Когда подует ветер - Анна Туренко

– Перебирайся на первое сидение.

Эльвира волнуясь, села рядом с ним. Он завел машину. Они ехали молча. Он по прежнему был задумчив. А Эля наслаждалась своими новыми ощущениями. Как здорово было сидеть рядом с ним. Чувствовать его сильное плечо, видеть движение его рук, когда он крутил баранку. Наконец, она решилась заговорить:

– А где твои очки? Ты потерял их? – спросила она.

– По-моему, они упали где-то там… в корабле… Завтра найду.

– Послушай, неужели все это правда? Разве может такое быть?

– Мне самому до сих пор не верится. Но скорее всего, это правда. Другого объяснения я не нахожу.

Он остановил машину. Они доехали до дома девушки. Это был один из богатых особняков города с широкой лужайкой перед ним и даже разбитым садом у левого крыла дома. Газоны с цветами были хорошо ухожены и благоухали в начинающем вечереть, но ещё горячем от дневного зноя воздухе. В гостиной уже зажгли свет, и было видно через большие оконные проемы как горничная накрывает на стол. Семья собирались ужинать. Эля увидела, что они приехали, но почему-то не решалась выйти из машины. Наверное, она чего-то ждала. Томас понял это. Он нерешительно придвинулся к ней. И Элю обдало жаром от предчувствия того, что он сейчас сделает. Но Томас ничего не сделал. Ни обнял, ни поцеловал ее. Он только внимательно смотрел в ее растерянное лицо.

– Эля, послушай, я хотел спросить тебя…

– Что, Томас? – прошептала она, заливаясь краской.

– Скажи, между нами действительно что-то происходит? Или мне это только кажется?

– Смотря о чем ты говоришь…

– А ты не знаешь? Что же тогда произошло в кинотеатре? По-моему, это началось с того далекого вечера.

– Может, и началось. Только каждый из нас должен решить сам для себя – что это? Я же не могу видеть твою душу, Томас.

Томас вздохнул и отодвинулся от нее.

– Ты права. Извини. Я сам должен во всем разобраться, а не лезть к тебе со своими глупыми вопросами.

Эля поняла, что больше ничего от него не услышит, и решительно вышла из машины.

– Между прочим, – проговорила она, – я всегда думала, что если человек что-то чувствует, то всегда знает, что именно. А ты, Томас… странный какой-то.… Иногда мне кажется, что немножко не от мира сего. Витаешь в каких-то заоблачных далях.

Томас понял, что она обиделась. Понял он, и чего она ждала от него сейчас. Простых слов: «Я люблю тебя». Но он не мог пока сказать ей этих слов. Хотел, но не мог. Они застревали у него где-то в горле. И это не от того, что он чувствовал стеснение перед этой красивой девушкой. Просто он еще никогда никому не говорил этих слов, хоть и передружил с несколькими девчонками из колледжа. Почему же он должен делать исключение для Эли?

«Но разве я не люблю ее? – думал он, пока ехал домой. – Она красива. Она нравится мне… наверное… Я думаю о ней постоянно.…Ну, или почти постоянно.… Как все сложно с этими чувствами. Не знаю как разобраться в них». Вообще, он думал, что если ему суждено влюбиться по-настоящему, то он точно будет знать об этом. Он просто сразу поймет, что пришло то самое, одно единственное, неповторимое чувство. А может, на самом деле это совсем не так? Любовь приходит постепенно, вырастает из дружбы?..

На другой день все заметили, что Томас и Эля как-то неловко чувствуют себя, общаясь друг с другом. Ребята правильно оценили ситуацию и решили, что между ними что-то произошло. Но поспешили поставить положительный знак вместо отрицательного. Кетни по-доброму позавидовала подруге, а Серге воспринял это событие как знак к действию. Нет, он не должен отставать от Томаса и поэтому решил как можно быстрее объясниться с Кетни. Сколько уже можно было ходить вокруг да около? В конце концов, он любит Кетни намного дольше, чем Томас Элю. Энтони же насупился, понимая, что, несмотря на все его старания, их крепкий дружный кружок скоро развалится на две счастливые пары. В итоге он остается в одиночестве. И это его мало вдохновляло.

Все мысли подобного рода быстро улетучились у ребят из голов, как только они проникли внутрь космического корабля.

Как они и надеялись, воздух за ночь очистился от смертоносных паров. Серге, Энтони, Кетни и Эля, раскрыв рты, оглядывались по сторонам. Они были шокированы. Здесь все еще находился стол с синими шарами и стеклянная кабинка. Ребята долго не могли прийти в себя от вида этой страшной кабинки, в которой сидел мертвец. Они, справившись со своим первым ужасом, подошли к ней и принялись рассматривать то, что находилось внутри. Томас предупредил их, чтобы они не приближались к кабинке ближе чем на три метра. Иначе двери опять откроются. Ребят пугала не столько возможность надышаться смертоносными парами, сколько перспектива столкнуться лицом к лицу с мертвецом. Так все-таки он находился в изоляции.

