Ne наша планета - Анна Бойко

Во время обеда Илья унес свою тарелку в дальний угол, а после демонстративно ее вымыл. Он ни с кем не разговаривал и старался держаться особняком.

Юлька уложила Сашку и устало присела к столу с вязанием. Неожиданно Инесса поманила ее к себе. Удивленная неожиданным вниманием, Юлька, послушно подошла. Седовласая дама, чуть прищурившись, окинула ее оценивающим взглядом. Как будто мерку сняла.

– Юленька, подождите, я сейчас… – легко вскочила с кровати, развернулась на каблуках, подошла к своему шкафу и распахнула дверцы. Вернулась обратно, держа в руках симпатичный полосатый свитер, новенькие джинсы, смешные тапочки с ушами и какой-то пакет:

– Вот, мне кажется, вам будет в самый раз… – отводя глаза, сказала Инесса.

– Ну, что вы, Инесса Львовна, зачем, не надо, еще один свитер у меня точно найдется… – смутилась Юлька.

– Милая моя, – голосом учительницы младших классов отчеканила Инесса, – насколько я понимаю, все, что у вас есть из одежды – это то, что сейчас на вас. Плюс свитер. Вы в этом так и собираетесь, не снимая, ходить? – и сухо добавила: – Берите, берите, это не последнее.

Понимая, что она права, Юлька не стала больше отнекиваться. Поблагодарила, взяла вещи и уединилась в комнатке. Там не спеша, с удовольствием, насколько это было возможно при тонкой и едва теплой струйке из душа, вымылась. Рост у них с Инессой оказался примерно одинаковый, так что с длиной проблем не возникло. Зато выяснилось, что размер ноги у Инессы чуть меньше и тапочки Юльке слегка малы, но вероятно поддадутся разноске. В пакете обнаружился комплект нижнего белья, и весьма откровенного… Бюст у Инессы, насколько успела заметить Юлька, больше размера на полтора, поэтому лифчик она сразу отложила в сторону. Примерила джинсы. В талии слегка велики, а вот в бедрах жмут. «Конечно, роды еще никому фигуру не улучшили…» – с грустной улыбкой подумала Юлька.

– Ну, подошло? Вот и замечательно, – окинула ее критическим взглядом Инесса и вернулась к своему вязанию.

Марк к вечеру окончательно слег, растерял всю браваду, и сразу стало видно, насколько ему плохо. Он хрипло, с присвистом дышал, вздрагивал всем телом, кутаясь в одеяло. Один раз не успел добрести до туалета, и его стошнило прямо на пол. Юлька собралась было убирать, но Стас ее прогнал и сам пошел за тряпкой. Тем не менее, кровь на полу она заметила…

Часов в семь Сашка начала капризничать, укладываться головой ей на колени и жаловаться, что холодно. Юльку и саму познабливало. Она пощупала маленький лобик и пошла за градусником. У малышки оказалось почти тридцать восемь. Она опять отказалась от ужина и попросилась спать вместе с мамой. Юлька опасалась самого плохого. Ее тоже слегка мутило, хотелось лежать и не шевелиться.

Вскоре и остальные разбрелись по кроватям в унылом молчании. Со стороны Марка доносилось тихое поскуливание, кашель и стоны. Юльке действительно стало казаться, что он светится в темноте.

5

…Новое утро не принесло облегчения. Илья сидел с ногами на раскладушке, завернувшись в одеяло и нахохлившись, точно больная хищная птица. Завтракать он не стал, только выпил чая. Инессу опять тошнило, Стас периодически едва заметно морщился, а это, Юлька знала, был явный признак того, что у него сильно болит голова. Обычно ласковая и спокойная, Сашка хныкала, куксилась, вредничала и просилась домой. У Юльки сердце разрывалось от жалости и любви, но чем она могла помочь? Марк лежал, отвернувшись к стене, и если бы не тяжелое дыхание, Юлька подумала бы худшее. У нее и у самой ломило затылок, и ощущалась небольшая температура.

Одна Елена Дмитриевна делала вид, что все в порядке. Заварила чай, удобно расположилась за столом и аппетитно захрустела печеньем. Но и она, судя по бледному лицу и резко обозначившимся кругам под глазами, чувствовала себя неважно.

Юлька с Сашкой на руках и Стас подсели к Марку. Тот, не открывая глаз, вяло попытался их прогнать, но быстро угомонился. То ли понял, что уже бесполезно, то ли у него просто кончились силы. Юлька укачивала Сашку, едва слышно шептала немудреные детские стишки и считалки, напевала знакомые песенки. Ближе к обеду Стас помог им с малышкой перебраться на их раскладушку. Они легли, обнявшись.

Инесса и Елена с Ильей обедать тоже не стали.

