Ловец тумана - Сергей Игнатьев

– По моей команде… – срывая голос, выпалил Северин. – …Бей!!!

Тишину подземелья, оплетающую его вязкую паутину, разорвал оглушительный грохот. Ударили три боевых заклятья, выпалили картечью четыре ружья.

Паучьи твари пробуждались одна за другой, проворно выбираясь из своих коконов, перебирая длинными суставчатыми лапами, двигались по потолку. Пытались зацепить клешнями, старались ухватить жвалами.

Северин ударил «веретеном», отбрасывая нависшее над ним чудовище в глубь подземелья. Рядом вскинула боевой посох Жанна – голова «паука», нацелившего на нее свои клешни, разлетелась веером темных брызг. Дарьян невозмутимо целился из ружья в подступающих из глубины подземелья новых монстров. Шедди закричал, широко раскрывая рот, посох его описал широкую дугу – ударяя по подступающим чудовищам ледяным заклятьем. Звон осколков разбивающихся об пол ледяных статуй перекрыл вопли, треск рвущейся паутины и грохот ружей.

Клешня клацнула возле самого уха Северина. Он поспешно обернулся, с хрустом припечатал монстра посохом прямо по распахнутым жвалам. Тварь заклекотала, судорожно щелкая разбитыми челюстями. Северин примерился и ударил вторично по гладкому безглазому черепу. Рядом, по-звериному рыча, рубил мечом с ног до головы забрызганный темной кровью Билкар.

А из мрака спешили на подмогу все новые и новые твари.

– Давайте спалим их!!

С простейшим заклятьем огнешара были знакомы все трое.

Рассыпая искры, три сгустка пламени врезались в гущу подступающих монстров.

– Все вниз!!!

Они попадали в вонючую жижу, хлюпавшую под ногами, с ног до головы забрызганные липкой кровью и опутанные клейкими нитями, вжались в пол, задерживая дыхание, погружаясь с головой. Огнешары взорвались, встретившись в полете. В обе стороны туннеля прошел поток пламени, испепеляющего все на своем пути – и клейкие нити, и воинство многоногих тварей, что опутали этими нитями подземелье…

Оглушенные, грязные, перемазанные сажей, один за другим они вставали. Отплевывались, вытирали рукавами лица. Пытались прийти в себя, осматривались. Перекликались.

Северин водил посохом из стороны в сторону, всматриваясь в лица друзей – все ли целы?

В темноте блестели бешеные глаза, оскаленные в безумных улыбках зубы – у них получилось! Спалили восьминогих уродов! Уцелели!

– А где Жанна?!

Шедди крутанулся вокруг своей оси, подсвечивая посохом.

– Жанна-а-а?! – гаркнул Северин.

Гулкое эхо разлетелось в обе стороны.

Циролис округлил глаза и ухватил его за рукав, но Северин только отмахнулся, как от назойливой мухи:

– Жанна-а-а?!

Ничего. Только закопченные трупы монстров – выставленные клешни, обугленные многосуставчатые конечности. Еще тлеющие обрывки склизкой паутины. Тишина. Темень.

Дарьян появился откуда-то из темноты.

Он толком еще не успел отдышаться, а лицо его сплошь было облеплено липкой темной жижей.

– Там, впереди… Развилка туннеля. Идет вверх, ступени, пыльные… Следы… Она сбежала.

Северин сцепил зубы. С силой втянул ноздрями спертый, напитанный запахами дыма и паленой плоти воздух.

– Все-таки не сдержалась, подружка? – прошипел он. – Кровь взяла свое?

– Если пойдем быстро, Север, то…

– Вот и не будем терять время! Все готовы идти? Отлично… За мной!

11

Сборочный цех растянулся во всю длину здания, во всю длину одной из восьми хаотических стрел, вместе составляющих смерть-факторию.

Конец его терялся во мраке. Это был воплощенный ад. Подсвеченный всполохами плавильных печей, повсеместно сыплющимися искрами, мертвенным синим и зеленым магическим огнем, цех жил своей жизнью.

Они шли по следам Жанны, ясно пропечатавшимся в слоях копоти и пепла, покрывавшим черные плиты пола.

Шли и шли, и не было конца сборочному цеху.

Он атаковал их запахами разлагающейся плоти и химических реактивов, запахами ржавчины и нечистот.

Было невыносимо жарко, душно. Пот заливал глаза, горячими струйками щекотал спину. Пепел и сажа роились в воздухе, забиваясь в ноздри и глотку, заставляя надсадно кашлять.

По змеям конвейеров тянулся исходящий паром клепаный металл и остывающая сталь, элементы шипастых доспехов, слепые шлемы, ребристые поножи и наручи, причудливые искусственные конечности, снабженные чудовищными булавами и зазубренными лезвиями…

По змеям конвейеров тянулись голые мертвые тела – мужчины, женщины, молодые, старые, люди, орки, гномы, тролли. Любые двуногие, способные удержать в руках оружие. Погибшие с мечом в руках, предназначенные для того, чтобы вновь взять выпавший меч, вновь идти драться. Только теперь уже – под звездой-шестеренкой, составленной из расходящихся в разные стороны восьми стрел.

Смерть-фактория вбирала в себя слабую человеческую плоть и вбирала в себе сталь, соединяя их в единое целое. Переделывала тронутые тлением бренные оболочки, утратившие свои души. Превращала в механических кукол клиц-клоков, в воинов Хаоса, морталистов и шреккеров, вертких упырей и слепых магов; в чудовищных конструктов…

Ухали и лязгали гигантские прессы, натужно скрипели подъемники. Смерть-фактория утробно урчала и грохотала, отрывисто щелкала и завывала, гудела густым басом и лязгала. Будто живой организм, чудовищный прожорливый монстр, в брюхе которого они оказались.

Они шли, воочию наблюдая все величие и гнусность хаоситских замыслов. Сколько труда и выдумки, сколько сил и терпения вложено было, чтобы отладить этот кошмарный механизм!

Они шли долго, очень долго, не встречая на своем пути ни единой живой души.

Будто смерть-фактория и не нуждалась в обслуживающем персонале, способная действовать сама по себе, сама себя обеспечивать, совершая бесперебойный круговорот новых воплощений.

И все это… ради чего?

Впереди по ходу движения возник элемент, выбивающийся из общего интерьера.

Канцелярская конторка, заваленная какими-то бумагами, с чернильницей, перьями и подставкой для печатей. Рядом с ней, вырастая из пола и уходя в потолок, тянулась труба непривычной формы. К ней прицеплен был узкий стеллаж с продолговатыми овальными футлярами.

– Никак, пневмопочта? – прищурился Циролис. – Но что это за дополнительные элементы в конструкции? Неужели она связана с каким-то порталом?? Надо проверить…

– Идемте, магистр. Мы все ценим вашу любознательность, вы же знаете. Но теперь на это нет времени.

– Одно мгновение, прошу вас, – пробормотал старик, лихорадочно роясь морщинистой рукой в своей сумке.

Наконец, он выхватил из нее дневник в кожаном переплете, тот самый, что неустанно заполнял, пользуясь каждым привалом, каждой остановкой в пути. Торопливо послюнил палец, стал листать страницы…