В тайном государстве - Роберт Маккрам

class="p1">Квитмен ждал, как поступит его новый начальник. Ситуация была весьма и весьма неловкой — Прис оказался в явном пренебрежении. Пока Стрейндж излагал свои соображения, Квитмен тайком изучал будущего шефа и взглянул на него еще раз, прежде чем ответить Стрейнджу. Холодная элегантность внешнего облика — жемчужно-серый костюм, безукоризненные складки брюк, уголок носового платка в кармашке, серый, с голубыми крапинками, шелковый галстук, обувь от Феррагамо — бессознательный вызов английской безвкусице Стрейнджа. В Присе всегда ощущалось нечто чужое. Так поговаривали сотрудники, у которых, по всей видимости, вызывало подозрение его быстрое, без явных усилий, возвышение в управлении.

На чужом поле Прис выглядел инородным телом, но это его не смущало. Собственный кабинет наверху, этажом выше вычислительного центра управления, с видом на реку, с ковром, шторами во все окно и умеренно современной картиной над столом. Там он был на месте. Где бы ни находился Прис, он в свои сорок с лишним лет в совершенстве владел лексиконом преуспевающего чиновника и превосходно им пользовался. Гладкие черты его смуглого лица не выражали ничего.

Квитмен произнес:

— Самоубийство, разумеется, всегда головоломка, но могут спросить: в чем тут причина, мотив? Если, конечно, так можно выразиться… — Квитмен полагал: кто-кто, но не Стрейндж отреагирует на такие колебания, и сказал это ради Приса.

Стрейндж отозвался с вызывающей резкостью:

— Как бы то ни было, но к управлению данное самоубийство, слава богу, не имеет отношения.

Квитмен отметил, как Прис согласно кивнул.

— Типичный пример неурядиц в личной жизни, — сказал Стрейндж, — надо признать, нечто в этом роде почти ожидалось. Виноват я.

Квитмен слишком хорошо помнил издерганность Листера.

— Да, — сказал он спокойно, — стыдно признаться, но, видать, это было неизбежно.

— Разумеется, — продолжал Стрейндж, затушевывая ссылку на личные обстоятельства, — он явно стремился создать нам побольше хлопот. И преуспел. — Стрейндж искоса посмотрел на Приса.

Новоиспеченный руководитель запротестовал:

— Хлопот вовсе не так уж много, Фрэнк, — обычная процедура, — Прис бросил понимающий взгляд на Квитмена, — мы тысячу раз ее проделывали.

— Ну конечно. — Оттого, что его перебили, Стрейндж разозлился. — Вас, Джеймс, натаскали: безобидная выверенная ерунда, которая вреда не принесет. Управление Си никогда не фигурировало в печати. И дальше так пойдет, а?

— Полагаю, — тактично вмешался Квитмен, — доклад о происшествии в управлении нужен до того, как вы уйдете? — Он подчеркнул слово «управление», чтобы, присягая на верность Прису, не поколебать и авторитет Стрейнджа. Он надеялся сгладить этим неловкость ситуации.

Предложение неожиданно воодушевило Стрейнджа.

— Превосходно, Джеймс! — рассмеялся он, перенеся со вздохом тяжесть тела на здоровую ногу. — Мне будет о чем подумать в Девоне, когда закончу подрезать розы! — Но в его смехе не было обычной теплоты. Прис молчал. «Видно, — с тревогой отметил Квитмен, — идея доклада пришлась ему не по вкусу».

— С вашего позволения, я пойду проститься с коллегами, — сказал Стрейндж.

Но неловкость не исчезла и после того, как Стрейндж захлопнул за собой дверь, оставив Приса и Квитмена в недоумении.

— Он вне себя, — проговорил Квитмен, словно объясняя, — тяжелый удар, да в последний день, с его-то заслугами…

— Почему же? — голос Приса звучал жестко. — Он ненавидел Листера. — В первый раз за время обсуждения он разрешил себе высказаться. — Разве его смерть не облегчение для Стрейнджа?

