Безбилетники - Юрий Юрьевич Курбатов

времени из него высовывались языки-щупальца и растворялись в тяжелом прелом воздухе. Как завороженный, он смотрел на этот странный танец неведомого, инопланетного существа. От облака веяло холодом, но оно выглядело настолько живым, одушевленным, что сковало Тома каким-то животным ужасом. В носу запахло кровью. Проглотив тяжелый комок, он бросился назад, наверх, и вновь заметался по вершине, словно потерявшийся зверек.

Вдали прокатились первые раскаты грома. Погода окончательно испортилась.

Том снова побежал вниз по склону, навстречу грому, изо всех сил надеясь, что если тучи пришли с Демерджи, то и эпицентр непогоды должен быть где-то там. Но расстояние было слишком большим. Места вокруг были совершенно незнакомые: вновь какая-то небольшая поляна, отвесный каменный обрыв.

– Монгол! – что есть силы закричал Том. Его осиплый голос глухим ойком растворился в вате, будто бы он стоял не среди гор, а сидел в обитой войлоком студии звукозаписи. На крик никто не ответил. Лишь где-то неподалеку сорвалась с ветки тяжелая большая птица, и, со свистом махая огромными крыльями, полетела прочь.

«Полезу вниз», – задыхаясь в разреженном воздухе, он упрямо ринулся через кусты, и тут же зацепился за колючку. Со злобой рванул ногу, и штанина лопнула поперек, обнажив колено.

– Баран, – с ненавистью на самого себя буркнул он, вытер рукой лицо.

Обрыв был невысокий. Снизу, вдоль каменной стены росли несколько кривых дубков. Схватившись за ветку, он прыгнул к стволу дерева, уцепился за него. Затем осторожно полез по скользким веткам вниз, с тревогой поглядывая на зависший над головой, поросший лишайником каменный куб величиной с гараж: тот не падал лишь потому, что его подпирал ствол сизого от мха и совсем не толстого дерева.

Спрыгнув на землю, он отряхнул с себя прилипшие со склизкого ствола мох и грязь. В заднем кармане обнаружилась спрятанная про запас Игорева конфета. Том машинально развернул фантик, отправил ее в рот, и тут, к своей неописуемой радости, прямо перед собой увидел вполне приличную тропу: красновато-землистая полоса, виляя между кустов, вела куда-то вниз по склону. Он здесь не был, это была явно другая тропа, но, в конце концов, все тропы ведут куда-то, подумал он, и с облегчением зашагал по ней. Настроение улучшилось.

– Куда бы я не вышел, – рассуждал он, прыгая с камня на камень, чтобы лишний раз не мочить о траву обувь, – я наверняка попаду на дорогу. Если выйду на дорогу, – пойду по ней вверх, в обратную сторону. Гора-то небольшая, а, значит, дорог тут много быть не может. А уж дорога точно выведет туда, куда нужно.

Тропа между тем вела куда-то через густую чащобу, и в некоторых местах ему едва удавалось продираться между старых кряжистых деревьев.

«Тут, похоже, давно никто не ходил», – невесело думал он, то и дело обламывая слева и справа колченогие сизые ветки. Но возвращаться назад не хотелось: мягкий неспешный спуск манил куда-то вперед, давая возможность подуставшим ногам хоть немного отдохнуть. Наконец тропинка стала шире, и вдруг… Неожиданно оборвалась. Том едва не шагнул в темно-молочную мглу, в последнюю секунду устояв на каменном обветренном краю. Внизу, едва заметные в тумане, тянули свои сизые руки к небу огромные многометровые буки.

– Вот тебе и здрасьте. – Он почесал в затылке, присел на камень, завязал шнурок уже промокшего кеда.

Длинная извилистая полоса земли, так похожая на тропу, оказалась сухим руслом водяного стока, видимо, намытого во время бурных ливней. Поэтому-то и не ходил по ней никто.

– Монгол! – снова заорал он в сизую мглу, и что есть силы швырнул куда-то вниз круглый, обмытый древним морем, голыш. В ответ внизу, в чаще задвигалось что-то тяжелое, огромное, и, с хрустом ломая толстые ветки, медленно пошло прочь.

– Зверь? А вдруг нет… – Ледяной озноб снова пробежал у него по спине. Том осторожно отступил от обрыва. Враз вспомнились вчерашние разговоры у костра и то жуткое Существо, что он когда-то видел…

Стараясь ступать как можно тише, побрел назад.

* * *

– Саня!

Монгол открыл глаза. Над ним стоял Игорь.

– Сань, вставать надо. Сейчас дождь польет.

Монгол нехотя поднялся, посмотрел на близкое, грозовое небо. Склон Демерджи, по которому они вчера спустились на седло, растворился в тумане. За краем их поляны все превратилось в молоко.

Вокруг было тепло, тихо и как-то тревожно.

– Ты Тома не видел?

– Не-а. Я встал, а его уже не было.

– Ты давно встал?

– Полчаса. Только костер успел развести. Еле развел. Спички отсырели.

– А ты на родник ходил?

– Его там нет. Уходить нужно. Скоро начнется…

– Что, гроза?

– Ага.

– Куда же он запропастился? – Монгол вышел из леса на седло, но из-за плотного тумана никого не увидел.

– То-ом! – заорал он.

Ответа не было, и он вернулся к костру. Игорь вытащил из костра жестяную банку с водой, бросил в нее горсть собранной вчера травы.

– А он с дедом не мог уехать?

– Да не, зачем? Если бы уехал, сказал бы. – Монгол пожал плечами. – И сумка его тут.

Прошло полчаса. Они выпили весь чай, поставили еще, а Тома все не было.

Заморосил дождь. Холодный и неспешный, с крупными каплями, он тихо ощупывал землю, уныло шуршал в хвое и забирался за шиворот, явно решив пролить все вокруг хорошо и основательно. Костер еле тлел, с трудом переваривая сырые дрова.

– Ты сушняк с деревьев ломай, – подсказал Игорь. – Ветки над землей – самое сухое топливо в лесу.

Вдруг неподалеку тяжело и гулко рвануло.

– Что это? – Монгол вздрогнул. В ушах у него зазвенело.

– Это гром такой, в тумане. – Игорь тревожно посмотрел вверх. – Похоже, что мы в эпицентре. По такой погоде лучше высоко не подниматься. В прошлом году на Караби в туриста молния попала.

– Убило?

– Не знаю. Когда приехала «скорая», еще жив был. В синяках весь, с ожогами. Его прямо с метеостанции забирали. В тумане вообще гулять опасно. Я как-то весной в туман попал, два дня потом выбирался. И карта была, и компас, но в тумане от них толку мало. Направление вроде и верное, а чуть в сторону взял, балкой ошибся, и без ориентиров дорогу не найти. Смотришь на карту: может, ты тут, а может, во-он там. Тут столько народу погибло. И не просто погибло – сгинуло, что и не найти! Иногда идешь старой тропой, глядь – рядом пещера новая открылась. Спустишься туда, а на дне колодца – уже целый холм из костей. Друг на дружке лежат слоями: звери, люди…

– А куда ж тут спрятаться, если дождь? – Монгол старался не думать о том, что могло случиться