Джнани Йога. Философия - Йог Рамчаракака

Люди, привыкшие управлять машинами и обращаться с инструментами, приобретают естественную привычку говорить об этих предметах, как о живых существах. Они как будто признают их способность «чувствовать» и различают в каждом из них своего рода «характер» или личные особенности, с которыми следует считаться, подстраиваться под них или задабривать их, чтобы добиться лучших результатов.

Может быть, наиболее ценное свидетельство в этом вопросе, доказательство, значительно подтверждающее многовековую теорию йогов о вездесущей жизни, исходит от профессора Калькуттского университета Чандера Боуза, индуса, получившего европейское образование под руководством лучших учёных. В своей книге, названной «Реакции живого и неживого», он дал миру несколько очень ценных научных справок по данному вопросу. Книга вызвала массу обсуждений и возбудила величайший интерес среди высших научных авторитетов. Его опыты по сбору доказательств присутствия жизни в неорганических формах дали толчок революции в теориях современной науки и сильно укрепили мысль, что жизнь есть повсюду и что не существует такого понятия, как мёртвая материя.

Профессор Боуз основывает свой труд на теории, по которой лучшим и единственно верным критерием присутствия жизни в материи является её реакция на внешний стимул. Исходя из этой основной теории, многочисленными опытами он доказал, что так называемая неорганическая материя – минералы, металлы и т. п. – отвечает на такие раздражители, и этот ответ подобен, на реакции вещества, основой которого являются тела растений, животных и людей.

Он разработал чувствительный прибор, измеряющий реакцию тел на внешний раздражитель. Степень отклика и другие измерения отмечались чёрточками на вращающемся цилиндре. Линии или кривые, полученные от исследования олова и других металлов, при сравнении их с кривыми, выданными живыми мышцами, оказались идентичными. Для опытов Боуз использовал гальванометр – весьма чувствительный и точный научный прибор. Этот прибор устроен так хорошо, что самый слабый ток вызывает в нём отклонение записывающей иглы, легко качающейся на маленьком стержне. Если гальванометр соединить с человеческим нервом и раздражать конец нерва, то игла будет регистрировать показания.

Профессор Боуз обнаружил, что при подсоединении гальванометра к полоске того или другого металла, удар по полоске или её скручивание всегда вызывали реакцию. Чем сильнее было раздражение металла, тем ощутимее был отклик, зарегистрированный прибором. Аналогия в отзывчивости металла и живой мышцы была поразительная. Так, например, при опытах с живой мышцей или нервом животного, реакция постепенно притупляется. То же самое происходило и при опытах с металлом: кривая, отмечаемая иглой, становилась всё слабее и слабее, по мере того как полоска металла всё больше утомлялась от беспрерывного раздражения. И, как мышца, отдохнувшая от такого утомления, снова начинала активно отзываться на раздражения, так же делал и металл, если ему давали возможность отдохнуть.

Постоянно повторяющимися ударами можно было вызвать своего рода «столбняк», а затем снять его. Металлы очевидно проявляли усталость. Лекарства действовали на них, точно так же, как и на живые тела: одни – возбуждающе, другие – угнетающе, третьи – убивали их. Некоторые ядовитые химические вещества убивали куски металлов, делая их неподвижными, а потому неспособными производить отметки на приборе. В некоторых случаях быстрое применение противоядия спасало жизнь металла.

Подобные опыты профессор Боуз проводил и над растениями. Частицы растительного вещества демонстрировали способность возбуждаться: их можно было утомлять, снова возбуждать, ослаблять, отравлять. Миссис Анни Безант, присутствовавшая при некоторых из этих опытов в Калькутте, пишет об опытах над жизнью растений следующее:

«Это довольно сильное впечатление – смотреть, как маленькая светлая точка, отмечающая импульсы растения, описывает всё более и более слабую кривую, когда растение подвергается действию яда. Наконец, игла падает по безнадёжно прямой линии и… останавливается. Такое чувство, как будто совершилось убийство… да это так и есть на самом деле».

На одном из своих публичных опытов профессор Боуз ясно продемонстрировал, что полоска железа обладает такой же чувствительностью, как и тело человека. Её можно раздражать и возбуждать, как и человека, и, наконец, отравить и убить.