— Поэтому-то он сердится. Люди именно так начнут судачить, — Квитмен ухитрился выразиться, никого не порицая. — Он стыдится своей вражды к покойному. Это его обезоруживает.

Не в первый раз Прис поймал себя на мысли, что Квитмен чересчур проницателен, чтобы стать образцовым чиновником. И выглядит так, будто спал в костюме.

— Вас, Джеймс, чересчур беспокоит чужая репутация, — он умиротворенно хмыкнул. — Хорошо, что Фрэнк уходит. Если бы не ваша предусмотрительность, вы кончили бы его камердинером.

Квитмен открыл дверь в коридор:

— Вы мне что-нибудь скажете, прежде чем я займусь делом Листера?

Прис отметил перемену в беседе. Чарлзу Ниву наверняка захочется посплетничать обо всех обстоятельствах.

— Уверен, что могу положиться на вас и ваше благоразумие, — отозвался вежливо Прис.

«Сам себе яму копаю», — подумал Квитмен и сказал вслух:

— Будем надеяться, что никто не будет мешаться.

— Если возникнет необходимость, изобразите его работу скучной. Упирайте на личные неурядицы, — оживился Прис. — Говорите о безотлагательности войны с подрывными элементами, с врагами государства. Создайте впечатление патриотической смерти. Пусть это будет правдой.

Они подходили к выходу из бункера. У основания лестницы тени стали совсем бледными. Квитмен остановился:

— Еще одно: можно взять журнал?

— Журнал происшествий? — Прис насторожился.

— От сегодняшнего утра.

— Он вам не нужен. Им займется штаб безопасности. Все основные данные содержатся в личном деле. Стрейндж, как всегда, продумал свои указания. — Прис повернулся к выходу.

— Постойте, — добавил он, задерживая Квитмена мягким, почти фамильярным жестом. — Фрэнк не упомянул, но думаю, само собой разумеется. У вас особый пропуск, поэтому вы обязаны держать свою работу в тайне. Наше правило известно: знать только необходимое. — И он выразительно коснулся указательным пальцем рукава Квитмена.

3

Компьютерный зал находился в самом сердце управления. Без преувеличения так оно и было, но Квитмен, проходя через белые двойные автоматические двери в сверкающий мир без теней на четвертом этаже, всегда ощущал, что проникает и в его мозг.

Почти осязаемым было впечатление могущества, выходящего за пределы человеческих возможностей. Серые металлические шкафы-накопители с десятками тысяч миль магнитной ленты тянулись длинными безмолвными рядами от пола до потолка. Тикание и подвывание телетайпа и дисковода отзывались на далекие электрические импульсы, воздух был прохладным и стерильным, флюоресцирующие лампы, горевшие круглосуточно, издававшие слабое непрерывное гудение, вызывали почти болезненное ощущение. Только пластиковые контейнеры с ошибочными результатами выдавали погрешности машины, требовавшие вмешательства человека.

Дело Листера, заодно со всеми документами управления, было заложено в компьютер. Красный пропуск службы безопасности открыл Квитмену допуск в машинный зал, и особый пароль предоставил ему возможность доступа к центральному банку данных в тайном подземном убежище. Еще немного — и вся известная управлению информация о прошлом Листера очутилась на дисплее.

Будучи скорее администратором, нежели техническим работником, Квитмен не имел опыта в составлении программ, но общий курс методов выборки информации в вычислительной машине он прошел. В его работе это было необходимо. Установленная программа сама выдает нужные данные.

Квитмен все еще работал на дисплее, когда зазвонил внутренний телефон. Чарлз Нив, его коллега по сектору управления, напоминал о прощальном приеме Стрейнджа. Квитмен бросил взгляд на часы:

— Я по уши завяз в исходных данных, но скоро освобожусь.

Квитмен раскрыл раздвижные двери и попал в обшарпанный коридор третьего этажа старого здания военного министерства.

— Не забудьте о приеме! — проговорил охранник.

— Ни в коем случае, —