Сколько ты стоишь? - Аннa Шнайдер

— Самоутверждение. Наверняка ведь замечала, кто именно сплетничает. Если человек по жизни состоялся и всё у него хорошо, то ему чаще всего нет дела до того, кто, с кем, когда и почему. А если всё плохо, то приятно узнать, что кому-то ещё хуже.

— Да умом я это понимаю, — вздохнула Варя. — Но осознать не могу. Что же в этом приятного? Вот взять, например… нас с тобой.

Илья едва заметно вздрогнул от неожиданности, но она всё равно продолжила, поражаясь собственной смелости:

— Мне было не очень приятно, что ты… мучаешься. Наверное, по логике я должна была злорадствовать, но…

— Варь, — мягко перебил её Илья, — ты очень добрый человек. И поверь, мне тоже не очень приятно, что ты мучаешься. Сейчас вообще… терпишь мои прикосновения просто ради того, чтобы перестать бояться.

Варя вспыхнула.

Говорить об этом было немного страшно. Может, и не говорить? Берестов вон, уже к её дому подъезжает…

Нет-нет. Надо сказать.

— Я не терплю.

— Что? — Илья, кажется, не расслышал.

— Я не терплю. Мне… приятно.

Берестов несколько секунд молчал, а потом переспросил:

— Приятно?

— Да. Я не знаю, как объяснить… Страх — он сам по себе и возникает не всегда, причём чаще всего зависит не от тебя, а от меня. Какие-то твои действия, зачастую невинные, как в зоопарке было, задевают что-то внутри меня, и становится страшно. Но когда ты просто прикасаешься… мне нравится.

— А неприязнь? Отвращение ко мне?

— Нет. Давно не было. Страх, паника и какое-то напряжение — да, но отвращения нет.

Илья задумчиво крутил руль, подъезжая к Вариному подъезду.

— Я думаю, оно появится, если я сделаю что-то слишком агрессивно.

— А ты… можешь? — спросила она с опаской. Берестов усмехнулся. Припарковался, повернулся к Варе и только тогда ответил, глядя прямо на неё:

— Ты же должна понимать, что я хочу тебя. Пожалуйста, только не пугайся.

Варя и не испугалась. Её бросило в жар, и девушка с усилием отвела взгляд от лица Ильи.

— Хочешь… — пробормотала, сжимая руки в кулаки. Вспыхнул в теле острый страх — и почти тут же угас.

— Не пугайся, — повторил Берестов так же спокойно, тихо и очень мягко. — Я не наброшусь и не обижу. Ты ведь знаешь. Но да, Варя, ты мне очень нравишься. И да, я тебя хочу.

Она закрыла лицо ладонями и прошептала:

— Я не знаю, что сказать.

— Не нужно ничего говорить. Я всё понимаю. Давай руку… если ты, конечно, не передумала насчёт прикосновений.

— Не передумала…

И опять она сидела с закрытыми глазами, а Илья массировал ей ладонь. И не только: поднялся выше, дошёл до предплечья, и это место оказалось настолько чувствительным, что Варя просто растеклась по сиденью.

А потом Берестов поцеловал сгиб локтя… и Варю затопило жаром.

— Нравится? — прошептал Илья, не отрывая губ от её кожи, и к жару добавились мурашки.

— Да…

Его губы будто танцевали там, где оказалась столь нежная и чувствительная кожа, и скользили чуть ниже… опаляли поцелуями предплечье… и снова выше… поднимали рукав футболки и ласково целовали плечо…

И грудь опять ныла, требуя прикосновений, и между ног стало больно и чуть влажно, будто бы она готовилась принять Илью…

Но Варю очень пугала эта мысль. Поэтому, когда Берестов отстранился и сказал «всё, достаточно» — она, несмотря на своё состояние, вздохнула с облегчением.

Он понимающе улыбнулся, услышав этот вздох, и напоследок легко поцеловал кончики пальцев девушки.

— До завтра, Варя.

— До завтра…