Лекарство от скуки (СИ) - Флёри Юлия

— Невкусно? — Понимающе потянул я, и с пола поднялся.

Набрал номер Чижа, отдышался.

— Кир, мне тут человечка привести в чувства надо. Вино и таблетки. Не знаю какие. Адрес тебе уже скинул. Приезжай быстро. Возьми свой волшебный чемоданчик.

Отключился, не дожидаясь, пока тот ответить что сообразит. Чиж понятливый. Дважды повторять не придётся. Телефон на постель швырнул и над Измайловой склонился, чтобы на руки её подхватить. Лёгкая, как пушинка. Вот только безропотность и смиренность ей не к лицу. Другая по натуре. Боец. Просто ориентиры потеряла, запуталась. Прижал к себе и в ванную отнёс. Затолкал в душевую кабину, на пол усадил и холодную воду врубил. Реакция пошла не сразу. Далеко не сразу. Сначала зубы застучали, посинели губы и основания ногтей, потом только дрожь по всему телу пошла и её невнятное, но точно протестующее мычание послышалось. Я губы кулаком подпёр, за ней наблюдая. Волосы в кулак сжал, увернуться не позволяя, когда Измайлова пошевелиться смогла.

— Не нравится… — Выдавил из себя с отвращением, голову набок выворачивая. Гнуло и ломало меня перед ней. Жёстко. Неправильно. — И мне не нравится, что ты творишь. — Сдавленно прошептал, нехорошим взглядом тонкое тело окидывая. — Поиграем по моим правилам. — Предложил и воду на время убрал, чтобы с одеждой справиться.

Один профессор яро убеждал меня, что бессознательное в такие моменты сильнее. Что условные рефлексы ничто перед нашими внутренними страхами и противоречиями. Я не поверил тогда, сейчас же, когда перед собой спину её видел, мокрое платье с Измайловой, словно по живому сдирал, в собственном отрицании усомнился. Она реагировала! Она сопротивляться пыталась! Не поддавалась, из рук выскальзывала, выворачивалась. Захрипела угрожающе и зло, как только трусы к коленям стянул и по промежности ребром ладони провёл. Надавил чуть сильнее и задохнулся, понимая, что с ней не справляюсь, что любыми способами отбиться попытается. И хмель с неё сошёл, и рассудок вернулся. Выгнулась и в схватке разодрала мне острыми ногтями лицо, шею. Ногами от стены оттолкнулась и на спину меня завались смогла. А я крепко поперёк живота держал и теперь уже практически кричал на ухо:

— Тихо, тихо, всё хорошо, успокойся! — Ревел сквозь сжатые зубы. — Это я, я, ты же знаешь… — Руки её заламывал, не позволяя разрывать мне кожу раз за разом, как силы появляются. — Нечестно играешь, Измайлова! — Обвинил, зло смеясь. — И я себе позволил нечестно. — Прошептал, как только она в моих руках опала, обмякла. Снова на пол усадил и воду, что до этого подготовил, проглотить заставил. И плевать, что давится ей, захлёбывается. Вливал столько, сколько нужным считал. А потом над унитазом поставил и пальцы в рот. До самой глотки. Так, чтобы всю вывернуло. Волосы на затылке в кулак стянул, пытаясь удержать. И снова воду залил. Много. По подбородку, по груди она текла, по животу голому, собираясь на кафельном полу. Вода ледяная, чтобы не всасывалась. Откашляться секунду дал и на челюсть надавил, рот раскрыть заставляя. Снова пальцы в глотку. И так до тех пор, пока не осознала, где находится. Пока сама руками в унитаз упираться не смогла, грубой силе повинуясь. Пока вода чистая из неё не полилась.

— Посмотри на меня! — Приказал и прищурился, в глаза её всматриваясь. Челюсти судорогой от напряжения свело, губы онемели оттого, насколько сильно сомкнул. Смотрел на неё. Долго, внимательно. Смотрел, а облегчение всё не приходило…

Опомнился, только когда Измайлову в сторону повело. Она глаза, что секунду назад ясно смотрели, закатила, голову запрокинула, вместо вдоха хрип выдавая. Спасло только то, что держал крепко. До синяков, со ссадин на нежной коже. На руки её подхватил и так в спальню вернулся. На кровати под одеялом устроил. Голову набок вывернул, зная, что собственный язык в эти минуты врагом становится и дыхание перекрывает при любом неловком движении. Трель дверного звонка услышал и в коридор метнулся. Не спрашивая, кто заявился, открыл. Впустил Чижа и в спину подтолкнул, поторапливая.

