Аккадская формула - Таисий Черный

Брунхильд подняла на него глаза и ответила:

– Ничего. Я просто боюсь.

– Чего? – спросил Альфред, все еще писатель.

– Я не знаю точно. Если бы я знала, я бы пошла в полицию. Но вы мне показались человеком не только понимающим, но и надежным, – ответила Брунхильд, пытаясь показать, что вот-вот заплачет.

– Вот как? Так чего же именно вы от меня ждете, все-таки? – снова осведомился Альфред.

– Помощи, наверное, – коротко ответила вдова, слегка пожав при этом худенькими плечами.

– Какого рода? – осведомился Альфред.

– Видите ли… – начала было Брунхильд. Затем она снова оглядела комнату и спросила, – вы позволите мне присесть?

– О, разумеется, простите, я еще, видимо, не проснулся окончательно, – рассыпался в извинениях писатель Ланге. Он указал на стул. Сам он присел на другой стул, стоявший по другую сторону стола.

– Да… так вот, – начала Брунхильд, – судите сами: сначала умирают мои родители, затем умирает мой муж, а затем и моя прислуга, и все с одинаковыми симптомами! Следовательно, на нас идет охота! И следующей буду я!

– Вы так думаете? – спросил Альфред, – Расскажите мне все по порядку. Начнем с того, как умерли ваши родители?

– Да что родители? – возмутилась вдова, – Надо что-то делать! Или вы не понимаете?

– Я все понимаю, – ответил Альфред спокойно, – но чтобы решить, что именно следует делать, я должен иметь представление о том, что происходит, видеть картину в целом, так сказать. Надеюсь это не вызовет дальнейшего раздражения с вашей стороны?

– Да нет, конечно… извините, я просто очень напугана, – ответила Брунхильд и достала батистовый носовой платок с кружевами по краям.

– Итак, как умерли ваши родители? – спросил Альфред еще раз.

– Ну как… сначала умер отец, а затем и мать…

– Сколько вам тогда было лет? – спросил Альфред.

– Двадцать два, – ответила гостья и делано промокнула глаза и нос.

– Понятно. А с каким интервалом умерли родители?

– Отец умер в феврале, а мать в апреле… А что, это важно? – переспросила Брунхильд, всхлипывая.

– Пока не знаю. И какие симптомы наблюдались у обоих? – спросил Альфред и достал свой блокнот.

– Ну, как и у мужа, словно бы от поражения дибуком…

– Дибуком? – удивился простодушный писатель, – но ведь дибук превращает человека в камень? Разве нет?

– Это все молва! И, кроме того, в камень человека, согласно легендам, превращает взгляд василиска, а вовсе не дибук,– ответила вдова жестко, и нагнулась к Альфреду поближе,– вообще-то, при поражении дибуком бывает много симптомов: черные губы, судорожная поза, еще что-то, я уж не помню, быть может, и что-то вроде сильного отвердения тела тоже бывает…

– Вот как? А откуда вы узнали впервые, какие бывают симптомы при поражении дибуком?– спросил Альфред и твердо посмотрел на вдову.

– Когда? Да какое это имеет значение? Я к вам пришла за защитой! А вы меня тут допрашиваете! – довольно правдоподобно всхлипнула гостья и прижала платочек к глазам.

– Оставьте, Брунхильд, – попросил Альфред,– мы ведь с вами говорим серьезно, не так ли?

– Вы мне не верите! – снова всхлипнула вдова, – Мне никто не верит! Я одна на всем свете, мне некуда идти и не к кому обратиться! Я думала, что пришла к другу, но и тут все какие-то допросы… Нет настоящих мужчин уже не осталось совсем, Ирен меня предупреждала об этом, и не раз!

– Вот как? Вы беседовали с прислугой на столь деликатные темы?– спросил Альфред не без иронии.

– После смерти родителей она мне была почти как мать. Я много советовалась с ней.

– Интересно. Так чего вы все-таки ждете от меня?

– Я уже сказала: помощи! – вдова уже, казалось, была готова зарыдать.

– Да, но чем же я могу вам помочь? Я совсем не разбираюсь ни в медицине, ни в магии, – ответил простодушный писатель.

– Понятно, – сказала вдова, и глаза ее тотчас просохли. – Значит, помочь вы мне не хотите…

– Я не…

– Довольно, – сказала она твердо, – я понимаю все и с первого раза.

– Замечательно, но в вашем доме, как вы говорите, произошло убийство… Мне сообщить об этом в полицию, или это сделаете вы?

Вдова уже направлялась к двери, но тут она резко повернулась:

– Теперь вас это не касается!

– О нет, вы ошибаетесь. Сообщить полиции о совершенном преступлении – долг всякого гражданина. Вы не знали? – Альфред улыбался.

– Хорошо, я сообщу. Теперь вы довольны?– вдова сделал вид, что не заметила сарказма.

– Вполне, – ответил Альфред ласково, – И вот еще: я бы очень вас просил не покидать город, пока полиция вам не позволит. Надеюсь, это ясно и без разъяснений, не так ли?

– Само собой! Куда мне ехать? – буркнула вдова. – Я вообще не знаю, что мне теперь делать. Как быть с телом, например?

– Давайте так, – продолжил Альфред тем же елейным тоном, – я нанесу вам визит, скажем, около одиннадцати. И приду я с очень толковым экспертом в области магии. Основываясь на его мнении, мы и решим, что делать дальше. Договорились?

– Вы – сама любезность, – пробурчала вдова, – нет, чтобы начать с этого… Ну что ж… Тогда я вас жду к одиннадцати с этим вашим… хм… экспертом.

– Ну, вот и славно! – Альфред поспешил открыть дверь перед внезапной гостьей.

Она, молча, ступила в коридор, и затем не спеша и не оглядываясь, стала спускаться, держась за перила и стуча каблуками, по темным деревянным ступеням.

Альфред закрыл дверь, подошел к кровати и сел. В голове словно бы стоял гул… Ирен? Прислуга вдовы? Что за черт?! Не может быть! Но, она мертва, во всяком случае, так утверждает сама вдова. Неужели ее действительно убила аккадская формула? А может, что-то случилось в магическом круге, который мы делали нынешней ночью? Так… – Он посмотрел на часы. Было всего-то семь тридцать две. – Так, разбужу Маркуса в девять, пусть приведет себя в порядок, позавтракает, и после двинемся к вдове. Феррано – в порядке, он мне пока не нужен, а вот с Клавдией… Так, приду в управление к восьми и попрошу ее официально арестовать вплоть до полного разбирательства дела. Предложу им использовать Сандру для производства ареста. Им бы нужно найти подходящую одежду… Хотя, вероятно, они прихватили платье, которое оставалось в квартире Густава. Да скорее всего. И вот еще! – Альфреда словно осенило. Он подбежал к столу, взял альбом для эскизов и нарисовал по памяти портрет Ирен: ее изображение он еще не показывал Сандре. Вдруг она опознает тайную гостью, чем черт не шутит. Быстро приведя себя в подобающий порядок, он направился в управление полиции.

Спешить было некуда. Вокруг царил полумрак раннего осеннего утра, и