Нити Жизни (СИ) - Луч Мария

Нада, которая стояла рядом со скрещенными руками, закатила глаза и фыркнула. Эслин метнула в нее недовольный взгляд и продолжила:

– А что, много платят? Ты смотри, еще вооружились. Интересно, жуть. Что же вам за наказ дали, от кого отбиваться?

– Коли в дороге скука одолела, вечером на базар приходите языками чесать, – Ревизор ткнул Фаворита в плечо. – Идите, дамочки. Вас, небось, папенька разыскивает.

Эслин обреченно вздохнула, кивнула соратнице и мило улыбнулась своему избраннику. Затем встала, собрала все раздражение и беспокойство в ладонях, и призвала Красную Нить, которая трепетала совсем неподалеку.

Буйная неудержимая сила послушно легла в руку. Эслин умиротворенно выдохнула. С Красной она чувствовала себя решительной и несокрушимой, хозяйкой положения. Так, с кого начать? Ружье возле второго, хмурого, что ж…

– А у тебя что на руках? Покажи карты.

Он заподозрил неладное и попытался ее оттолкнуть, но поздно. Отточенное движение, и Нить вгрызлась в горло Ревизора. Теперь натянуть покрепче, пнув ногой ружье. Вдохнуть запах паленой кожи – Красные жгутся. Немного подождать. Готово. Тело грузно рухнуло с ящиков.

Бледный Фаворит было заорал, но Нада быстро оборвала крик, заарканив парня. Третий, молчаливый, не растерялся и бросился с вилами на Эслин. Она ловко отпрыгнула и откатилась. Оставив Фаворита задыхаться на земле, Нада превратила Нить в обжигающий хлыст и с размаху опустила его на Тишь. Орудие ткачихи не просто вспороло кожу – прожгло и мясо до кости. Он издал короткий рев, но девушки споро прижали раненого к земле, заткнули рот и связали его заранее заготовленными веревками. Фаворит, что катался позади них, потерял сознание. Эслин неодобрительно глянула на Наду. Та пожала плечами. За спиной раздался глухой скрежет.

– Мы зададим пару вопросов, – Эслин холодно оповестила Тишь, быстро оглядываясь.

Из-за амбара показалась встревоженная Наяна. Она осмотрела двух мужчин без сознания и раненого.

– Вижу, вы в порядке. Крики были слышны, но короткие, так что все ровно. На ближней улице лишь окна задернули, да одна женщина выглянула. Буду настороже.

Она проворно исчезла.

– Не дергайся и не кричи, не то умрешь. Кто вам приказал сторожить сарай? – четко проговаривая каждое слово, произнесла Эслин.

На всякий случай, она показала Красную нить в руке – та вспыхнула и слабый отсвет на миг озарил лицо охранника. Тишь не проронил ни слова. Ну же! Ей совсем не хотелось затягивать это. Беспокойство нарастало как неотвратимо закипающая вода, хотя прямых причин для него не было. Нада стояла рядом, тоже хмурилась и оглядывалась. Да говори, олух несчастный! Только не поднимай шум, лишние смерти точно не нужны.

– Вы умрете. Абасы уже идут за вами, – наконец прохрипел он.

– Кто-кто? – раздраженно уточнила Нада.

– Злые духи. Пожрут твою душу, – с нажимом выговорил Тишь, смакуя каждое слово.

Эслин нахмурилась, а Нада хохотнула:

– Ах, так ты с ними неплохо ладишь?

– Зачем так говоришь? – Тишь заметно передернуло. – Они чуют кровь как клыкастые, и скоро придут пировать.

Нада нашла его замогильный тон очень забавным. Она разразилась беззвучным смехом, трясясь и подталкивая невозмутимую Эслин локтем.

– Слышала? Ду-у-ухи. Да ты на рожу его глянь, вот умора. И правда верит же!

– Может духи и есть, – отстранилась от напарницы Эслин. – Но от твари из другого мира ты добра и не ждешь. А вот когда для людей нет ничего святого – это меня и пугает до трясучки. Кстати, оба твоих товарища живы. Но мы не побоимся прогневать ваших абасы, если ты не ответишь. Сейчас же.

Тишь все еще молчал. Эслин показалось, что еще немного, и кипящий гнев вырвется наружу громадным обжигающим пузырем с паром. Нада оттеснила ее.

– Дай-ка я с ним поговорю.

– Да не знаю кто! Мужик какой-то. Не местный, – злобно выпалил их пленник.

– Один был? А в сарае что? – подались вперед ткачихи.

– Один! Не знаю, не со мной сговаривались! Я к закрытому пришел!

