Отряд - Алексей Евтушенко

И люди вместе с Карссом покинули рубку.

Глава 2

Сигнал аварийной тревоги застал старшего советника Карсса непосредственно в постели единственной дочери Императора «северных» сварогов, Ее Высочества принцессы Станы, в каковую постель он был коварно затащен самой принцессой буквально в считанные минуты, когда явился в ее каюту по ее же вызову.

Принцесса еще с начала полета положила глаз на старшего советника. И дело тут было вовсе не в романтической, равно как и страстной, влюбленности или в неуемной похоти Ее Высочества. Просто Стана была нормальной женщиной — кстати, незамужней, — которой, естественно, время от времени требовался мужчина, и Карсс на эту роль подходил лучше всего, поскольку был, во-первых, соплеменником, а во-вторых, наиболее соответствовал ее вкусам. Конечно, был еще экипаж «Невредимого» во главе с бравым капитаном Траппом (людей Стана намеренно не принимала в расчет), но, обжегшись несколько лет назад на большой и бурной любви к молодому военному астронавту в чине лейтенанта, принцесса зареклась на будущее дарить свое сердце и тело представителям этой романтичной, но опасной профессии.

Пока Стана оставалась заложницей, планам ее было, прямо скажем, трудновато осуществиться, но после «спасательной планеты» земляне в знак доброй воли ее отпустили, и принцесса не замедлила воспользоваться своей свободой и красотой. Карсс был обречен.

То, что тревога не учебная, было ясно хотя бы потому, что перед тем, как взахлеб взвыла аварийная сирена, корпус крейсера сотряс взрыв, от которого старший советник, не выпуская, впрочем, из объятий прекрасную Стану (в том, что принцесса прекрасна, он не сомневался и раньше, а теперь убедился в этом, что называется, самолично и окончательно), рухнул с кровати на пол. Сложность ситуации усугублялась еще и тем, что Ее Высочество объятий тоже не разжала и в категорической форме потребовала продолжить столь успешно начатое ими дело.

Приказ особы королевской крови — закон для подданного Империи, и Карсс не посмел отказаться, проявив при этом истинно мужской сварожий характер. Так что, когда полуодетая парочка выскочила из каюты в коридор, тревога была в полном разгаре.

Накануне Имперский крейсер класса «А» «Невредимый» благополучно вышел на орбиту вокруг Земли, экипаж и пассажиры — за исключением Станы и Карсса — активно готовились к высадке, и ничего не предвещало беды. Да и какой беды можно опасаться возле планеты, цивилизация которой не доросла еще даже до искусственных спутников?

Позже старший советник Карсс с горечью заметит, что катастрофа случилась из-за значительной недоукомплектованности экипажа, то есть, в сущности, взвалит часть вины за происшедшее на людей, но принцесса Стана возразит, что ответственность целиком и полностью лежит на них, сварогах, поскольку на крейсере самым грубым образом нарушался Боевой Устав, каковой, как известно, написан кровью и должен был выполняться, невзирая ни на какую недоукомплектованность. Но все это было позже, а пока…

— В рубку! — скомандовал Карсс и, застегивая одной рукой комбинезон, другой потащил еще не пришедшую в себя принцессу по коридору.

И тут их настиг второй взрыв, а следом за ним и третий.

Пол встал дыбом.

Погас свет.

Явственно запахло горелым.

Зажглось аварийное освещение, и в его тусклом желтоватом свете вдруг зазвучал по громкой связи до неузнаваемости измененный болью голос капитана Граппа:

— Внимание всем! Корабль подвергся неожиданной ракетной атаке! Выведены из строя рубка управления, главный реактор и грузовой отсек! Уничтожены оба космокатера! Повторяю: уничтожены оба космокатера! Над реактором утрачен контроль, и с минуты на минуту ожидается взрыв! Я тяжело ранен. Приказываю всем без исключения немедленно покинуть корабль в аварийных модулях! Повторяю: всем немедленно покинуть корабль в аварийных модулях!!! Штурман и первый пилот погибли. Я теряю сознание… прощайте… Карсс, позаботься…

Голос капитана прервался.

— Это невозможно, — прошептала принцесса, и Карсс, как ни странно, расслышал ее сквозь вой сирены. Он быстро огляделся, судорожно соображая, где находится ближайший люк аварийного модуля, и, сообразив, рванул по коридору, таща за собой принцессу, словно большую механическую куклу, которая, к счастью, умеет самостоятельно передвигать ногами.

Аварийные модули на боевых кораблях — это последняя надежда экипажа, точнее, тех членов экипажа, кто к моменту, когда модули уже совсем необходимо использовать, сумели остаться в живых. Если выброс модулей осуществляется в открытом космосе, то остается шанс, что их подберет спасательная команда или про-тивник. Если же сие происходит вблизи планеты, то модули, снабженные одноразовыми двигательными установками, а также необходимым запасом кислорода и пищи, способны совершить посадку в автоматическом режиме, причем не сильно при этом удаляясь друг от друга, видимо, для того, чтобы, опустившись на поверхность, временно спасенный не чувствовал себя одино-ким.

Когда в «Невредимый» попали первый раз, люди, что называется, собирали вещички, которые, в общем-то, и собирать было нечего. Кроме личного оружия, с которым они покидали Пейану, и скудных остатков боеприпасов, они взяли лишь кое-какие продукты на первое время из продовольственных запасов крейсера и еще удобные рабочие комбинезоны из прочной, но весьма обычной ткани, чтобы не смущать жителей мирной Аргентины советской и немецкой военной формой. Конечно, велик был соблазн захватить с собой парочку-тройку, например, импульсных излучателей, а также миниатюрных и крайне полезных «переводчиков»; но капитан Грапп и старший советник Карсс, поддержанные экипажем, провели серьезную разъяснительную работу, убедительно рассказав, к каким непоправимым последствиям может привести появление на технически слабо развитой планете образцов оружия, действие которого основано на еще не открытых местной наукой физических законах.

Вопрос с районом высадки был уже решен в пользу Аргентины. Немцы решили его для себя давно. Русские же находились в свойственных им тяжких сомнениях вплоть до последнего момента, пока здравый смысл, инстинкт самосохранения и чувство товарищества по отношению к немцам не взяли верх: все прекрасно понимали, что в Советском Союзе тысяча девятьсот сорок третьего года их ждала только смерть.

— По-моему, это тревога, — догадался Михаил Ма-лышев, упав на Рудольфа Майера.

— Миша, подымись, — попросил пулеметчик охрипшим от напряжения голосом, — эдак ведь и раздавить человека недолго.