Подробности - Андрей Драгунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ив. Ан. Крылов, год 2013
…ворона соглашается на хлеб,за неимением другого угощеньяв моих руках. Лисе за сыр привет —в её глазах. Лиса от возмущеньяикает где-нибудь, не ведая стыда —возможно, сыр несвежий ей попался,просроченный. И не её вина,что сказочник нещедрый оказался.Всего кусочек и какой – на зуб,что даже не распробуешь всю прелестьсыроварения. Иван Андреич – грубв своих побасенках. Листвы негромкий шелест —ворона отправляется к себе,лиса в курятник, чтоб обед продолжить,нельзя отказывать самой себе в еде,коль у вороны только хлеб порожний.
Январь 27 2013 г.Сюрреалистический этюд
Оптический обман – окно напротивкак будто бы горит, но это отблескбегущих фар, что там, на повороте,у светофора подаянья просят.И мелкою монетой за трудыон им отсыпет. Мелкою монетой,пока в окне ещё блестят следы,прикрытые вчерашнею газетойот лишних глаз. Заклеено окнопросроченной бумагой во спасеньеот посторонних, чтобы, как в кино,жизнь продолжается вплоть до воскресенья,т. е. хотя бы до конца недели,когда из отпуска хозяева вернутся,и он опять к своей жене уедет,успев на повороте оглянуться.
Январь 27 2013 г.Другу стихотворцу
В воде ли отразится твой уход,иль облако опять волну накроетсвоим присутствием, чтоб всё наоборот?Чья собственность теперь? Кто козни строит?Какая разница теперь. Который годв другом столетьи отмечаю датув календаре, а по теченью вод —расположение на карте для возвратаоттуда, где вода и облакасвоим вниманьем обнимают местность.И в описании старательно рукапо буквам выводя на камне – Вечность,как по бумаге. И крошит перолинованный листок своим участьемв недолгой жизни. Камню всё равно —бумага стерпит, предоставив властичернил своё пространство – для игры.Какой пейзаж с водой и облаками! —доступными для вымысла, и тыкроишь его свободными руками.
Январь 27 2013 г.Из жизнеописания
У дерева не спросишь, каковотам, за границей крыш, за струйкой дыма,где даже смерть не значит ничего —за самым краем… и созвездья мимоплывут окна – в означенный предел.Стенания всё глуше. Только ветерразносит звук, который долетелдо этих мест. И звук за всё в ответе.За неимением других координат,взгляд устремляется туда – неумолимо,страдая только от былых утрат,стирая страх слезой. Слеза учтивостекает на платок, покуда тыглядишь туда, откуда возвращатьсянесвойственно – не растеряв чертыи прочее богатство домочадца,скопившего за свой недолгий век —немного, но достаточно для смерти! —чтобы однажды утром без помехотправиться туда с письмом в конвертенезапечатанном – известен адресат —и лично в руки передать посланьесо всем почтением. Но, бросив взгляд назад,увидеть вдруг границы проживанья,т. е. квартиры, где короткий срокс подругой милой продлевал старенье —своё? или её? Порой жестокбывал в словах, но это от волненьяперед грядущим. Кажется, давновсё это было, и с другим подругадни коротает, пьёт моё вино,и жизнь идёт, как часики, по кругу,считая дни, но повода вернутьбесценный дар ещё не представлялось,как и туда – с изнанки заглянуть,не завершив дела – не удавалось.Ну, может быть, немножечко – за край,когда обжил больничную палату,когда судьба сказала – Выбирай —свой белый лист иль белые халаты.Я выбрал лист и сигаретный дым,что по стене сползает осторожнов пространство, что останется густым,когда вернуться только невозможно,по крайней мере, постучавшись в дверь —лишь в памяти иль проще – на бумаге,когда к числу действительных потерьдобавится чуть-чуть солёной влагии некой правды, что не так горька,как некогда. Знакомое пространствосужается. И жизнь так коротка,что в ней не смысл уже, но постоянство.
Январь 28 2013 г.«Ты трогаешь ладонью воду со ступеней…»
Ты трогаешь ладонью воду со ступеней,идущих дальше, в глубину канала,но здесь на берегу, на той последнейперед водой, ты медленно сказала,что если жить, то где-нибудь, где так жевода и небо и немного суши,чтоб если вдруг случится что однажды —нашлось местечко успокоить душу.