Кетни сразу определила, что в кабинке находится медицинское оборудование. Потому что в университете она специализировалась на медицинском факультете. И по виду оборудования предположила его такую принадлежность.

Томас подошел опять к пластинам и протянул руку к той, что выдвинула вчера эту кабинку. Он только попробовал такую возможность, и она сработала. Кабинка плавно въехала обратно в стену. Девочки с облегчением вздохнули.

– Ну, наконец-то. А то этот мерзкий труп сковал нас всех страхом.

– Неужели это и есть настоящий инопланетянин? – прошептала Эля.

Томас посмотрел на нее, такую напуганную. Эля тоже взглянула на него. Но смутившись, быстро отвернулась. Кетни заметила эти их взгляды друг на друга.

– Элечка, что происходит между вами? Расскажи, – прошептала она в ухо подруги.

– Ох, Кетни, и не спрашивай. Все так непонятно.

– Непонятно? А я почему-то решила, что наоборот, все определилось. Вы сегодня оба такие загадочные. Как юные любовники после первого свидания.

– Ты скажешь тоже, – совсем смутилась Эля.

Она отошла от подруги, рассматривая помещение, и неожиданно заметила лежащие в стороне солнцезащитные очки Томаса. Она подняла их. Покрутив их в руках, она зацепила их ушком за вырез своей кофточки. Она решила, что отдаст их ему позже. Сейчас он был слишком занят исследованием пластин на стене. Там собрались все ребята. Эля присоединилась к ним.

Следующим на пластину решился нажать Серге. Из стены, неподалеку от того места, где они стояли, выехал белый пластиковый разнос, на котором лежали какие-то непонятные, невиданные на земле фрукты и плоская пластиковая тарелочка с продуктом, напоминающем белое мясо в соусе.

– Ух, ты! – воскликнул Кирк. – Да здесь и подкрепиться можно.

Он немедленно схватил с разноса фрукт и принялся энергично его жевать.

– Да ты что! – возмутилась Кетни. – Вдруг этого есть нельзя. Брось немедленно!

Но Кирк не послушался ее.

– Ну, что ты, Кетни, кричишь? Лучше возьми и сама попробуй. Знаешь, как вкусно. Никогда такого не ел.

Ребята с сомнением смотрели на него. Но потом все же потянулись за фруктами и в один момент все их разобрали. Они принялись осторожно жевать их. Действительно, было очень вкусно.

Томас взял с разноса, лежащий там пластиковый прямоугольник, с высеченными на нем какими-то странными, непонятными надписями. Они располагались в столбик и две надписи были подчеркнуты красной линией.

– А вот кажется и меню, – проговорил он. – Серге, ты изучал языки разных народностей? Посмотри, не похоже это на что-нибудь земное все-таки?

Серге поправил свои круглые очки и внимательно вгляделся в надписи.

– Нет. Если я не ошибаюсь, таких иероглифов не встречается ни в одном из земных языков. Может, только древние. Но я и их изучал. По-моему, все-таки, нет.

Томас вздохнул:

– Что ж, это лишний раз доказывает, что мы имеем дело с внеземной цивилизацией. Черт возьми, мне до сих пор не верится.

– Итак, предположим, что это действительно меню, – проговорил Серге. – Две надписи подчеркнуты красным и два блюда мы имеем на этом разносе. Как же оно работает?

– Может быть, просто пальцем… – выдвинул предположение Кирк. – Как сенсорный телефон или планшет…

Он сам провел пальцем под одной из надписей. Ребята увидели, что, действительно, под надписью появилась красная черта.

– А убрать… может, провести в обратном направлении? – продолжил Кирк. – Если, например, нам больше не нужно ни этих фруктов, ни этого странного мяса, к которому даже страшно притрагиваться.

Томас усмехнулся:

– В свои семь лет, Кирк, ты просто блещешь умом. Однако, мой умный ребенок, к фруктам тебе не было страшно притрагиваться. Что же ты пасуешь перед мясом? Давай, жуй все, что непопадя.

– Ну, фрукты, это же совсем другое дело. Их можно есть. А мясо. Откуда я знаю, может, этот человечина?

Ребята, те, кто еще не доел свои фрукты, так и поперхнулись. Их чуть не стошнило тут же. И Кирк предпочел опять-таки спрятаться за спину Томаса, чтобы его не отшлепали за такие слова.