Легенды «Вымпела». Разведка специального назначения - Валерий Юрьевич Киселёв

уже не к казармам, а теперь к «combustible», и ставили, ставили мины. На самые большие ёмкости, на ёмкости чуть поменьше и на маленькие бочки и бочоночки. И всё у нас стало получаться надёжно и тихо.

Группа уже неделю как разделилась. Пять человек уехали в Гавану на городские занятия. А нас на этом поле осталось семеро. Два руководителя, Воробьёв и Чекулаев, и мы – пятеро, из которых кубинцы намеревались сделать самых лучших, превосходящих даже вьетнамский, кубинский и советский спецназ. Именно нас они уже давно разложили на всевозможные параметры: кто есть кто и чего стоит. Они и физически, и психологически, и умственно выжимали из нас всё, на что только мы были способны. Но теперь начиналось самое важное и главное. И это мы стали чувствовать на каждом из занятий.

Даже утро следующего дня было другое.

Зарядка вместе с Сосой происходила жёстче, и ползли уже не по траве, а по обыкновенной гаревой дорожке, стирая в кровь локти и колени. Когда наш Васильевич спросил: «Зачем?» Ему ответили: «Вы – другие! Вы научитесь делать то, что вы уже умеете, в самых сложных ситуациях. Вы те, которые пойдут дальше, чтобы сделать невозможное!» Из уст преподавателя по физической подготовке, Сосы, услышать это было, по крайней мере, неожиданно. Ведь мы представляли, что он всего лишь преподаватель физо. А тут появилась философия выживания и психология выносливости, терпения, преодоления самого себя. С самого утра мы окунулись в другую жизнь.

Было такое ощущение, что все мы – и учителя, и ученики – теперь совсем иные, с этого времени уже изменившиеся люди. И мы, и они стали смотреть на происходящее другими глазами.

Теперь мы летали по Тропе Че Гевары, как ласточки, решая любую, уже известную или новую задачу. Дыхание от подъёмов, спусков или лазания по канатам уже не сбивается. Любое, самое неожиданное препятствие наши руки, тело чувствуют, даже ещё не прикасаясь. Все эти кубинские леса стали уже настолько родными, что даже запах их напоминает не пряность магнолий, как раньше, а память родины: ветров, насыщенных полынью, и раздавленных ногой грибов… Здесь всё стало своим, без чего раньше ты не мог бы жить.

После завтрака, стоя в строю перед пространством, усыпанным мелкими осколками шифера и сухими листьями, мы гадали: «Зачем здесь это?»

– Какие ваши предложения? – спросил Луис, расхаживая перед строем. – Как преодолеть бесшумно пространство с шифером и листьями?

– Листья надо намочить водой? – нашёлся что ответить Геймур.

– Да, дождёмся дождя и… – добавил Абакар. – А пока пойдём, посидим в казарме…

Капитан слушал наши, в общем-то не относящиеся к сути, предложения и посматривал на кубинских офицеров, уже изготовившихся перед зоной прохода.

– Сейчас мы вам покажем особую технику преодоления такого препятствия. Дождя ждать не будем, – и дал команду: «Вперёд!»

Четыре кубинца, соответственно экипированные, медленно встали и устремились вперёд. Двое шли через шифер, двое, один за другим, по сухим листьям. Автоматы были за спиной. Проверив пространство впереди на наличие растяжек, первые, находясь у самого обреза заграждения, встали на два пальца руки, куда смогли дотянуться, осторожно проникая в пространство между листьями. Добравшись до земли, они бесшумно стали раздвигать пальцы в разные стороны, освободив маленькую площадку для всей ладони, и уже там, в глубине, под листьями, опёрлись на всю руку, перенеся вес тела вперёд. Так же работала вторая рука. Когда они опёрлись на две руки, тело, зависая над листьями, переместилось вперёд. Нога встала, так же медленно, на то же самое место под ладонью, при этом рука не убиралась с земли до тех пор, пока стопа не заняла её пространство.

– Надо идти след в след за руками, – пояснял Луис.

– Как верблюд или лошадь, которые… – подхватил Халбаич, – ставят заднюю ногу в то же место, где была передняя…

– А у тебя, Юрок, какая нога задняя? – спросил Чекулаев.

– Ну, я же не верблюд…

– Судя по всему, будешь.

– Мы сейчас все станем, – подвёл итог Воробьёв.

Со стороны люди, движущиеся на четвереньках, были похожи на больших кошек, подкрадывающихся к добыче. Зелёные шорты – это всё, что было из одежды на этих детях природы. Так медленно – рука, нога… – метр за метром продвигались офицеры по этому пространству, не допуская ни единого шороха. Взгляд устремлён вперёд. Движения у всех – синхронные и плавные. Причём, когда первый начинал убирать ногу, одновременно в это же самое место ставилась рука идущего сзади.

– Ракета! – дал вводную преподаватель, когда группа была примерно на середине препятствия.

Медленно и плавно, как сдувающиеся шарики, бойцы стали прижиматься к земле именно в том положении, где застала их команда. Они как будто опали, словно парашюты, лишившиеся переполнявшего их воздуха, но к листьям при этом не притронулся ни один участок тела. Бойцы будто зависли в паре сантиметров от земли. Как львица, прижавшаяся к траве, предполагающая, что жертва может её заметить. Так же медленно они одновременно поднялись, когда «ракета отгорела», и продолжили свой путь. Такое замедленное отжимание требовало очень хорошей физической кондиции. Даже у кубинцев после прохождения участка дыхание сбилось, а руки и ноги подрагивали. Чтобы пройти участок, всего-то метров десять длиной, потребовалось, даже от них, примерно тридцать минут времени и неимоверного напряжения.

Даже на тренировке они работают с такой серьёзностью, будто над головами вот-вот засвистят пули. И это вызвало в нас особое чувство, испытав которое мы перестали шутить и хихикать. Тем более, осваивая ещё один способ передвижения и имея такую нагрузку на всё тело, мы ощутили, что стало не до прибауток.

Итак, днём мы ходили по шиферу, а ночами стреляли и периодически атаковали то нефтехранилище, то батальон противника за колючей проволокой, то аэродром. Это были не ознакомительные занятия типа: «Посмотрите, как это делается…», а практическое натаскивание с приданием устойчивых навыков боевого использования. Наши учителя были довольны теми результатами, которые мы все показывали.

* * *

Ещё с самого начала занятий я предложил Халбаичу дополнительно уделить внимание спорту. Испанский во время обеденного отдыха у меня не усваивался, и у Юры, я видел, тоже. Спать в обед, даже после самых сложных дней, у нас тоже не получалось, и за казармой учебного корпуса я организовал качалку.

Для занятий у нас имелось всё необходимое. Штанга, правда, – это была не совсем штанга. Лом, на который мы надели два неизвестной модели колеса, или от вагонетки, или ещё от чего, нас полностью устроил. Пара больших булыжников в виде гантелей и карниз крыши, на котором можно было отжиматься, – вот