«При существовании таких явлений, – спрашивает он, – можем ли мы провести какую-то границу и сказать: вот здесь кончается физическое, а вот там начинается физиологическое? Такой границы не существует».

Согласно его теории – кстати, совпадающей с древнейшими оккультными теориями – жизнь существует в каждом объекте и форме природы, и все формы реагируют на внешние раздражители, и эта реакция доказывает, что в этой форме есть жизнь.

Замечательная книга профессора Боуза полна поразительных результатов его опытов. Он доказывает, что металлы обладают способностью, напоминающей сон. Их можно убивать, они проявляют оцепенение и отупение, устают и ленятся, просыпаются, их можно заставить работать, можно стимулировать их деятельность, укрепить их или ослабить. Они страдают от слишком сильного холода или жара, их можно поить лекарствами или опьянять.

Различные металлы по-разному реагируют на определённые лекарства, так же, как и разные люди или животные, проявляющие разные степени переносимости. Кусок стали, подвергнутый действию химического яда, начинает постепенно ослабевать и, наконец, совсем замирает, как и отравленная таким же образом живая материя. Если при помощи противоядия вовремя оживить металл или мышцу, то выздоровление обоих образцов наступает постепенно. Исследователь отмечает ещё один замечательный факт: он говорит, что яды, которыми убивают металлы – тоже живые, и их можно убивать, лечить, возбуждать к деятельности и т. д. При этом они проявляют такую же реакцию, как и металлы, то есть доказывают присутствие в них такой же жизни, какая есть и в металлах, и в живых тканях, подвергаемых действию этих ядов.

Конечно, эти металлы «умирают» только как металл – атомы и элементы, из которых он состоит, остаются вполне живыми и активными, так же, как и атомы человеческого тела, покинутого душой. После смерти тело человека живёт, как и при жизни, только деятельность его частей его идёт в направлении разложения, а не созидания.

Много раз мы могли слышать утверждения учёных, будто они находятся накануне «сотворения жизни» из неживой материи. Это совершенная нелепость – жизнь может порождаться только жизнью. Жизнь, зарождённая не-жизнью – абсурд. Всякая жизнь исходит из Единой Жизни, лежащей в основе всего сущего. Тем не менее, наука делала, делает и будет делать нечто очень похожее на «сотворение жизни», но это – лишь преобразование одних форм жизни в другие, низших в высшие, точно так же, как выращивание растения из семени или развитие на растении плода. Жизнь здесь есть изначально, и она реагирует на соответствующие стимулы и условия.

Многие учёные работают над проблемой зарождения живых организмов из неорганической материи. Давняя идея «самозарождения», много лет назад сданная наукой в архив, снова выдвигается на передний план. Хотя теория эволюции вынуждает своих сторонников признать, что некогда в прошлом живые формы вышли из так называемых неживых, но всё же было принято считать, что условия, приведшие к этой стадии эволюции, навсегда отошли в прошлое. Но теперь всё указывает на то, что такая стадия эволюции всегда существовала и существует сейчас, и из неорганических форм жизни постоянно возникают новые живые организмы. Так называемое «сотворение жизни» (хотя это слово, с точки зрения йогов – совершенный абсурд) происходит постоянно.

Доктор Чарльтон Бастиан в Лондоне долгое время был явным сторонником этой теории постоянного самопроизвольного зарождения организмов. Осмеянный руководящими умами науки прошлого столетия и признанный потерпевшим поражение, он всё-таки продолжал работать, и его последние книги произвели в ортодоксальном лагере учёных эффект разорвавшейся бомбы. Автор снял более пяти тысяч микрофотографических снимков, демонстрирующих самые поразительные факты из области происхождения живых форм из форм неорганических. Автор утверждает, что микроскопическое исследование указывает на развитие в чистой жидкости очень маленьких чёрных пятнышек, постепенно разрастающихся и превращающихся в бактерии – живые организмы низкой ступени развития. Профессор Бёрк (Кэмбридж, Англия) демонстрировал в стерильном бульоне, подвергнутом действию стерилизованного хлористого радия, маленькие живые тельца, постепенно разраставшиеся и делившиеся на новые.