Обратный отсчет - Юлия Макарова

– То же самое, что и сразу тебе сказала. Я не хочу быть завотделением. Не хо – чу. Пусть новый человек сразу берет быка за рога! Что вы его бережете? Привыкнет и он, не в лесу же будет работать – мы все тут остаемся. В чем проблема, не понимаю.

– Ну, Анька! – вспыхнул Яковлев. – Ну, до чего же ты только упряма!

– Да ладно тебе, – махнула рукой Горелова.

     У главврача их дискуссия продолжилась. Рябов внимательно выслушал доводы одного и второго. По его мнению, Анна все же должна была согласиться.

– Анна Сергеевна, ну вы представьте себя на месте нового работника – вы только что приходите на другое, совершенно незнакомое место. Новый коллектив, адаптация… А уровень ваших операций требует еще и огромных сил – и физических и моральных. Давайте дадим человеку привыкнуть. И потом, поверьте, самый главный для меня лично аргумент – это ваш опыт, ваша компетентность в делах отделения. Вы – отличный работник, и я просто не вижу смысла продолжать эту дискуссию! В общем, так, Анна Сергеевна. Вы примете отделение уже с завтрашнего дня. Пока Николай Матвеевич отрабатывает свои положенные две недели, вы будете принимать у него дела. Пусть новый работник пообвыкнется у нас, а там посмотрим.

     Анна вздохнула. Похоже, ей не выстоять. Она гневно глянула на сидевшего напротив Яковлева. Он правильно расценил этот взгляд и довольный улыбнулся.

     Раздался звонок селектора. Рябов повернулся к аппарату.

– Да, Катя!

– Вы просили сообщить, – раздался голос секретарши, – пришел Харламов.

– Спасибо. Пусть заходит. – Он посмотрел на коллег. – Вот как раз сейчас и познакомитесь с нашим новым работником.

     Дверь открылась, и в кабинет вошел мужчина в сером пиджаке. Анна невольно расширила глаза – это был тот самый человек, с которым она столкнулась в дверях накануне. Поздоровавшись, Харламов окинул взглядом сидевших в кабинете, заметив Анну, тоже удивленно поднял брови. Потом, чуть улыбнувшись, кивнул ей одной. Анне не оставалось ничего делать, как слегка кивнуть в ответ.

     Эти их действия не остались незамеченными. Рябов и Яковлев переглянулись.

– Присаживайтесь, Иван Николаевич. Знакомьтесь, это наши, а теперь и ваши коллеги – Николай Матвеевич Яковлев, наш заведующий хирургическим отделением. Анна Сергеевна Горелова, она у нас будет принимать дела заведующего отделением с завтрашнего дня. А это Харламов Иван Николаевич – наш новый работник, хирург.

     Анна смотрела на вновь прибывшего, и в голове словно чей-то чужой голос произнес обрывки когда-то уже слышанных ею фраз: «Вы кто?» «Я врач. А вы кто?» «И я врач. Хирург…». Она вспомнила, как ловко его руки управлялись со шприцом, как он накладывал жгут на поврежденную ногу девушки. И почему-то сейчас от этих воспоминаний она не испытала горечи, как было совсем недавно при встрече с этим человеком. Анна Сергеевна с интересом разглядывала его. Кто он? Что он? Сразу ведь и не поймешь, не разберешь… А ведь им предстоит работать вместе. И почему все они так категорически не хотят сразу поставить его завотделением? Не доверяют? Но почему тогда Рябов вообще согласился взять его на работу, ведь всем известно, что он очень щепетильно относится к подбору кадров в своей больнице.

     Харламов перевел взгляд на Анну Сергеевну. Она вдруг почему-то не удержалась и отвела глаза.

     Несколько долгих секунд все молчали. Яковлев с любопытством наблюдал за сидевшими друг против друга Гореловой и Харламовым. Что за странные кивки и улыбки между ними? Они, что, знакомы? Почему тогда Анна ничего ему не сказала?

– Иван Николаевич приехал к нам издалека. Рекомендации у него самые положительные. Будем надеяться, что сработаемся. Вопросы будут?

     Вопросы, конечно, были, но задавать их в лоб незнакомому человеку как-то не очень хотелось. Видимо у Яковлева были такие же соображения, потому как он, вопросительно глянув на Анну, пожал плечами.

– Я думаю, что вопросы легче задавать, как, впрочем,  и отвечать на них, по ходу дела.

     Харламов кивнул.

– Согласен.

– Ну что же, тогда приступайте к работе. Николай Матвеевич, включите Ивана Николаевича в график дежурств и все прочее.

