция отреагировала удивительно быстро для начальной стадии делопроизводства.

– Два года назад ты принял дело об исчезновении Пак Вону и сразу приступил к расследованию по указанию руководителя группы? – спросила Кёнхе.

Чоннёль кивнул.

– А кто закрыл дело?

Чоннёль промолчал.

– Ты опросил свидетелей в день подачи заявления, а через три дня закрыл дело как «предполагаемый побег». Это было твоим решением?

– Так сказал сделать руководитель группы, – с тяжелым вздохом ответил Чоннёль, будто понимал, насколько это было постыдно. Он, вероятно, тоже