В тайном государстве - Роберт Маккрам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместе с неутихающим гневом возникло приятное сознание, что самоубийство Листера дало ему, в конце концов, возможность идти дальше, а уход на пенсию — не отвлекаться. Как неожиданная точка на пустом радиолокационном экране, труп под деревом испускал сигнал, нуждающийся в расшифровке.
Этим он и собирался заняться. Собирался раскрыть тайные делишки Листера, не ожидая, пока какой-нибудь дошлый журналист подложит ему свинью. Это будет последним делом его жизни. Пусть думают, что он покинул управление из-за сомнительного самоубийства своего сотрудника, но стоит ему докопаться до истины, все встанет на место.
Черт бы подрал Рози Уолфорд. Все шло как по маслу. Он ловко рассеял подозрения Приса. Ему удалось втолковать своему преемнику, что причина самоубийства Листера волнует его в последнюю очередь. Неплохо, что он заставил Квитмена составить докладную записку по делу Листера. Джеймс не умеет задавать по-настоящему дельные вопросы, а Прис не даст себе труда проверить его работу. Доклад снабдит Стрейнджа подробностями, необходимыми для дальнейшего расследования. Прис не разберется в истинной подоплеке, и дело закроют без лишних слов. В управлении должны быть ему признательны. По крайней мере, он надеялся. Все, что он жаждет, — полная свобода и никаких палок в колеса.
Жаль, что Прис так скоро направил агентов социального обеспечения к миссис Листер. Стрейндж мог бы под благовидным предлогом навестить ее, в любом случае он позвонит ей. Это право руководителя, почти что долг. Она ведь не знает, что он вышел в отставку. С другой стороны, если он будет осторожен, в Уайтхолле не узнают, что он побывал в Челтнеме. Так за чем же дело стало?
С Присом порядок. А Хейтер? Хейтер старше чином. Он заведомо знает о его отставке. Скорей всего ему об этом доложил Дейнджерфилд. Начнет ли Хейтер копать глубже? «С какой стати?» — проговорил он громко, как человек, привыкший жить в одиночестве. «Листера нет», — повторил он. Все, что остается сделать Хейтеру, — это проследить, чтобы концы сошлись с концами, и не мутить воду. Без нужды Хейтер палец о палец не ударит. Он терпеть не мог, когда управлению вменяли что-нибудь в обязанность. С будущим управления он связывал далеко идущие планы и не желал огласки. Органы внутренней безопасности пороются, как всегда, в бумагах покойного, небрежно посмотрят, с кем он держал связь, но в том-то и дело, что никто понятия не имеет об осведомленности Листера и его переговорах. К тому же, черт возьми, он был ничтожеством. Поэтому его и не арестовали в июне. Чтобы подольше понаблюдать. Из бумаг о Листере, пожалуй, ничего не узнаешь. У него душа не лежала к бумаге. Нет, поставил точку Стрейндж, для управления смерть закрывает дело.
Но не для него. Самоубийство Листера лишь сильней утвердило Стрейнджа в наихудших подозрениях. Такого подъема Стрейндж не испытывал со времен разгромной беседы с Дейнджерфилдом в июне. Особенно теперь, когда предоставлена уникальная возможность разобраться в своих опасениях. Кто еще был настолько осведомлен обо всех служебных недостатках в управлении, как не Листер, нанятый преобразовать его работу? При этой мысли кровь снова закипела в его жилах, и Стрейндж, негодуя на свою внезапную отставку, резко прибавил скорость.
На заднем сиденье «вольво» валялись портфели, газеты, книги, садовые принадлежности и подставка для книг. Стрейндж решил покинуть лондонскую квартиру, чтобы провести запоздавший отпуск в своем домике на морском берегу. Предвкушение жгучего солнца, стая реющих чаек и запах моря отогнали на минуту воспоминания о застывшем сером лице Дейнджерфилда, восседавшего за необъятным письменным столом, о его неподвижных белых пальцах на тонкой розовой папке. Затем мысли его снова вернулись к Листеру, к тому времени, когда три года назад Хейтер попросил его принять Листера в управление. Сначала все толковали, что Листер — «первоклассный» системный программист. Затем, когда его перевод из Челтнема стал неизбежностью, до Стрейнджа дошли слухи, что тот «слегка чокнут» и нуждается в присмотре. Господи! Не будь его голова столь забита делами руководства самым проклятым управлением в Уайтхолле, он бы Листера на дух не потерпел. Но нет! Он оказался слеп. Листер был «пробным шаром». Разумеется, он его принял. Вопросов почти не задавалось или, во всяком случае, задавалось немного. С самого начала Стрейндж понимал, что с Листером он дал маху. Примерно год он занимался тем, что старался удерживать Листера, помешать ему разложить остальных работников в его секторе. Невыносимый Листер был сущим наказанием. Он ненавидел Приса, жаловался на Квитмена, туманно намекал на чью-то «несправедливость», но чью — не уточнял. Катил бочки на коллег по работе. Стрейндж славился крутостью по отношению к неудачникам и чуть ли не гордился своей нетерпимостью. Ему стало не по себе, когда он понял, что у него рука не поднимается на человека, в личной жизни которого, по слухам, не все было в порядке. При всей своей ненормальности Листер чем-то его подкупал, и это останавливало Стрейнджа. Во всяком случае, тот не был уволен. В управлении об этом и не подозревали. Претензий по работе к нему не было — он трудился хоть и рывками, но без огрехов. Это соответствовало складу его характера. Когда Стрейндж оказался не в состоянии разрешить заданную самому себе загадку, он поклялся, что докопается до истины и выведет Листера на чистую воду.
Но опоздал. Года через два сэр Джералд Дейнджерфилд намекнул ему, что карьера Листера ставит под угрозу его собственную. Именно этого в глубине души много месяцев и боялся Стрейндж, но не отваживался себе признаться. Постепенно он приучил себя к мысли, что на посту начальника управления от него мало проку. Его отставка, как и предчувствовал Дейнджерфилд, была только вопросом времени. Признавшись себе и руководству, что ему придется уйти, он почувствовал, что работа утратила для него всякий смысл, и пустил все на самотек. Неудивительно, в самом деле, что он проглядел надвигающееся самоубийство. Но поражение было делом прошлого, теперь Стрейндж чувствовал себя снова на коне. Он сосредоточился на дороге. Мелькнул знак — Челтнем. Еще знак — поворот через