Марк хрипло, не своим голосом попросил пить. Стас с трудом поднялся, налил в кружку воды, подошел к нему. Неожиданно погас свет, осталась только пара аварийных лампочек. Юлька приподнялась, еще не осознавая, что происходит, положила успокаивающе руку на теплую Сашкину спинку. На большее у нее просто не было сил…

Раздался гулкий удар, стены затряслись, с потолка посыпался мусор. Еле слышно вскрикнула Инесса. В следующее мгновение потолок над ними просел, а в дальнем углу, где находились Марк и Стас, судя по жуткому грохоту, обвалился. Наступила кромешная темень. Юлька хотела закричать, но не смогла, пропал голос. С минуту она расширившимися от ужаса глазами всматривалась в то место, где всего минуту назад стоял Стас. Потом сознание милосердно отключилось.

Уже проваливаясь в спасительное забытье, на размытой грани небытия и реальности, Юлька увидела яркую вспышку…

Часть вторая

Юлька

1

Ей снились сны…

Было такое ощущение, что вся жизнь проходит перед глазами. Иногда она, буквально на долю секунды, на один взмах ресниц, выныривала из сновидений. И тогда казалось, будто она парит в невесомости, в полутьме, которую прорезают размеренные неторопливые всполохи сине-зеленого света.

…Снилась мать. Миниатюрная, худенькая, усталая женщина, которая на скромную зарплату учительницы младших классов одна воспитывала Юльку. Отец испарился, когда дочери исполнилось годика полтора. Посчитал, что маленький ребенок – слишком большая нагрузка на его нежную ранимую психику. Финансовая помощь с его стороны окончательно прекратилась спустя год. Он уехал из Брянска, где они тогда жили, чтобы начать новую жизнь. Юлька его совсем не помнила, и знать о нем не желала.

В пору детства она была легкомысленна, лазила с мальчишками по многочисленным оврагам и крышам гаражей, играла в казаки-разбойники, купалась в Десне. Вела бродячий образ жизни и старалась реже приходить домой, где на нее обрушивался груз материнского педагогического опыта. Содранные коленки, тройки в школе, мелкое хулиганство и безобразия продолжались лет до тринадцати.

…В тот день мать застала ее за воровством яблок из сада через дорогу, крепко взяла за руку и привела домой. Юлька ожидала обычного крика до хрипоты, но ничего подобного не произошло.

– У тебя нет никого, кроме меня, а я не вечна, – сухо, глядя мимо нее, сказала мать. – Если ты прямо сейчас не возьмешься за ум, тебя ждет весьма незавидное будущее. Судьба проститутки. Или алкоголички. Впрочем, если постараешься, ты сможешь совместить. Только запомни – и те, и другие долго не живут.

Материнское спокойствие и непривычная отстраненность подействовали на Юльку гораздо сильнее, чем все предыдущие скандалы. Она занялась учебой и даже пошла по стопам матери – смогла поступить в БГУ, Брянский государственный университет на социально-педагогический факультет. И все у нее, возможно, сложилось бы иначе, если бы еще на первом курсе она не встретила Сашкиного отца.

…Иван был года на два старше Юльки, блестяще учился на юридическом, и все преподаватели в один голос пророчили ему великолепную карьеру и скорый переезд в Москву. Всесторонне подкованный, начитанный и, безусловно, умный, он обладал способностью почти в любой ситуации принимать нестандартные решения. Казалось невозможным представить себе, чтобы он чего-то не сумел, не смог или не знал.

Но Юлька замечала и кое-что еще… Иван легко шел по головам, всегда добиваясь только выгодных для него результатов. Спал с лаборанткой именно той кафедры, с которой могли наметиться проблемы; всегда знал, какой комплимент сделать пожилой преподавательнице или билеты на какой спектакль мечтает достать преподаватель по профилирующей дисциплине.

Некрасивый, немного сутулый, хотя и неплохо сложенный, в целом он производил странное впечатление. Его внешность существовала как бы отдельно от него и не имела для Юльки никакого значения. В нем чувствовалась какая-то внутренняя сила, которую можно было сравнить только со стихийным бедствием. Вокруг Ивана всегда вилась компания из постоянно меняющихся знакомых и подруг. Он ни секунды не сидел без дела, постоянно заводил новых приятелей, расставался со старыми, куда-то ездил, что-то затевал, пропадал, появлялся…

Неискушенная во взаимоотношениях полов Юлька попала…

По утрам, в любую погоду, прячась за массивными конусами колонн, она караулила Ивана у входа в университет. Знала наизусть расписание занятий и всегда старалась лишний раз пройти мимо двери его аудитории. Обеденные перерывы проводила в его любимом кафе. С независимым видом ждала над неизменной чашкой чая – на большее у нее не хватало денег. А он появлялся всегда в окружении шумной кампании и рассказывал что-то интересное, к чему Юлька безуспешно пыталась прислушаться.