     Все поднялись и направились к выходу.

     Следующие несколько дней персонал хирургического отделения посвятил новому врачу. Не каждый день в их коллектив приходят свежие кадры. Особенно старались дамы. Все они, начиная с санитарок и заканчивая уже врачами, с интересом обсуждали нового коллегу. Казалось – одна Анна Горелова не участвовала во всем этом бурном обсуждении. Ей вообще было не до того – женат Харламов или нет, есть ли дети и в каком количестве. Ей было глубоко безразлично, что происходит вокруг нее.

      Главное, что сейчас интересовало ее в жизни – дочь готовилась к выпускным экзаменам, а там не за горами и поступление в институт, и отъезд из дома. Любаша так и не отступила от своей мечты уехать к брату. Анна старалась как можно больше разговаривать с нею, но не пыталась сильно вмешиваться в ее жизнь. К счастью, дочь тоже нормально общалась с матерью. Первые несколько дней после ухода Игоря из дома они обе жили как в тумане, но потом постепенно все вошло в свое русло. Игорь продолжал общаться с дочерью. Хотя первые несколько звонков от отца девушка проигнорировала. Потом она честно созналась в этом матери.

     У Анны хватило ума дать дочери добрый совет – несмотря ни на что папа остается ее папой. К тому же Игорь был действительно хорошим отцом, этого нельзя было отрицать. Он всегда любил детей, всегда был по мере возможности в курсе их дел. Помогал, чем мог. И теперь он первый позвонил дочери, чтобы узнать, как у нее дела. Анна, как могла, объясняла Любаше, что она должна простить отца. Больно – да. Обидно – да. Но их добрым отношениям  с отцом ничто не мешает. Ничто и никто. Дочь смогла ее понять и о следующем звонке Игоря сказала матери:

– Мам, мне сегодня папка звонил.

      Анне было неприятно слышать, каким брезгливым тоном дочь произносит эти слова, но она справилась с собой и спросила ее как можно миролюбивее:

– И как?

– Нормально. – Хмыкнула Любаша.

– Поговорили?

– Да, немного.

– Ну и хорошо. – Улыбнулась Анна.

     Постепенно боль притупилась, все более-менее начали привыкать к новой жизни.  В какой-то степени Анна даже рада была тому, что переживания за дочь затмили ее собственные проблемы. Конечно, все это легче бы переносилось, будь муж рядом, но… Анна часто обрывала себя на этом «но». И постепенно приучила себя к тому, что после «но» должна стоять твердая точка, а не расплывчатое многоточие. Жизнь продолжается.

                                                                                               * * *

     В отделении стало вдруг оживленнее. Даже Гореловой, погруженной в свои собственные проблемы, стало это заметно. Большая часть дам их коллектива  бросала на новенького заинтересованные взгляды. В женских глазах появился блеск, запахло хорошими духами и даже санитарки начали подкрашивать губы. Ниночка уже успела разведать и поделиться с Гореловой, что Харламов в настоящее время свободен. Как ни странно, но другими подробностями его личной жизни народ разжиться не сумел. Хотя и этого было пока вполне достаточно, чтобы привлечь женское внимание. Спустя пару дней новому хирургу досталась первая плановая операция. Отработавшая с ним бригада оценила Харламова довольно высоко.

– Анна Сергеевна, у него такие руки! – Ниночка блаженно закатила густо накрашенные глаза.

     Горелова писала что-то, сидя за своим столом, но не удержалась, улыбнулась.

– Тебя же там не было, Нин?

     Добродушную медсестру это замечание нисколечко не смутило. Она пожала плечами.

– Ну и что? Лиза же была, она и рассказывала. У него, говорит, такие руки, как у музыканта!

     Анна представила мужские руки в резиновых перчатках, измазанных кровью, ковыряющиеся в открытой ране – оперировали паховую грыжу. Ничего во всем этом высокохудожественного не было. Горелова подняла голову от бумаг, усмехнулась. Ниночка не заметила подвоха, продолжала взахлеб пересказывать слова второй хирургической сестры. Анна послушала ее, покачала головой.

– В общем, я так понимаю, с новым хирургом нам повезло? – спросила она у Ниночки.

– Говорят – да. Я, конечно, не знаю, – хитрая Ниночка оставила на всякий случай пути к отступлению. – Но все говорят, что Иван Николаевич специалист хороший.

– Угу, – кивнула Анна Сергеевна и снова погрузилась в свои бумаги.

– А вообще он ничего, правда? Симпатичный… – продолжала вещать Нина.