Обратный отсчет - Юлия Макарова

     Как-то, переодеваясь после работы, медсестра Ниночка спросила у Гореловой:

– Анна Сергеевна, а вы не слышали – говорят, что Николай Матвеевич от нас собрался уходить.

     Анна, завязывая пояс на платье, обернулась к ней.

– Не слышала. Куда это он собрался?

     Николай Матвеевич Яковлев был заведующим хирургическим отделением. Они работали вместе с того самого дня, как Горелова впервые переступила порог этой больницы. Он был и другом и наставником Анны, хотя и был старше ее всего на пять лет. Как-то раз он даже пошутил: «Мы могли бы быть с тобой любовниками, но это будет уже совсем «через чур». На самом деле у них обоих были крепкие семьи, и ломать хорошо отлаженный быт ни одному из них не хотелось.

      А теперь и он собирается бросить ее… Да к тому же она узнает эту новость не от него самого… Анна усмехнулась – получается, что и у Яковлева не хватает смелости в открытую сказать ей правду.

– Говорят – в Москву, – пожала плечами Ниночка.– Его в какой-то крутой центр пригласили на работу.

     Анна поправила прическу, закрыла шкаф.

– А еще говорят, что вас назначат завотделением… – промурлыкала ей в спину Ниночка.

     Горелова обернулась, удивленно вскинула брови.

– Это еще почему?

– А почему нет? У нас что, еще есть варианты? По-моему, Анна Сергеевна, кандидатуры лучше вашей просто не может быть. – Ниночка произнесла последние слова совершенно серьезно.

– Глупости все это, не бери в голову, – отмахнулась Горелова. – Еще что-нибудь говорят? – Спросила с улыбкой.

– Говорят… – глаза девушки глянули с хитрецой. – Говорят, что нам нового хирурга пришлют.

– Даже так? Молоденького, хорошенького?

– И такое говорят.

– Лучше бы умненького прислали. Ладно, поживем, увидим. Хотя что-то не верится мне…

     Но на следующий день Яковлев все же вызвал ее к себе в кабинет. Анна слишком хорошо знала своего коллегу, и по его виду сразу поняла, что он собирается сообщить ей что-то важное. Значит, разговор, заведенный вчера Ниночкой, был неслучаен.

     Николай Матвеевич сидел в своем кресле и крутил в руке карандаш. Горелова села напротив, выжидающе глядя на него.

– Разговоры слышала? – Яковлев не стал юлить.

– Про тебя? Слышала. Буквально вчера.

– Ну и ладно. Тогда мне проще с тобой об этом говорить.

– Что же ты сразу мне ничего не сказал?

– Я собирался, честное слово. Просто до вчерашнего дня сам еще не был уверен, что все получится. Даже поражаюсь, откуда народ успел все пронюхать. Я ведь здесь, у нас, никому и не говорил ничего.

– Значит у народа хороший нюх. – Грустно улыбнулась Анна. – А вообще я тебя поздравляю. Честное слово, от всей души я за тебя рада.

– Спасибо. Только у меня к тебе еще есть дело. Я, когда обустроюсь там, зацеплюсь покрепче, тебя тоже перетащу. Я тебе обещаю. А пока примешь отделение.– Он внимательно посмотрел на Анну, пытаясь по ее реакции определить, как она ко всему этому отнесется.

     Горелова прищурилась, сложила руки на груди.

– И как ты себе это представляешь? Одним махом ты хочешь обезглавить отделение? Нормально! – Она ухмыльнулась.

– Я не собираюсь ничего обезглавливать.

– Думаешь? – ехидно улыбнулась Анна.

– Уверен. На следующей неделе к нам приходит новый хирург. Пока он войдет в курс дела, то, се, а там и ты привыкнешь, я тебя помаленьку в курс дела введу. Вот только потом я решусь уехать. Ты думаешь, у меня сердца нет? Думаешь, я не переживаю? Но я же знаю на кого все оставляю. В тебе, Аня, я уверен, как в самом себе. А потом ты поработаешь, присмотришься к новому человеку. Со временем и себе подготовишь достойную замену.

     Анна помолчала. Положив руки на стол, она задумчиво постукивала кончиками пальцев по столешнице. Яковлев терпеливо ждал, что она скажет.

– А почему бы тебе сразу не взять человека на свое место? Николай Матвеевич, ну не хочу я быть завотделением! И в Москву не очень хочу. Можно сказать, совсем не хочу.

– Ты с ума сошла? – Он поднялся со своего места, оббежал вокруг стола, уселся на соседний с Анной стул. – Люди наизнанку выворачиваются, чтобы туда попасть и зацепиться за что-нибудь путное! А она, видите ли, не хочет! Дура баба! – Яковлев всплеснул руками.

