Спасенная - Анна-Эн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Роман ещё раз извините.
— Да всё нормально перестаньте извиняться всё нормально. Даже сотрясения нет. — С улыбкой ответил я, почёсывая огромную шишку на лбу.
Поднявшись в комнату отца, со злостью Ксения захлопывает дверь, хватает брошенную на пол тряпку, когда во дворе раздались голоса, она как раз проводила уборку в комнате отца, протирала пыль с фотографий мамы и папы, что стояли повсюду, где только было место. А вот Ксении на этих фотографиях почти не было и не то чтобы они не любили просто мама и папа сильнее всего любили друг друга.
— Уже два года, как не стало мамы, а мне до сих пор больно, больно так, что невозможно даже сделать вдох. Мы уже очень долгое время жили здесь практически одни. А после смерти мамы у нас не было ни одного человека. Я старалась как могла, чтобы отцу не было одиноко после смерти мамы, ежедневно протирала эти фотографии, убираюсь, готовлю, А он нашёл какого-то проходимца и приволок к нам в дом, зачем? Ведь у нас было всё так хорошо, а главное, стабильно. Как он может так поступать со мной честно говорила, что после того, как я огрею этого чудака по голове он, убежит отсюда без оглядки, но, видно, у него не всё в порядке с головой. Одет он, как-то странно, джинсы рваные зашить некому, что ли, видно, с деньгами совсем плохо кроссовки, кто по такой грязи ходит в белых кроссовках, видно, на хорошие ботинки просто нет денег. Я всё понимаю, но пускай ищет заработок в другом месте. Да и к тому же мы не можем платить ему много денег. Ну, если ему так хочется остаться. Я ему устрою такую работу, что он сбежит отсюда за три дня максимум неделя. Ксения старалась успокоиться, но никак не могла, сердце бешено колотилось, руки дрожали. Так что из рук выпала фотография и со звоном упала на пол.
— Вот ещё рамка разбилась плохая примета. — На автомате Ксения подошла к шкафу, достала новую рамку вставила фотографию, протёрла и поставила на место. У отца было очень много фоторамок. Каждый раз, как только приезжал дядя Ваня со своей лавкой, он покупал помимо нужных в хозяйстве вещей фоторамки, у отца последнее время часто всё падало из рук. Поэтому всегда должна быть замена. Собрав осколки, Ксения схватила полотенце и побежала на речку.
— Мне срочно нужна вода или я просто взорвусь уже, чувствую, что сейчас начнётся паническая атака. Обогнув дом, побежала вниз по склону холма, вот уже видна речка, заманчиво блестит и манит голубая и прохладная вода.
— Сейчас мне станет легче нужно только потерпеть, — шепчет себе под нос Ксения. У Ксении очень давно начались эти проблемы, её пугает всё новое, любое изменение в привычном образе жизни вызывает панические атаки Анатолий Михайлович, хотели показать врачу, но она отказалась ехать в такую даль. А родители не стали настаивать. Как только ей становиться плохо, ей просто нужно было искупаться, лучше всего успокаивала прохладная вода реки. Подбежав к берегу реки, Ксения на ходу скидывала с себя одежду. Девушка заходила в воду сначала по колено, затем по пояс и затем полностью погружается в приятную прохладную воду, солнце ласково светит, лаская своими лучами её лицо. Рядом растёт дерево его ветви, почти касаются воды, она хватается за ветку и ложится в воду, вода приятно обтекает её, словно ласковые руки мужчины соски гордо торчат из воды, то ли от прохладной воды то ли от возбуждения. Здесь в воде не нужно думать притворяться хорошей дочкой, нет, ни злости, нет переживаний, есть только здесь и сейчас и вот именно такие моменты успокаивают Ксению. Волосы, как водоросли плавали на поверхности воды.
— Как же хорошо, можно не о чем не думать, а просто жить и наслаждаться прохладными потоками воды.
Анатолий Михайлович пригласил Романа в дом, там было очень тихо и темно красивый и дорогой, когда-то ремонт уже порядком постарел. Кое-где в обоях протёрлись дыры, мебель была хорошая дубовая, видно, что дорогая. Было видно, что когда-то давно в доме царило богатство, и комфорт также Романа поразило большое количество фотографий, с которых на него смотрела улыбающийся молодая женщина, видно, супруга Анатолия Михайловича. Где-то они были вдвоём. Обстановка была довольно своеобразная и немного напоминала склеп.
— Анатолий Михайлович можно вас спросить?
— Можно просто дядя Толя. Так будет проще, конечно, спрашивай.
— Скажите, а вы давно живете в этом доме?
— Да, конечно, сейчас здесь давно не было ремонта. Моя покойная жена очень любила всё красивое и дорогое и поэтому я давным-давно построил для нее этот дом. А сейчас она умерла и у меня такое чувство, что дом умер вместе с ней. — С горечью в голосе сказал дядя Толя.
— Примите мои соболезнования, но почему вы до сих пор живёте в такой дали без цивилизации?
— Здесь мы с женой прожили лучшие годы моей жизни она и похоронена здесь недалеко, поэтому я тоже остаток своих дней решил провести здесь, чтобы потом, когда придёт мой час, меня похоронили, рядом с моей ненаглядной.
— Понятно, — мне было так поразительно слышать, о такой любви мне казалось, что в наше время она осталась только в книжках.
— Пойдём Рома, я покажу тебе, твою комнату и где ты сможешь помыться, ужин будет в шесть. Только приходи вовремя, Ксения не любит, когда опаздывают.
— Хорошо.
— Вот твоя комната, — показал Дядя Толя на дверь в комнат, Роман открыл дверь, обстановка комнаты была довольно простая стояла одна деревянная кровать рядом стояла простая тумбочка, на окне висели бледно-голубые занавески. В клиники, где работал Роман, было в палатах куда уютнее, чем здесь. На стенах были, как бы пустоты, видно, было, что когда-то на этих местах висели картины, а сейчас остались только отличавшиеся по цвету места на обоях. На полу также был квадрат отличающейся по цвету от остального пола. Что говорило о том, что здесь был когда-то ковёр, но сейчас его тоже не было. На потолке вместо люстры болталась одна-единственная лампочка. Всё было очень просто и безлико.
— А вот там за
