Глобализация и спираль истории - Юрий Владимирович Кузовков

тем, что сами мигранты преследовали вполне конкретные экономические цели по улучшению своего материального положения — такие же цели преследуют сегодняшние иммигранты, наводнившие Западную Европу. Таким образом, античных жителей, как и современных, но в отличие, как видим, от средневековых, характеризовали вполне рациональные действия и отсутствие наивности или религиозных иллюзий.

Но указанное выше сходство между античным и современным обществом не дает нам причину демографического кризиса в античности, несмотря на то, что он является характерной чертой и современной Европы, и современной России, и многих других стран в современном мире. Например, никто не может с уверенностью утверждать, что миграции населения сами по себе должны вызывать падение рождаемости. Массовое стремление к развлечениям, как в античности, так и в наши дни, вряд ли само по себе может объяснить нежелание заводить детей, хотя, возможно, между этими явлениями и есть определенная связь. Большое городское население (в сравнении со средними веками), чем античность также походит на современную эпоху, а также рационализм в принятии решений, конечно, можно ассоциировать с малым количеством детей в семьях[118], но в истории есть примеры, когда и то, и другое сочеталось с многодетностью (например, в Англии в течение XVIII в. и первой половины XIX в.).

Не могут серьезно помочь в поисках причин демографического кризиса и особые черты, приписываемые античному обществу, как, например, наличие рабов. Как выше уже говорилось, число рабов в Римской империи вряд ли, даже после великих завоеваний Рима, превышало несколько процентов от всего населения. После восстания Спартака (73–71 гг. до н. э.) не было ни одного крупного восстания рабов. Зато было несколько разрушительных гражданских войн (в течение I в. до н. э. — I в.н. э.), в которых рабы не принимали участия. Да и в самой армии Спартака, кроме рабов, было много свободных пролетариев, недовольных своим положением, которые примкнули к его восстанию ([186] р.226). Собственно говоря, и до этого большую роль в других восстаниях рабов в Риме, как правило, играли пролетарии, о чем писали, например, Аппиан и Саллюст([186] р.206). Как выше уже отмечалось, кроме Италии, рабы в Римской империи в сколько-нибудь заметных количествах были еще лишь в Испании, в других же провинциях о них вообще почти нет никаких упоминаний (см. главу I). Поэтому нет никаких оснований говорить о рабстве как о социальном явлении, которое бы могло вызвать перманентный демографический кризис в Римской империи.

Некоторые историки видят причины демографического и экономического упадка Римской империи в падении нравов римского общества и в слишком далеко зашедшей коррупции (см. главу II). Но с этим слишком много неясного. Ибо, прежде всего, непонятно, откуда могли взяться падение нравов и коррупция — их причины надо сначала объяснить. Во-вторых, непонятно, почему они должны были приводить к падению рождаемости — это также надо доказать, чего пока никто не сделал. В-третьих, нет фактов, доказывающих, что в античности или в Римской империи падение нравов и коррупция были распространены намного больше, чем в другие эпохи. В действительности в эпоху античности мы не видим ничего такого в этой области, чего бы не было, например, в современную эпоху. Если взять, к примеру, Римскую республику, то там были очень строгие нравы. Известно, что Катон (II в. до н. э.) заставил прогнать из римского сената уважаемого человека только за то, что тот позволил себе поцеловать свою жену в присутствии своей дочери ([46] с. 173). Гомосексуализм между римскими гражданами в ту эпоху был запрещен, застигнутые за этим занятием подлежали наказанию; известно даже о нескольких случаях смертной казни виновных в гомосексуализме ([46] с. 184).

В период Римской империи нравы стали намного более свободными, но вряд ли более свободными, чем мы видим в современном обществе на Западе или в России в

начале XXI века. Целый ряд небылиц, сочиненных про античность, не подтверждаются фактами. Например, не подтверждаются имеющейся информацией утверждения о распространенности в Риме массовых сексуальных оргий с участием десятков тысяч людей. Известно о двух случаях распущенного сексуального публичного поведения за несколько столетий, вызвавших большой скандал ([158] р.122), остальные носили закрытый и камерный характер. Римский историк Тацит описывал праздник, устроенный Тигеллином, одним из высших чиновников при Нероне (I в.н. э.), который можно трактовать как своего рода оргию ([56] XV, 37). Но участие в нем ограничивалось представителями высшей римской знати. Вполне вероятно, что нечто подобное происходило и в клубах Диониса (Вакха), существовавших, как правило, под патронажем очень богатых людей, откуда, по-видимому, происходит слово «вакханалия». Но клубы Диониса обычно включали очень небольшое число членов, и все они давали клятву о неразглашении того, что происходило на закрытых сессиях, откуда даже появилась греческая пословица «Молчалива, как вакханка» ([158] рр.101–102). Впрочем, аналоги таких закрытых клубов, без сомнения, имеются и в наши дни, и, возможно, существовали в любые эпохи. Соответственно, если и происходили сексуальные оргии в таких клубах с участием самое большее нескольких десятков человек, то, как утверждает Р.Меркельбах, ничего подобного не было во время мистерий и праздников Диониса, в которых принимали участие десятки или даже сотни тысяч людей и которые представляли собой вполне невинные по современным меркам народные гуляния ([158] р.122).

Подтверждением того, что массовые оргии в Риме — не более чем выдумка более поздних авторов, является и тот факт, что ранним христианским общинам в Риме молва приписывала тайные сексуальные оргии. Спрашивается, какой смысл было приписывать христианам совершение чего-либо тайно, если бы в Риме все это происходило открыто, с участием множества людей?

Действительно свидетельствовать о массовом падении нравов в Римской империи могут широко распространившиеся, особенно с конца I в.н. э., гладиаторские бои и массовые убийства людей на арене, совершавшиеся на потеху публике, а также широкое распространение проституции, в том числе храмовой (в храмах Афродиты и Венеры). Но все равно, по размаху проституции Рим вряд ли превзошел современное общество. А зрелища насилия и убийств сегодня так широко культивируются современным кинематографом и телевидением, что по степени воздействия на публику они, пожалуй, уже превосходят то, что было в античности. Конечно, массовые детоубийства (избавления от новорожденных) среди греков и римлян в античности (см. главу VI) также являются несомненным признаком всеобщего падения морали и нравов. Но и сегодня, например, в России мы видим множество брошенных детей. К тому же, по мнению демографов, в древние времена это заменяло те способы контрацепции, которые были придуманы современной цивилизацией.

Что касается коррупции, то и здесь Рим вряд ли превзошел то, что мы видим в наши дни. Есть также много других исторических примеров не меньшей коррупции, о чем выше