Стихотворения и поэмы - Борис Пастернак

Сестра моя – жизнь

(лето 1917 года)

Посвящается Лермонтову

Des вrаust dеr Wаld, аm himmеl Ziеhn

Dеs sтurmеs Dоnnеrflugе,

Dа mаhl' iсh in diе Wеttеr hin,

O, Mаdсhеn, Веine Zuge.1

Памяти Демона

Приходил по ночамВ синеве ледника от Тамары.Парой крыл намечал,Где гудеть, где кончаться кошмару.

Не рыдал, не сплеталОголенных, исхлестанных, в шрамах.Уцелела плитаЗа оградой грузинского храма.

Как горбунья дурна,Под решеткою тень не кривлялась.У лампады зурна,Чуть дыша, о княжне не справлялась.

Но сверканье рвалосьВ волосах, и, как фосфор, трещали.И не слышал колосс,Как седеет Кавказ за печалью.

От окна на аршин,Пробирая шерстинки бурнуса,Клялся льдами вершин:Спи, подруга,- лавиной вернуся.

Не время ль птицам петь

Про эти стихи

На тротуарах истолкуС стеклом и солнцем пополам,Зимой открою потолокуИ дам читать сырым углам.Задекламирует чердакС поклоном рамам и зиме.К карнизам прянет чехардаЧудачеств, бедствий и замет.Буран не месяц будет месть.Концы, начала заметет.Внезапно вспомню: солнце есть;Увижу: свет давно не тот.Галчонком глянет рождество,И разгулявшийся денекОткроет много из того,Что мне и милой невдомек.В кашне, ладонью заслонясь,Сквозь фортку крикну детворе:Какое, милые, у насТысячелетье на дворе?Кто тропку к двери проторил,К дыре, засыпанной крупой,Пока я с Байроном курил,Пока я пил с Эдгаром По?Пока в Дарьял, как к другу, вхож,Как в ад, в цейхгауз и в арсенал,Я жизнь, как Лермонтова дрожь,Как губы, в вермут окунал.

Тоска

Для этой книги на эпиграфПустыни сипли,Ревели львы и к зорям тигровТянулся Киплинг.Зиял, иссякнув, страшный кладезьТоски отверстой,Качались, ляская и гладясь

Теперь качаться продолжаяВ стихах вне ранга,Бредут в туман росой лужаекИ снятся Гангу.

Рассвет холодною ехиднойВползает в ямы,И в джунглях сырость панихидыИ фимиама.

Сестра моя - жизнь и сегодня в разливе

Сестра моя - жизнь и сегодня в разливеРасшиблась весенним дождем обо всех,Но люди в брелоках высоко брюзгливыИ вежливо жалят, как змеи в овсе.

У старших на это свои есть резоны.Бесспорно, бесспорно смешон твой резон,Что в грозу лиловы глаза и газоныИ пахнет сырой резедой горизонт.

Что в мае, когда поездов расписаньеКамышинской веткой читаешь в пути,Оно грандиозней святого писанья,Хотя его сызнова все перечти.

Что только закат озарит хуторянок,Толпою теснящихся на полотне,Я слышу, что это не тот полустанок,И солнце, садясь, соболезнует мне.

И в третий плеснув, уплывает звоночекСплошным извиненьем: жалею, не здесь.Под шторку несет обгорающей ночью,И рушится степь со ступенек к звезде.

Мигая, моргая, но спят где-то сладко,И фата-морганой любимая спитТем часом, как сердце, плеща по площадкам,Вагонными дверцами сыплет в степи.

Плачущий сад

Ужасный! - Капнет и вслушается:Все он ли один на светеМнет ветку в окне, как кружевце,Или есть свидетель.

Но давится внятно от тягостиОтеков - земля ноздревая,И слышно: далеко, как в августе,Полуночь в полях назревает.

Ни звука. И нет соглядатаев.В пустынности удостоверясь,Берется за старое - скатываетсяПо кровле, за желоб и через.К губам поднесу и прислушаюсь:Все я ли один на свете,Готовый навзрыд при случае,Или есть свидетель.Но тишь. И листок не шелохнется.Ни признака зги, кроме жуткихГлотков и плескания в шлепанцах,И вздохов и слез в промежутке.

