Узник (сборник) - Эрнест Маринин

1988

ПОСЛЕСЛОВИЕ

1

Рассказ из моды вышел ныне…

Ныне подавай роман, а еще лучше – сериал, да каждая серия в два кирпича. Ну и, само собой, чтобы наш героический современник (десантник, мастер восточных единоборств, рукомашец и рукоделец, любитель рока и хокку, знаток нескольких языкку и многого чего остального) в невероятном чужом мире (куда попал после драки, по пьянке, по ошибке, по навету, по залёту) сражался со всеми подряд, побеждал всех подряд и всех подряд укладывал в койку – кроме драконов и злых колдунов (злых ведьм можно, но кратковременно и единоразово)…

Да нет, да пожалуйста, да я сам с удовольствием, да под пиво…

Но ведь и рассказ, как терпентин, на что-нибудь полезен!..

И в самом деле: Уэллс – это, конечно, «Война миров» и «Человек-невидимка» – но ведь и «Зеленая дверь», и «Человек, который умел творить чудеса». А что Стругацкие без «Частных предположений» и «Странствующих и путешествующих»? А Шекли и Брэдбери? А О’Генри и Чехов, в конце концов?

Ну ладно, Чехова можете вычеркнуть, кто там его читает сегодня! А кто сегодня вообще что-то читает? Ты да я, да жены, твоя и моя, да четверо знакомых (четвертый, правда, редко, он больше видуху)…

А все-таки жив рассказ! И Лукьяненко с Васильевым нет-нет да тиснут где-нибудь в журнале, даже сами Олди, извините, если всуе помянул… И журналы не вымерли, а уж им-то без рассказов никуда. Значит, все-таки нужен рассказ! И читателям, и авторам. И причин на то немало.

Причины читательские: в метро или в получасовой перерыв, когда нет возможности со смаком погрузиться в вышеупомянутый кирпич, а глаза во что-то уставить хочется (ну куда денешься, родители с детства приучили!).

Когда нужен перерыв в постоянстве – душа просит короткого всплеска эмоций, а потом уж можно будет вернуться к неспешному повествованию… В средние века авторы это прекрасно понимали, не случайно и в «Дон Кихоте», и у арабов вставная новелла – элемент обязательный и неизбежный.

Когда нужно перед сном отвлечься от забот и тревог, что проедают мозги и разъедают душу, но нельзя затягивать удовольствие, ибо завтра снова вставать в шесть тридцать и снова обращаться к заботам и тревогам…

И вообще.

Причины авторские. Шкурные: забить новую идею, пока другие не обскакали (а после как-нибудь, когда закончишь договорной сериал, можно будет из рассказика развернуть что-нибудь поэпичнее да погонораристей).

Протянуть руку помощи редактору или составителю, которому для нужного объема сборника не хватает двадцати трех тысяч знаков и с которым надо поддерживать любовь и дружбу, чтоб не забыл в следующий раз.

Творческие: немедленно выплеснуть эмоции (радость, грусть, восторг, ненависть, нежность и злость). Особенно наутро после. Причем срочно, пока не занесло илом обыденности. Или пока склероз не сработал (или девичья память, у кого что). Короче, пока с языка капает.

Когда увидел закат, птицу, пейзаж, человека, президента, событие, которые нельзя забыть и потерять, а надо сохранить и поделиться с кем-нибудь.

Когда, наконец, есть заказ и нет близких денег (эти маленькие кругляшки вечно куда-то деваются, как грустно заметил в свое время Андэ Пу).

А главное, рассказ – это концентрированная мысль, концентрированный образ, концентрированное чувство. Не разбавленные водой.

Ergo, рассказ жил, рассказ жив, рассказ будет жить… пока не исчезнут машины (типографские).

2

А что это мы так долго о рассказе? А то, что автор, книгу которого вы прочли, – закоренелый рассказчик.

Nick: Эрнест Маринин. Справка: первая публикация под этим псевдонимом – 1973 год, киевский журнал «Знання та праця» («Знание и труд»), рассказ «Квітка для дівчини» («Цветок для девушки»). Забавная деталь: рассказ написан на спор с Юрием Никитиным, который доказывал, что Эрнест украинского языка не знает и писать на нем не может. Как показало дальнейшее, знает, может, но по-русски все-таки выходит лучше.

Замечание: писательские имена Герман Маринин и Александра Маринина появились существенно позже.

Родился в г. Харькове в 1939 году. Справка для молодых читателей: это очень давно, это еще до Великой Отечественной войны, хотя и после Ледового побоища.

Инвалид пятой графы. Справка для молодых читателей: так шутили в те времена, когда в пятой графе анкеты поступающего на работу указывалась национальность и когда числиться евреем было весьма неудобно во всех отношениях.

Образование высшее. Инженер-механик. Кандидат технических наук. Работал в дорожном строительстве, потом в проектных организациях. Два года служил лейтенантом в автомобильных войсках. Сейчас преподает в техническом университете. Некоторые студенты его любят. Некоторые начальники его не любят. Очень даже. Что поделаешь, не склонен лизать, а склонен иметь свое мнение и ехидничать. И друзья у него такие.

Женат (один раз, первый и последний). Дочка, один экз. Соавтор отца в некоторых литературных трудах. Внучка, один экз. Пока не соавтор, но читать уже умеет, а теперь учится писать письменными буквами.

Дед пишет с 1969 г., начал сразу с научной фантастики, но первая публикация – очерк в районной газете.

В 1973 г. усилиями Юрия Никитина при Харьковском Союзе писателей создается студия научной фантастики. Маринин – в числе отцов-основателей, вместе с Сергеем Зайковым, Владимиром Крестьяниновым, Григорием Черепащуком. Позднее в течение ряда лет – председатель (руководителя в студии не было). Из этой студии вышли многие харьковские фантасты: Евгений Филимонов, Елизавета Манова, Андрей Печенежский, Михаил Неменов, Федор Чешко, Нина Чешко, Григорий Панченко, Юлия Горишняя и, конечно, Г.Л. Олди (урожденные Дмитрий Громов и Олег Ладыженский).

Э. Маринин понемногу публиковал свои рассказы в харьковских и киевских журналах и не прекращал попыток напечататься в Москве. По наивности рвался в издательство «Молодая Гвардия» – не брали. Лишь потом объяснили знающие люди, что и не возьмут, потому что там таких не любят. Наконец пошел в издательство «Знание», и тут ему повезло. Рассказы попали в руки Ростислава Рыбкина, известного переводчика и составителя. Попали – и понравились, он взял что-то в свой сборник, что-то порекомендовал коллегам, и посыпались публикации: в журнале «Знание – сила», в сборниках «НФ», в тематических сборниках. Иронический рассказ «И ничего, кроме правды, или эпизод» попал на 16-ю страницу «Литературной газеты» – по тем временам признание качества и большая честь.

Некоторые рассказы были изданы на немецком, чешском, болгарском, португальском языках.

Параллельно с сочинительством Маринин переводил с польского и английского любимых авторов – Иоанну Хмелевскую, Дика Фрэнсиса, Луиса Ламура… В 90-е годы, с началом книжного бума, полностью переключился на переводы. Вместе с Александром Кальниченко и Валерием Гитиным организовал выпуск в Харькове библиотеки вестерна, из которой позднее выросла серия издательства «Центрполиграф». Некоторые переводы выполнены совместно с дочерью, Еленой Лесовиковой.