– Открыть можешь? – почти прорычала Эслин.

– Да нет ключа у меня, – заорал Тишь, плюясь. – Стеречь поставили! Хоть убейте, а не знаю ничего!

– Всему свое время, – мрачно пообещала Нада. – Вспоминай пока любые детали. Сколько стеречь наказали?

Эслин подошла к крупному замку на дверях амбара. Жаль, что Ши нет – вскрывает так, что и глазом моргнуть не успеешь. Ткачиха приложила ухо к двери амбара. Тихо. Что ж, в лучшем случае там будет карета, а не мешки с зерном. Но что им это даст? Ладно, все ответы находятся в одном шаге, как бы поудачнее его сделать… Расплавить замок можно по-тихому, но это займет какое-то время. Эслин задумчиво обернулась на топор и тут увидела, как Нада ласково, почти по-матерински, уложила Тишь на землю.

– Ты что наделала? – прошипела Эслин.

– А ты хотела отпустить? После того, что он видел? – Нада встала и деловито подняла с земли ружье.

– Дубина! Не смей больше думать без приказа, – взорвалась Эслин. – Мы не будем избавляться от каждого, кто видел нашу силу! В кого превратимся?! Вывести из строя было достаточно.

– Ты права, – спокойно откликнулась Нада. – Надо было довести до леса, чтобы там тело спрятать. Куда его теперь девать?

Эслин в ярости пнула топор. В ладони вспыхнула Нить и послушно выпрямилась в раскаленное копье. Жар, исходивший от него, владелицей не ощущался, а вот Нада почтительно отступила на несколько шагов. Эслин сжала зубы и остервенело вонзила оружие в дверь. Дерево задымилось и стремительно начало чернеть. Перегоревшие куски ткачиха выбивала копьем, и вскоре в дверях появилось отверстие.

– Ну ты всю дверь не колошмать, иди по кругу, чтобы замок выбить, – тихо подсказала Нада.

– Я так и делаю! – процедила Эслин. – Лучше первых двух свяжи пока.

Еще раз бросив взгляд на мертвого Тишь, она с досадой отвернулась и пнула ногой замок. Обугленное дерево вокруг него треснуло. Еще удар. Вдруг позади раздались чьи-то шаги и сдавленный всхлип Нады. Эслин быстро обернулась с копьем наготове, и сама пропустила вдох.

Они! Хоть ткачихи и держались в тени, но внимательно следили за людьми министра и запомнили в лицо каждого. Всего-навсего двое, но они вели между собой бледную и напряженную Наяну в кандалах. К ее боку приставили ее же пистолет.

Страх за подругу быстро сменился яростью, мысли обрели ясность, мышцы напряглись. Так, это ничего. Прямо сейчас Красные нападут вдвоем, малышка – стреляный воробей, сумеет увернуться от ножа и боевых Нитей. Но тут Эслин вгляделась в лицо подруги и поняла, что та совершенно отчетливо мотает головой. Отчаяние в ее глазах было настолько осязаемым, что стальной рукой стиснуло горло ткачихи. Эслин отступила на шаг. Что-то не так. С двумя Наяна легко бы разделалась…

– Бегите! – выдавила Наяна, с трудом сдерживая слезы. – Прошу!

– Только троньте ее! – взревела Нада и навела ружье охранника на гвардейцев.

Те остановились. Вдруг дверь амбара распахнулась изнутри, и Красные подскочили от неожиданности. Внутри стояло человек пять, и все держали их на прицеле. А в глубине… Те самые пленные ткачихи, еще живые, но с мертвыми пустыми взглядами сидели на земле, опираясь лбом на дула ружей.

Раздвинув своих людей, вперед вышел сам пшеничный министр, Энтин Коэн. Он приветливо помахал кому-то впереди. Со стороны леса к ним подходили остатки его отряда. Теперь все в сборе…

Нада все еще переводила ружье с одного гвардейца на другого, тогда как Эслин трезво оценила обстановку и опустила руки. Нет, это не конец! Может, так даже лучше… Пусть их свяжут и повезут в тот Храм. В пути их догонит Ши и поможет освободиться. И уж тогда…

Бывшая сатри гордо вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Энтину. Министр точно переступил третий десяток, но вблизи выглядел моложе. Несправедливо, что такому хладнокровному и расчетливому человеку досталась такая располагающая внешность. И удивительно, что его жестокость никак не отразилась в лице. Эслин перевела взгляд с морщинок в уголках его светлых глаз на рубаху: в центре груди красовался человек, намотавший на руку окончание радуги. Он тут же заметил это и погладил вышивку.