Игры порочной крови - Алиса Пожидаева

Псы кинулись с двух сторон, молча, двумя убийственными молниями, но увязли в тягучих потоках воздуха, лохматящих песочного цвета шерсть. Арван сосредоточенно замер, удерживая охранников, когда я подоспела к нему со спины, обхватила за талию, зашептала:

— Свой. Это друг!

Щены сразу успокоились, прекратили рваться к нарушителю детского спокойствия. Я почувствовала как брюнет качнулся вперёд, отпустила его, без сил откинувшись на стену.

Темная фигура в куртке замершая между двух кроваток как-то ссутулилась. Он простоял так несколько минут, потом развернулся и тихо ступая, вышел обратно в спальню. Даже не взглянув на меня.

Я убедилась, что сон малышей не потревожен, тихонько вышла за ним.

Их светлость мерил комнату шагами. От камина к кровати и обратно. Семь шагов.

Наконец остановился, поднял с постели енота, растерянно повертел. И двинулся на меня.

Не знаю, действовало ли еще зелье, но, по-моему, оно всё выгорело в миг. У меня кровь к щекам прилила, и тряслись руки. А потом я услышала странное:

— Надеюсь, ты действительно вдова, потому что иначе я найду и убью его!

И было в этом столько ярости, что я растерялась и ляпнула:

— Самоубийство — грех перед богами, — и прикусила губу.

— Причем тут это, — он, кажется, опешил, отступил.

— Их отец — ты, — я бросилась как в омут с головой.

— Но… как, — он запустил в волосы руку, знакомым жестом ероша их.

— Я думала ты большой мальчик, знаешь, откуда дети берутся, — меня явно заносило, но остановиться я не могла. До доверия нам было как до луны. Он тоже мне не верил.

— Лира! — он хотел сказать еще что-то, но я перебила, добавила.

— А нечего в женщину палкой своей было тыкать, — сказала, и лишь потом поняла, как это прозвучало. Он, разумеется, понял меня не правильно. Улыбнулся даже, но криво как-то, горько.

— Я думал, что тебе нравится.

— Я жезл твой нейтрализующий имела ввиду! — поспешила поправиться.

— А он тут причем?

— Вы их вообще испытываете? — дождалась кивка, — Что даже на людях? — еще один кивок. — А на женщинах? — мотнул головой. — Совести хватает не тыкать в женщин этой дрянью? Молодцы какие. Напишу диссертацию «Влияние аурных нейтрализаторов на противозачаточные чары»!

Я стояла, сложив руки на груди и радуясь, что выпила успокоительное, иначе вокруг меня уже бушевала бы метель. Может и Арвану предложить?

— Подожди, — тот сделал еще один шаг назад, — Но у меня не может… — он наконец собрался, еще раз взъерошил волосы. — Я не раз спал с женщинами без предохранения, ни одна их них не беременела.

— Твои сведения устарели на пару лет, — упоминание других женщин вызвало во мне очередную волну ревности. Сколько раз ему надо повторить, чтоб он понял, — Не веришь? Можешь уходить, — я шагнула вперед, и теперь попятился уже он. — Уходи!

Я наступала, он сделал еще несколько шагов назад. Растерянно огляделся и пошел к балкону. Я молча следила как тёмная сгорбленная фигура понуро дошла до бортика. Взвились снежинки, и за окном больше никого не было.

Постояв с минуту — всё-таки выбежала следом. Следы тянулись из сада по припорошенной снежком земле, обрывались, и с другой точки уводили обратно под заснеженные деревья.

Простояла пока окончательно не замёрзла, вернулась в детскую. Подкинула в камин дров, упала на кушетку и беззвучно разрыдалась, кусая руку. Два лохматых мастифа устроились рядом и изредка, очень по-человечески вздыхали. Там я и уснула.

Утро случилось раннее. Сначала проснулись дети и радостно галдя бросились обнимать меня, заглянула няня, одна из горничных забрала щенов на прогулку — в общем, выспаться не удалось, но ночная тоска отступила. Уже проходя через гардероб, я глянула на приготовленное к балу платье, поморщилась и задвинула его подальше.

Наряд был пошит в пару костюму Никласа, а об этом ничтожестве и думать не хотелось, придётся еще заехать к модистке.

Я наспех обмазала мазью синяки, оставшиеся от прошлой ночи, накапала успокоительного, и, перекусывая на бегу, помчалась в Академию. Поймала себя на том, что всё утро ждала, что один зеленоглазый брюнет вернётся. Озиралась с надеждой, выходя из дома и садясь в коляску и ворот, но столь желанный мужчина так и не появился, зато я срисовала нескольких подозрительных личностей вокруг дома. Наблюдатели Криса? Он же отозвал своих людей. Проверила защиту периметра и сделала себе пометку присмотреться к соглядатаям, как только избавлюсь от коварного украшения.

По Академии шла впервые не скрываясь и гордо расправив плечи, но так никого и не встретила. В кабинете профессора Кронкера было как всегда тихо, немного пыльно и приятно пахло кожей и бумагой. Сам маг стоял в углу у большого планшета и что-то увлечённо чертил.

— А внученька, — он коротко глянул на меня, с хитрым прищуром, отвернулся и дочертил пару линий, — Ты в день бала учиться пожаловала, вместо того чтоб ноготки полировать и пёрышки чистить?

— Да не полируется, — вздохнула я тяжко, опустившись в кресло, — Дрянь какая-то к перьям прилипла.

Маг обернулся уже более заинтересованно. Прошел к своему месту за столом, а я предъявила ему руку. Сначала он глянул мельком, но потом буквально ухватил меня пальцами за запястье и почти как вчера Арван близоруко уткнулся в украшение носом. Сидеть було неудобно, причем нам обоим. Так что в результате я обошла стол и устроилась на краешке, пока профессор что-то черкал на листе. Схема казалась мне не понятной, и была выстроена явно не на символах воды. Наконец он оторвался, от изучения браслета, достал переговорный амулет.

— Иди ка сюда, старая развалина, — бросил в него, и переключился уже на меня, — И кто тебя так одарил?

Я раздумывала, ответить или нет, когда появился профессор Винер.

— Так и? — с нажимом подбодрил водник.

— Доброе утро профессор, — кивнула, подошедшему к столу стихийнику, — А это подарок герцога Дайтона Витта.

— Иди черти свой преобразователь, пень трухлявый, а я посижу у ног красивой девушки.

Как ни странно водник уступил своё кресло, пошел к планшету, буркнув:

— Да ты рассказывай, внученька.

— Он пытался заставить меня подписать контракт на постоянное сотрудничество, — начала я.

— И всё?

— И намекал, что я буду хорошей партией его сыну, — ответила обтекаемо.

Кронекер Капелли закашлялся у планшета, а стихийник ласково так спросил:

— И что ты ответила?

— Мы отложили этот разговор.

— Вот слизняк. Ты внученька сильна, горжусь, — профессор Хинч, тоже начал называть меня так.