Подлинная история времени без ложных вымыслов Стивена Хокинга. Что такое время. Что такое национальная идея - Владимир Бутромеев

Установить такую связь то же самое, что видеть связь между синим цветом василька, распускающегося во ржи, и термоядерной реакцией слияния легких ядер в более тяжелые в плазменном шаре типичной звезды-карлика, называемой людьми Солнцем. Связь эту, несомненно, можно установить, но два эти явления так удалены одно от другого, что ее, этой связи, уже нет, она теряется в цепи (во многих местах разорванной) причин и следствий, уходящих за горизонт.

Как нет связи между двумя искрами, летящими в разные стороны от одного костра – одна из них, подхваченная ветром, зажигает скирду необмолоченной пшеницы, лишает пропитания семью крестьянина, который, видя смерть своих близких от голода, становится разбойником и убивает, грабя на дороге молодого сына помещика, незадолго до этого вчерне набросавшего поэму, превосходящую по своим литературным достоинствам и «Илиаду», и «Евгения Онегина»; другая искра просто гаснет, покружившись в воздухе.

Хотя можно убедительно доказать и показать, что связь между тем, что цивилизация не обогатилась еще одним литературным шедевром и угасшей в воздухе искрой есть, она реальна, материальна и неоспорима. На самом же деле ее, этой связи, нет.

О КАРТИНЕ МИРА

Простое напряжение воли и обращение к здравому смыслу убеждают, что непознаваемое – непознаваемо, а недоступное – недоступно. И честнее и разумнее признать это и вместо построения лживых теорий о том, что будет после смерти, разобраться с тем, что есть при жизни.

Движимый желанием жить, понимать себя и мир вокруг, я к последней трети своей жизни составил для себя картину мира в пределах, доступных пониманию человека, и выработал представление о понятиях, которые являются первоосновными – это понятия о жизни и смерти, о смысле жизни, о времени и о национальной идее, как смысле жизни нации, народа.

Все эти понятия я не выносил за пределы доступного человеческому уму, потому что именно в этих пределах они соответствуют здравому смыслу и не противоречат сами себе. За этими пределами – пределами недоступного здравому человеческому уму – я всегда видел либо нечто мне совершенно непонятное и необъяснимое – как и всем людям, жившим до меня и живущим сейчас, либо откровенное жульничество и шарлатанство, всегда небескорыстное, независимо от того, с каких кафедр и трибун его произносят – церковных, политических или научных.

Не переходя границ разумного и не пытаясь залезать в непознаваемое, стараясь остаться в границах доступного, я определил для себя главные, первоосновные понятия и сформулировал их так, что вкупе с некоторыми пояснениями и лирическими отступлениями они вполне могут быть понятны любому человеку, обладающему средним уровнем образования, способностью мыслить здраво и имеющему желание жить осмысленно даже тогда, когда наступает эпоха массового помрачения человеческого сознания и люди теряют способность мыслить трезво и здраво.

Первое из этих основных для осознанной жизни понятий – понятие о времени, которое собственно и делает человека человеком, выделяет его из мира материи, неживой и живой, необъятно пространной и вечной, то есть безвременной.

ЧТО ТАКОЕ ВРЕМЯ?

Что такое время? Этот вопрос человек задает себе довольно редко. Куда чаще можно услышать вопрос – казалось бы очень похожий – «сколько времени?» И на него довольно легко ответить, обратившись к наручным или настенным часам, календарям и разным хронологиям.

И все-таки иногда человек спрашивает: «А что же такое время?» Ну как что такое, это секунды, минуты, часы, сутки, годы. Минуты и часы отсчитывают ходики с маятником, дни и годы – календари. Но что они отсчитывают? Как что, – время.

А что такое время, что такое все эти секунды, минуты, годы, столетия и тысячелетия, мчащиеся неизвестно куда сквозь космическое пространство, впрессованные, впечатанные в земную кору, что такое эти секунды, неизвестно как, неизвестно почему и неизвестно для чего рождающиеся из тикающих звуков, привычных и незаметных, когда о них не думаешь, когда на них не обращаешь внимания, и страшных, безвозвратных, неведомо в какую бездну уходящих и доводящих до всеохватывающего ужаса, если начинаешь в них вдумываться?

В энциклопедиях и книгах, посвященных вопросу о времени, можно найти множество формулировок и определений – ответов на вопрос: что такое время? Ни одно из имеющихся на сегодняшний день определений нельзя принять всерьез. Они совершенно невразумительны и состоят из повтора вопроса другими словами и в конечном итоге ничего не объясняют.