Январь 28 2013 г.Зимний пейзаж с продолжением
Вот дерево – оно ещё живёт.Погода разрешила продолженьенедолгое, как раньше перелётосенний птицам. Воздух без движенья.Ворона, сев на ветку, мелет чушь,кромсая коготком древесный остовон недовольства, что в такую глушьзавёл язык, а выбраться – непростоиз этих мест. Любой ориентир,как отраженье, пялится обратнона свой оригинал. Холодный миргрозит бесчинствами и снегом, вероятно,по самое гнездо. Она глядит.В глазах тоска, а небо – дальше. Дальше.Сильней сжимает ветку – впередиещё зима, т. е. проблемы, значит.
Январь 29 2013 г.«До Рима не добраться – от тоски…»
До Рима не добраться – от тоски.А до Москвы, тем более – не выйдет —все поезда настолько коротки,что даже в проездном билете имя —не гарантирует поездку вдоль реки.Куда-нибудь, в деревню, налегке,всю собственность упрятав по карманам.Туда, где паучок на потолкерисует карту мира, как-то странносближая страны, где вода в рекене пахнет тиной, как вода из крана.Куда-нибудь, в заштатный городок,затерянный во глубине Отчизны,где старожилы коротают срок,не отличая вымысла от жизни.И где правитель глуп, но не жесток.До Рима, до Москвы… – куда-нибудь,где есть покой, и только ветер душутерзает беспокойством – в добрый путьтуда, где мир ещё способен слушатьтого, чей шёпот, слышимый чуть-чуть.
Январь 29 2013 г.Ещё одна зима
Ещё одна зима наполовину состарилась – не худшую, наверно.И, созерцая общую картину,вдруг видишь, что вокруг не так уж скверновсё получилось – и не только выжил,но даже умудрился не замёрзнутьв пустой квартире. Из прогнозов слышал,что дальше будет всё уже серьёзно.Как будто бы уже конец творенью.Но дворник чистит снег, горят витрины.И я пишу своё стихотворенье,чтоб тоже не пропасть – наполовину,на четверть даже, не смотря на возраст,что исчисляю не по дням рожденья,что было бы, наверно, слишком просто,сместив в календаре расположеньепечальных цифр. Погода греет памятьсвоим присутствием в окне. Горит светильник.Чернила не о тех, кого нет с нами,страдают, но о выживших. Будильниккоторый год молчит. Обнявшись, стрелки,закончив круг, застыли на двенадцать,решив, что дальше, как у старой грелки —лишь дырка в брюхе – и пора расстаться,сменив часы, как календарь бумажный,на что-нибудь ещё с таким же кругом,но более существенным и важным,чтоб больше не стараться друг за другомпоспеть для встречи. Время согревает —оставшееся. День идёт на убыль.Свет фар, летящих, за окном мелькает.В кармане бряцает полтинниками рубль…
Январь 30 2013 г.«Бог не забыл – Он просто не успел…»
Бог не забыл – Он просто не успелпредупредит. За важными деламиего уход Он как-то просмотрел —и значит, что теперь – лишь только памятьо днях минувших – весь его удел.И пыль на книгах, что он сохранил,не прожил среди прочего богатства,среди пустых бутылок, что распилс друзьями как-то, в частности – за царствонебесное – кого-то хоронили поминал, как водится – три дня,измерив в глубину пространство горя.Потом, как водится – полцарства за коня,чтоб сгинуть где-нибудь на ветреном простореот боли и тоски, себя кляня,что не сберёг его. Не доглядел.И всё теперь, как будто – между прочим,среди других незавершённых дел.И расстояние до вымысла – короче,чем раньше виделось, когда ещё пределбыл недоступен, и его следыхоть иногда, но виделись в пейзаже.Когда наличие беды и ерундыравнялось в сумме, чтобы лишь однаждыузнать всю боль законченной игры.Теперь уже не соскрести со лбаморщины и печаль рукой холодной.И будущее видится – едвасквозь сутолоку лиц. Теперь свободныйв своих сомнениях – он говорит Слова.
Конец ознакомительного фрагмента.