Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

Вернувшись домой, до одиннадцатого часа занимался тоже в библиотеке.

22 декабря 1899/3 января 1900. Среда.

Целый день занимался приведением русских духовных журналов в порядок для отдачи в переплет. С 1892 года сего не делал — журналов накопилась бездна; нужно приложения отделять и им вести особый порядок, и так далее. Жаль, что немало пробелов будет: иные журналы или не доходят по почте, или затериваются в чтении.

23 декабря 1899/4 января 1900. Четверг.

С утра до вечера занимался тем же, чем вчера, и едва кончил. От четырехдневной работы в холодной комнате (бывшей редакции «Синкай») пальцы потрескались, так что ровно десять пластырей пришлось наложить на сочащиеся кровью ранки. Очень неудобно будет служить в праздник.

С новогодним визитом был, между прочим, Reverend King, епископал, с двумя приятелями из Канады, из которых один имеет странное лицо: когда молчит или улыбается, кажется очень пожилым, заговорит — совсем молодой человек. Спросил у King’a насчет происходящего ныне протестантского митинга по поводу школьного вопроса. Оказывается, что Английская Епископальная Миссия совсем не участвует в этом движении и не желает делать Правительству никаких возражений или затруднений по поводу запрещения религиозного научения в школах (желающих пользоваться правительственными привилегиями). Осторожная политика, метящая далеко!..

С шести часов — всенощная; служил о. Павел Сато; пели оба хора.

Во время работы сегодня подали карточку одной епископальной миссионерки, Miss Palmer, с надписью: «Would you very kindly tell me the hours of the Xmas services?». Вышел к ней на крыльцо и сказал.

— Могу я быть у службы? — спрашивает.

— Без всякого сомнения! Мы будем очень рады Вашему участию с нами в молитве.

— А не могу ли приобщиться у вас на Литургии?

— К сожалению, должен ответить отрицательно. Пусть прежде Лондон и Петербург совместно решат этот вопрос в желательном для Вас смысле.

Бойкая Miss еще пощебетала похвалы нашему Собору и сожаления, что у них нет такого, взяла свой бицикл и отбыла.

Погода все эти дни стоит светлая, но холодная.

24 декабря 1899/5 января 1900. Пятница.

С восьми часов — Часы Царские и Литургия Василия Великого, кончилось в одиннадцать часов.

После полудня чтение церковных писем. Матвей Юкава очень хвалит благочестие Афонасия Абе и его жены Иоанны, дочери секретаря Нумабе: богомольны, строго соблюдают праздники, приходя издалека на общественную молитву в Накацу. Просит послать им иконы Спасителя и Богоматери в киотах для дома; у них небольшая икона. — Яков Ивата очень дурно пишет про своего священника о. Матфея Кагета — «не умеет управить Церковью, гневлив, дурно говорит проповеди» и прочее. Все это неправда; но о. Матфей таким уродился — не красноречивым, сердито говорящим правду и прочим. И все это не помешало о. Матфею быть одним из первых по времени христиан, сидеть в тюрьме за христианство, быть избранным во священники и служить священником вот уж двадцать два года. А Яков Ивата кто? Лентяй и болтун; только и знает, что длинные письма писать, или бессодержательные, или вот с подобной начинкой; по проповеди же — никаких заслуг.

Во время чтения писем — гром экипажа, и подали карточку «Александр Иванович Павлов, камер–юнкер двора Его императорского Величества, поверенный в делах и генеральный консул в Корее». Оказывается, что он мой старый знакомый: больше десяти лет тому назад с посланником Давыдовым был у меня — тогда он был морским офицером. Вопреки всяким опасениям о нем, он очень мирно настроен по отношению к Японии, но корейское Правительство крайне не уважает — говорит, что ни одного порядочного человека в нем нет — все продажный и своекорыстный народ. Особенно дурно он отзывается об американских миссионерах в Корее — это какие–то низкопробные авантюристы там, а не веропроповедники, только и занимаются политическими дрязгами и интригами, и до того пошлый народ, что Павлов не принимает их у себя.

С шести часов всенощная. Освещение было великолепно; пели превосходно; молитвенному настроению ничто не мешало, только грустно было, что мало христиан в Церкви; кажется, иностранцев было не меньше, чем наших христиан.

25 декабря 1899/6 января 1900. Суббота.

Праздник Рождества Христова.

С девяти часов Литургия. В первый раз пошел в Собор с алмазным крестом на клобуке. Служили со мною пять японских иереев. К половине службы набралось много христиан; немало было также иностранцев — должно быть, все миссионеры и миссионерки; из последних некоторые всегда преусердно кланялись на все мои благословения. Много было и причастников, взрослых и детей. Вышедши из Церкви, нашел у себя еврейку, желающую креститься, и механика, ее руководила; они тоже были в Церкви, но под крест не подходили; оставил их пить чай вместе с профессорами Семинарии, говорящими по–русски. Певчие пропели обычное Христославление с о. Павлом Сато во главе, и прочее все, как обычно.

В два часа отправился в Посольство с поздравлением, после чего у себя принял поздравлявших посланника Розена с женой и князя Лобанова с княгиней; последние вместе с тем и прощались — 13 числа уезжают в Россию; кажется, совсем отсюда, так как князь уже десять лет консульствовал в Иокохаме.

Потом отправился к о. Сергию Глебову, на Кудан–зака, и поздравить с праздником, и попросить, чтобы познакомился с еврейкой и занялся приготовлением ее к крещению.

С шести часов всенощная; служил о. Петр Кано; пели оба хора; из города христиан почти никого.

26 декабря 1899/7 января 1900. Воскресенье.

Ночью выпал глубокий снег, оттого, должно быть, христиан в Церкви было весьма мало. Между ними был некто Михаил, христианин из Владивостока, несколько месяцев тому назад принявший крещение там, наученный Сергием Сёодзи, по профессии небольшой (как сам говорит) торговец, двенадцать лет живущий во Владивостоке и опять туда возвращающийся. По его словам, во Владивостоке, кроме Сёодзи и его японских христиан, никого нет.

В два часа прибыли поздравители из Коодзимаци: о. Алексей Савабе с катихизаторами, певчими, Воскресной школой и многими христианами — и было обычное Христославление, и за ним угощение. О. Павел Савабе, по причине холода и дурной дороги, не пришел; Воскресная школа была тоже в неполном составе. Пропели певчие в четыре голоса, школа в один — стройно.

Чтение церковных писем. С шести часов всенощная.

27 декабря 1899/8 января 1900. Понедельник.

С восьми часов Литургия, отслуженная о. Петром Кано при нении обоих хоров. После нее поздравительницы — матери с детьми служащих Церкви. Затем я уехал в Иокохаму, по делам в банки и для поздравления князя Лобанова, которого дома не застал, и Кира Алексеевича Алексеева, чиновника нашего Министерства финансов, агента по своей части здесь.