Зеркало

В трюмо испаряется чашка какао,Качается тюль, и - прямойДорожкою в сад, в бурелом и хаосК качелям бежит трюмо.Там сосны враскачку воздух саднятСмолой; там по маетеОчки по траве растерял палисадник,Там книгу читает тень.И к заднему плану, во мрак, за калиткуВ степь, в запах сонных лекарствСтруится дорожкой, в сучках и в улиткахМерцающий жаркий кварц.Огромный сад тормошится в залеВ трюмо - и не бьет стекла!Казалось бы, все коллодий залил,С комода до шума в стволах.Зеркальная все б, казалось, нахлыньНепотным льдом облила,Чтоб сук не горчил и сирень не пахла, -Гипноза залить не могла.Несметный мир семенит в месмеризме,И только ветру связать,Что ломится в жизнь и ломается в призме,И радо играть в слезах.Души не взорвать, как селитрой залежь,Не вырыть, как заступом клад.Огромный сад тормошится в залеВ трюмо - и не бьет стекла.

И вот, в гипнотической этой отчизнеНичем мне очей не задуть.Так после дождя проползают слизниГлазами статуй в саду.

Шуршит вода по ушам, и, чирикнув,На цыпочках скачет чиж.Ты можешь им выпачкать губы черникой,Их шалостью не опоишь.

Огромный сад тормошится в зале,Подносит к трюмо кулак,Бежит на качели, ловит, салит,Трясет - и не бьет стекла!

Девочка

Ночевала тучка золотая

На груди утеса великана.

Из сада, с качелей, с бухты-барахтыВбегает ветка в трюмо!Огромная, близкая, с каплей смарагдаНа кончике кисти прямой.

Сад застлан, пропал за ее беспорядком,За бьющей в лицо кутерьмой.Родная, громадная, с сад, а характером -Сестра! Второе трюмо!

Но вот эту ветку вносят в рюмкеИ ставят к раме трюмо.Кто это, гадает, глаза мне рюмитТюремной людской дремой?

Ты в ветре, веткой пробующем…

Ты в ветре, веткой пробующем,Не время ль птицам петь,Намокшая воробышкомСиреневая ветвь!

У капель тяжесть запонок,И сад слепит, как плес,Обрызганный, закапанныйМильоном синих слез.

Моей тоскою вынянченИ от тебя в шипах,Он ожил ночью нынешней,Забормотал, запах.Всю ночь в окошко торкался,И ставень дребезжал.Вдруг дух сырой прогорклостиПо платью пробежал.Разбужен чудным перечнемТех прозвищ и времен,Обводит день теперешнийГлазами анемон.

Дождь

Надпись на "Книге степи"

Она со мной. Наигрывай,Лей, смейся, сумрак рви!Топи, теки эпиграфомК такой, как ты любви!Снуй шелкопрядом тутовымИ бейся об окно.Окутывай, опутывай,Еще не всклянь темно!- Ночь в полдень, ливень, - гребень ей!На щебне, взмок - возьми!И - целыми деревьямиВ глаза, в виски, в жасмин!Осанна тьме египетской!Хохочут, сшиблись, - ниц!И вдруг пахнуло выпискойИз тысячи больниц.Теперь бежим сощипывать,Как стон со ста гитар,Омытый мглою липовойСадовый сен-готард.

Книга степи

До всего этого была зима

st-il possiВle,

- le fut-il?

До всего этого была зимаВ занавесках кружевныхВоронье.Ужас стужи уж и в нихЗаранен.

Это кружится октябрь,Это жутьПодобралась на когтяхК этажу.

Что ни просьба, что ни стон,То, кряхтя,Заступаются шестомЗа октябрь.

Ветер за руки схватив,ДереваГонят лестницей с квартирПо дрова.

Снег все гуще, и с колен -В магазинС восклицаньем: "сколько лет,Сколько зим!"

Сколько раз он рыт и бит,Сколько имСыпан зимами с копытКокаин!

Мокрой солью с облаковИ с удилБоль, как пятна с башлыков,Выводил.

Из суеверья