— Ах, красавчик! — Щёлкнул тот языком, моей спешке не поддаваясь. — Так, ты тут с бабой, что ли, куролесил? — Уточнил полушёпотом, в лицо моё всматриваясь.

— Я тебя не вопросы задавать вызвал. — Грубо Чижа осёк и только мельком в зеркале увидел то, что его замереть, открыв рот, заставило. Располосованная кожа от виска и до самого подбородка красовалась тёмными бороздами. В то же мгновение лицо зудеть и ныть вздумало.

— Идти куда? — Недовольно пробухтел Чиж и я рукой в направлении спальни махнул. — Мать твою, Измайлова… — Растерянно пробормотал Кир, оглядываясь, а я глаза закатил, силясь сдержаться и не тряхануть его как следует.

— Какого… — Воздуха глотнул, чтобы выругаться, и Чиж опомнился. Чемоданчик свой прямо на постели у её ног разложил и только лишь взглядом исподлобья наградил.

Он капельницу заправил, растворы какие-то в пакеты загнал, на меня глянул недовольно.

— Руку выше локтя передави. Я жгут забыл.

— Попадёшь? — Уточнил тихо, на что парень вызывающе хмыкнул.

— В эти вены даже с закрытыми глазами.

Отозвался Чиж глухо, над Измайловой склонившись. Иглу в вену вогнали — кивнул мне, разжимать захват командуя.

— Что она приняла, сколько и как давно? — Уточнил с сосредоточенным видом, когда пластырем катетер фиксировал.

— А я знаю?! Пришёл, а она уже невменяемая.

Чиж комнату беглым взглядом окинул и кивнул, на чём-то внимание заострив. Я за взглядом его проследил и тоже флакончик из-под лекарств приметил. Наклонился, в руках покрутил, передал Чижу, признавая, что ни хрена в этом не смыслю. Тот сначала задумался, потом пожевал губами, каким-то своим мыслям, явно невесёлым, поддакивая.

— Если приняла то, что должно было храниться в пузырьке, тогда оклемается твоя Измайлова. — Скорость капель отрегулировав, Чиж от постели отошёл и на меня уставился. — Значит, ты её всё же трахал… — Утвердительно заявил. — Давно?

— Я тебе сейчас башку снесу, чтобы тупые вопросы, точно тараканы, в ней не заводились.

— Что? Не дала, что ли? — На царапины мои кивнув, принялся он посмеиваться. Успокоившись, с тоской на Измайлову посмотрел, как-то разочарованно выдохнул. — И почему она такая красивая не скажешь тоже?! — Выговорил, мою позицию не одобряя.

Чувствуя напряжение, с места сорвался и по комнате прошёлся. Бутылку вина, что на полу стояла, подобрал, плотно за горлышко пальцами схватившись. Сделал глоток и поморщился.

— Хрень какая-то. — Бутылку к лицу поднёс и принюхался, глядя на вино с подозрением. Скривившись, бутылку отставил. — А что у неё с лицом? — Свой вопрос повторил. Прищурился, ближе подошёл и подбородка коснулся. — Ты её так отделал? Дай угадаю… грибы есть не хотела? — Анекдот припомнил, а я головой качнул, не понимая, что имеет в виду. Сам подошёл, на потемневшие следы от пощёчин глянул и поморщился, разорванный в уголках рот тоже изящества не придавал. Глядя, как кровоподтёк наливается, как линия нижней челюсти подпухает, нетерпеливо выдохнул в сторону. — Давай, что ли, холод приложим… — Предложил Чиж, и я тут же лёд из холодильника принёс. Вот чего-чего, а льда у Измайловой всегда хватало. Снежная королева, мать её…

Холод к лицу приложил и к дыханию прислушался.

— Она так и будет в отключке? — Обеспокоенно уточнил, а Чиж вызверился.

— А ты хотел, чтобы плясать начала? Есть у меня и такая хрень, но пока повременим, понаблюдаем.

Запястье её сжал, пульс высчитывая.

— Норм пока! — Язык по щекам гонять принялся. — Так и будешь молчать? — Глянул коротко, а я неодобрительно головой покачал, не зная, что от меня услышать хочет. — Ты скажи лучше, это её обычное состояние или что-то из ряда вон?

— Что значит обычное? — Бросил с вызовом, а Чиж плечом повёл, варианты предполагая.

— Ну… Раньше она таблетками не увлекалась? Откуда я знаю, может, передоз банальный! — Раздражённо руками развёл, а я и сам задумался, но мысли эти нелепые поспешил от себя отогнать.

— Не увлекалась.