Некоторые из этих определений красиво звучат. Ими можно полюбоваться, как изящной фразой. Но не более того. Самые интересные из этих формулировок можно перечислить и поставить после них известные буквы «и т. д.» То есть «и так далее». То есть формулировать можно сколько угодно, было бы желание и способности и было бы все то же время.

Ведь когда у человека есть неуловимо-таинственное время, то составление красивых фраз – одно из самых увлекательных занятий.

Слово «фраза» греческое. И это уже хорошо, потому что греческие слова изначально полновесны, наполнены смыслом, это первородные слова. В греческом языке слово «фраза» имело следующие значения: «объяснять», «ясно высказывать», «думать», «определять», «замечать», «понимать». Все эти значения в общем-то и остались в этом слове, но главное его значение переводится как «выражение, выражать», то есть уметь выразить с помощью слов то, что понимаешь или чувствуешь, кратко, ясно, просто, вразумительно и по возможности красиво.

Это умели делать не очень многие. Это получалось у Пушкина и Гоголя, иногда у Толстого и Достоевского, иногда у Шекспира, Фолкнера, у Гомера, иногда и у других пишущих, но, в общем-то, редко. У философов и физиков это обычно не получалось и они пытались отвечать на вопросы с помощью формул и уравнений, и им казалось, что ответ найден, но стоило перевести формулы и уравнения в слова, как тут же становилось понятно, что ответа нет.

Слово «фраза» обозначает и законченную часть мелодии в музыке, оно близко, по крайней мере соседствует со словом «такт» (то есть последовательность, чередование фраз). А словом «такт», кстати, один из философов назвал жизнь – он назвал ее – жизнь – «Вселенским тактом».

Вопрос: «Что такое время?» интригует и даже пугает, потому что словом «время» заменяют слово «жизнь».

И если спрашивать как надо, без уловки и попытки спрятаться от того, чего боишься, от того, что пугает, спрашивать, не подменяя слов, то вопрос этот должен звучать так: «Что такое время? То есть, что такое жизнь? Что такое бытие, существование, мое существование. Что такое и зачем я? Что такое и зачем человек? Что такое рождение? Было ли начало мира, Вселенной? А если было, то когда и как это произошло? А что было до начала мира, Вселенной? Было ли так, что мира, Вселенной не было? И ее кто-то создал? Кто? Бог? Что такое Бог? Зачем он создал этот мир и как он его создал, по прихоти, из любопытства, или он был вынужден сделать это? Зависит ли бытие и Вселенная от воли Бога или он дал только «первый толчок» и законы, по которым мир существует и развивается? Должен ли мир строго следовать этим законам или он случайно может развиться в совсем другую – какую? – сторону, не такую, как изначально задумано, предопределено? И то ли получилось в результате творения мира, что было задумано? Или результат был неизвестен даже Богу? И будет ли конец мира, Вселенной? И как это произойдет и когда, и почувствую ли это я, в этой ли, в той ли жизни? И есть ли «та» жизнь? И что такое смерть? И что после смерти?»

Страх, ужас, который наводят эти вопросы, так велик, что их лучше не произносить вслух, не думать о них, а спрашивать: «Что такое время?»

Правда ли, что оно – время – движется равномерно, в одну только сторону – вперед, и что оно неумолимо, то есть никогда не останавливается, не поворачивает назад, не замедляется и не ускоряется? Что такое чувство времени? Как человек чувствует время? Не измеряет, исчисляет, а именно чувствует? Правда ли, что только это чувство и делает человека человеком и связывает его с Богом? И дает какую-то тень надежды понять и смысл и причину своего существования, бытия, жизни?

ИСТОКИ ВОПРОСА

Кажется, на все эти вопросы нет ответа. Именно потому они и интересны. Потому-то и хочется получить на них ответ. Эти вопросы влекут, завораживают. Точного, исчерпывающего ответа нет, но зато есть направление, брезжут неясные, едва уловимые догадки, возникает надежда, что ответ все-таки будет найден, по крайней мере после смерти.

Но ведь непонятно, неизвестно, что такое смерть и что с нами будет после смерти, и будет ли нужен нам тогда ответ на эти вопросы?

Возможно, и скорее всего, наверное, смерть дает полный и исчерпывающий ответ, но те, кто его получил, не сообщают его нам, и пока мы живем, мы ищем, тщимся найти этот ответ, полагаясь на поиск посредством мысли, надеясь именно на нее, на мысль, а не на опыт рыбака из платоновского «Происхождения мастера», которому смерть представлялась чем-то вроде другой губернии, жить в которой, может быть, даже гораздо интереснее, и он не удержался, чтобы не заглянуть туда, чтобы посмотреть, что там есть на самом деле, заглянул да и остался: то ли там так хорошо, что возвращаться и не хочется, то ли оттуда не отпускают, как не упрашивай.