Многоликая Франция. Портретная галерея - Александр Г. Артамонов

один человек из пасьянса французской власти – Валери Пекресс, которой в 2022 году исполняется 55 лет. Она была министром бюджета в правительстве Франсуа Фийона при президенте Николя Саркози. С 2015 года Валери возглавляет регион Иль-де-Франс, самое сердце Франции, её центральную часть. Пекресс позиционирует себя как центристско-правый политик. Она лидер партии «Республиканцы».

Любопытно, что до осени 2016 года наиболее вероятным кандидатом на пост президента от правоцентристов считался бывший глава Республики Николя Саркози. Но он достаточно быстро вышел из игры, убедившись, что проигрывает другому возможному кандидату от «Республиканцев» – мэру города Бордо Алэну Жюппе. Тот же уступил пальму первенства Франсуа Фийону, попавшему в скандал с подозрением на создание фиктивной должности для собственной супруги Пенелопы (так называемое дело «Пенелопа-Гейт»).

Партия «Республиканцы» (Les Republicains) является объединением умеренных французских правых партий и на сегодня считается крупнейшей оппозиционной партией во Французской Республике. Партия была существенно реформирована бывшим президентом Франции и нынешним неформальным лидером «Республиканцев» Николя Саркози. Ее предыдущее название – «Союз за народное движение». Только что переизбранный президентом партии Лоран Вокье намерен и далее поддерживать хорошие отношения с российской политической элитой в преддверии возможного возвращения «Республиканцев» к власти. В России существует отдельное представительство партии. Вот уже несколько лет его возглавляет Алексис Таррад.

Я встретился с ним и переговорил накануне выборов, чтобы лучше понять сопряжение различных тайных пружин политической власти в Париже.

– Вы представитель мажоритарной французской партии «Республиканцы» в России. Ваша партия хорошо известна на вашей Родине. Но всё же несколько непонятно, в чём заключается ваша деятельность в России.

Алексис Таррад: Наша партия является первой во Франции. Она вобрала несколько правоцентристских партий-предшественниц, таких как UMP («Союз за народное движение») или RPR («Объединение за Республику»). В России мы работаем с французскими гражданами, зарегистрированными в вашей стране.

– То есть вы не работаете с российскими гражданами…

А.Т.: 20 % нашего контингента всё же представлены российским населением, ощущающим определённую близость к идеям «Республиканцев». Остальные – выходцы из Французской Республики.

– Но посольство Франции вас не поддерживает?

А.Т.: Перед посольством такие задачи не стоят. Ни одна французская партия не поддерживается местным дипломатическим представительством. Французские дипломаты, естественно, отчитываются перед своим

правительством, обеспечивая передачу информации российским властям.

– А много ли у вас за рубежом, то есть не во Франции, подобных представительств вашей партии?

А.Т.: Да, у нас около сотни организаций за пределами Франции. В целом, они образуют отдельную федерацию «Французы за границей». А во главе стоит генеральный секретарь партии сенатор Кристоф-Андре Фрасса, который периодически бывает в Москве. Его следующий приезд намечен на январь 2018 года. Сенатор отвечает перед партией подобно тому, как если бы все зарубежные партийные отделения составляли отдельную административную единицу – департамент – в составе Французского государства. Это большая работа! В каждой стране СНГ есть свои собственные представители нашей партии. Но не во всех бывших республиках: в Казахстане, Армении, Грузии, а также в восточноевропейских государствах. В Таджикистане, Узбекистане и т. д. у нас соответственных представительств нет ввиду малочисленности французских сообществ. Я отвечаю только за Россию.

Второй задачей, поставленной перед нашими представителями, является, помимо информирования французских избирателей о новостях нашей партийной жизни, передача информации между российскими органами власти и органами власти нашей партии «Республиканцы».

– Таким образом, если я правильно понял, вы способствуете тому, чтобы был постоянный контакт с отдельными политическими деятелями России, интересующимися Францией в России. Слава Богу, таких у нас хватает: к примеру, Сергей Евгеньевич Нарышкин, ушедший теперь на другую работу, в свою бытность в Государственной Думе Российской Федерации с удовольствием демонстрировал владение французским языком. То же можно сказать и о сенаторе Алексее Константиновиче Пушкове, также великолепно владеющем вашим языком.

А.Т.: Нашей целью не является исключительный диалог с франкоязычным населением. Благодаря переводчикам, языковый барьер преодолён. Нам существенную помощь оказывает Тьерри Мариани, который сохранил все свои контакты в России и передал их нам. Так же поступает и сенатор Фрасса. У нас 2 недели назад, как вы знаете, был переизбран президент нашей партии. В ближайшем будущем он, естественно, пребывая уже в своих подтверждённых прерогативах, вновь установит контакты с российскими властями.

Так что, идя вразрез с вашим первым высказыванием, ещё раз подчёркиваю, что мы работаем от лица именно нашей партии, а не президента Макрона и не его правительства.

– Собственно, я вам только задал наводящий вопрос, а не настаивал на своей правоте.

А.Т.: Когда Николя Саркози приехал в Москву в конце 2015 года, он совершенно не был согласен с Франсуа Олландом по поводу эмбарго на продажу вертолётоносцев «Мистралей». Так что руководство «Республиканцев» далеко не всегда придерживается взглядов нашего посольства. Мы просто готовим почву для возвращения нашей партии во власть.

– Вы говорите по-русски?

А.Т.: Не так хорошо, как вы по-французски.

– То есть вы очень хорошо понимаете Россию, что должно облегчить ваш контакт с местным населением.

А.Т.: Я не более не менее всего лишь представитель. Моя жизнь в России и моё восприятие России, конечно, важны, но прежде всего я рупор позиции штаб-квартиры моей партии, находящейся во Франции.

Но должен сказать, я часто сталкиваюсь с пробелами в культуре взаимного общения. Дело в том, что наши страны общаются столетиями. Мы не можем прервать сегодня диалог с такой международной единицей, как Россия. В особенности когда наблюдаешь тот путь, который она прошла с эпохи девяностых. Кстати, президент Путин сказал, что если посмотреть на восприятие мира, идеологию, проблемы безопасности, экономику, семейные ценности, то, на его взгляд, французская партия «Республиканцы» и российская партия «Единая Россия» имеют общее стратегическое видение проблем. Так что диалог должен продолжаться.

– А каков взгляд «Республиканцев» на политику России на данном этапе развития в свете отвратительных отношений с Западным блоком?

А.Т.: Отмечу, что уже в 2015 году Н. Саркози хотел продолжения диалога для у становления точек расхождения в нашем восприятии мира для проверки обоснованности позиций каждой стороны по этим пунктам.

Тьерри Мариани продолжил диалог с российскими властями от имени нашей партии. У нас в рядах партии хватает лидеров, подобных нашему президенту партии Лорану Вокье. Он всегда относился с большим интересом и открыто к России.

– А каково ваше отношение к Крыму?

А.Т.: Эту тему трудно обсудить за несколько минут. Опять затрону историю, так как она очень важна для правильного восприятия крымской проблематики. Надо понять, что достаточно сложно себе представить, как Крым был отдан несколько десятилетий назад Украине. С учётом истории вполне очевидно, что местное население более тяготело к России, чем к Украине, которой полуостров был передан 50 лет назад.

Тьерри Мариани говорит,