– Грубо, – спокойно заметила собеседница. Она совсем не обижалась на него, зная, что обидеть ее он точно не собирается.

– Зато правда. – Буркнул Яковлев.

     Они помолчали некоторое время. Начальник был отходчив, Анна знала это. Вот и сейчас он заговорил первым:

– Ну да Бог с ней, с Москвой. Я и сам пока здесь сижу, даже заявления еще не писал. – Уже вполне миролюбиво согласился Яковлев. – А вот насчет отделения, Анна Сергеевна, я вполне серьезно говорю. Ну, ты сама подумай – придет новый человек, ничего и никого не знает, а тут ему еще и отделением сразу руководить! Да и мы его тоже не знаем – какой он, что из себя представляет.

– Ты его не знаешь? – Удивилась Горелова.

– Я – нет. Но его, похоже, знает наш Рябов. Это он порекомендовал данного товарища, когда я сказал ему, что собираюсь уходить.

– Вот как! Значит, это будет человек главного! Это еще интересней!

– Не передергивай. Сама знаешь, что Рябов не дурак и абы кого к нам брать не будет.

– Кстати, а он в курсе того, что ты мне сейчас предлагаешь? Может, ему твои задумки  совсем не по душе? – перебила Анна.

– В курсе. И очень даже «за», так что даже не надейся.

      Анна насупилась. Они уже  всё решили за нее. Мало того, что вечно бывший рядом Яковлев собрался ее покинуть, да еще и подумывает о том, чтобы и ее сорвать с места, так их коллектив тоже ожидают перемены. Вот тебе и весна, вот тебе и обновления…

– В общем, ты, Ань, давай иди, работай. Время подумать у тебя есть, но насчет замены меня тобой  – вопрос даже не обсуждается. Поняла?

     Горелова гневно глянула на начальника.

– Поняла.

– Ну, вот и лапочка-дочка! – заулыбался довольный Яковлев и поднялся, давая понять, что разговор окончен.

      Горелова с недовольным видом встала. Он даже проводил ее до двери, но Анна не удержалась и добавила ложку дегтя:

– Учти, я еще не дала своего согласия.

     Но Николай Матвеевич состроил такую зверскую физиономию, что Анна чуть не рассмеялась. Едва сдерживаясь, она выскочила из кабинета.

      Утро следующего дня было хлопотным – Любаше предстояло писать первый пробный экзамен по русскому языку. Анна переживала за дочь, все мысли ее от дома до работы были только о ней. Уже в дверях она столкнулась с каким-то мужчиной, выходившим из здания.

– Ой, это вы? Здравствуйте.

     Анна посмотрела на него.

– Я?! Мы знакомы?

      Мужчина улыбнулся.

– Ну да. Аварию осенью помните? Там еще девушка сильно пострадала.

     Анна внимательнее посмотрела на собеседника. Да, кажется, это действительно он. С трудом она припомнила его лицо.

– А девушка выжила, я узнавал, – сообщил мужчина.

     Анна помрачнела. Очередное напоминание о ее боли …

– Угу, – кивнула она сухо и опустила взгляд.

     Он заметил резкую перемену в ее лице, замялся.

     Анна подняла глаза.

– Извините, мне надо идти.

– Да, конечно, – кивнул он. – Удачи вам.

– И вам. – Анна кивнула и скрылась в дверях.

     Мужчина задумчиво посмотрел ей вслед. Потом неторопливо спустился с крыльца и медленно пошел по дорожке.

     А Анна, на ходу расстегивая пальто, уже неслась по больничному коридору. На душе было муторно. Мало переживаний за дочь, так на тебе – еще и с раннего утра напоминание о ее беде. И надо было этому мужику встретиться на пути – мысли теперь так и будут крутиться вокруг этой пренеприятнейшей истории… Перед глазами снова, как наяву, промелькнул тот хмурый вечер. Анна огромным усилием воли заставила себя не думать об этом.

     Спустя несколько дней Яковлев все же подал заявление на увольнение. Коллеги приуныли. Хотя до всех уже дошли слухи о том, что на место Николая Матвеевича пророчат Горелову, уход начальника и коллеги, с которым проработали больше двадцати лет, придавал грусти грядущему расставанию.

     А на другой день прямо с утра их с Яковлевым вызвал главврач. Идя по коридору, Анна знала, что теперь уже Рябов начнет разговор о ее переводе на место заведующего отделением.

– Ну, что ты надумала? – спросил шедший рядом Николай Матвеевич.

– То же самое, что и сразу тебе сказала. Я не хочу быть завотделением. Не хо – чу. Пусть новый человек сразу берет быка за рога! Что вы его бережете? Привыкнет и он, не в лесу же будет работать – мы все тут остаемся. В чем проблема, не понимаю.