Команда бесстрашных бойцов - Кирилл Клён

Неожиданно Катя шлепнула генерала по середине бедра. Звук разнесся по всей комнате.

– Что за резкие движения? – осведомился Даня.

– Почувствовал?

– Почувствовал – что, Катя?

Та вздохнула и поморщилась. Ответила она тем же официальным голосом, каким Даня приказывал ей «доложить» диагноз.

– Пять минут назад, генерал, это место еще знало, что такое «больно». Теперь забыло. Твоя карта худо легла. Что будем делать?

Она знала, что ей придется делать, но оттягивала миг, когда это узнают все.

– А какие у нас варианты, Катюша? – столь же ровно спросил ее Даня.

– Рыжий Макс из команды Хряка, он тут один и врач, и маг, и еще много чего.

– Нет, Катя. Я могу сдохнуть до того, как он прибудет. И еще: почем ты знаешь, умеет ли Макс лечить такие вещи?

– Я и не знаю. Можно вызвать специалиста из Подземного магического Круга…

Тэйки не удержалась и фыркнула. Вдруг Немо произнес, обращаясь к Кате:

– Извини, пожалуйста, но тебе придется… – Он сделал шаг вперед и погладил Катю по руке, как маленького ребенка.

Тем временем Даня рассуждал:

– Не хотелось бы. Либо за меня должает вся команда, и должает крепко. За такие вещи они просто в кабалу берут… Либо я выхожу из команды и должаю сам за себя. – Он хмыкнул. – Что ж, мало не покажется. А придется-то ей что, Немо, а?..

– Даня… – замялась Катя, – Даня… или тебе нужна женщина. Срочно. А нас тут только две. И если Тэйки сама не пожелает…

– Стоп. Этот способ – сто процентов излечения?

– Да, – сухо ответила ему Катя.

– Дайте подумать…

Даня помрачнел:

– Как глупо.

Даня помотал головой все на тот же мотив: «Как глупо!»

– Тогда я склоняюсь к мысли выйти из команды…

Катя невесело улыбнулась:

– Ты же слышал, что сказал Немо. А он не умеет ошибаться…

– Не всегда, – опроверг ее генерал.

– Не всегда, – подтвердил Немо. – Но сейчас, скорее всего, так и будет.

– Посмотрим… Команда, слушай меня!

– Мы теряем время, Даня, болван, или ты не понимаешь?

– Заткнись, Тэйки, я сказал: слушать меня. Не стоит такой траты генерал, который не сумел в одиночку справиться с оравой дикой шпаны. Они – никто. А я дал себя ранить и почти дал себя убить. Легче кому-то из вас принять на себя командование, чем ограничивать ради меня свободу, принадлежащую каждой из вас… О тебе, Немо, не говорю, из тебя, старой жестянки, никакой генерал. Только если кто-то из девочек, или со стороны…

– Глупости, – мягко резюмировала Катя.

Тэйки подскочила к генералу и заорала на него:

– Сбрендил? Лучше тебя я не видела тактика. Да и стрелка, в общем, тоже. Среди нас ты – генерал. Понял? Только ты! Я и готова, если надо…

Тут она влепила Дане оглушительную пощечину. Сделала паузу и закатила вторую.

– Это еще за что?

– Первая – за то, что ты заставил меня признать тебя лучшим. А вторая – за сопли. Твои сопли тут никому не нужны.

Еще бы Тэйки не петушиться! Три с лишним года назад Гвоздь и Даня примкнули к остаткам команды Крохи, уже собравшимся разбрестись: команды из них не получалось, во всяком случае, сильной команды. Тогда долго решали, кому верховодить, и когда решили в пользу Дани, она дралась с ним, руку ему вывернула из сустава, могла бы вообще прибить… ну, или… если бы не повезло чуть-чуть, он бы ее прибил. Тоже ведь крепкий… Немо с Катей оттащили Тэйки и объяснили ей: «Подчинись или уйди!» Друзья называется! Она же с ними… не один год! Вместе от смерти спасались! Но вышло к лучшему, Даня оказался мужиком-на-своем-месте. Тэйки жутко не нравилось, что в команде есть кто-то, кому следует подчиняться, но этот кто-то хотя бы достоин был уважения. Ну, временами. Не как сейчас.

Упрямый Даня сделал еще одну попытку:

– Мое предложение логично. Разве не так? Подумайте хорошенько, свистушки!

Вместо свистушек ему ответил Немо:

– Прости, генерал, не совсем. Твое предложение основано на недостаточном количестве информации.

– Что?

– Это не шпана. Не банда. Не стая. Отделение Верных защитников, нештатно одетое и вооруженное.

– Как… ты… суть их почувствовал?

Немо кивнул. Даня провел тыльной стороной ладони по губам. Обычно он так делал, когда какое-то происшествие казалось ему непонятным, но настораживающим.

– Я… подумаю об этом. Позже. А теперь я забираю свое предложение назад и приказываю: Катя, займись мной.

Тэйки очень хотелось выяснить, чего ради генерал отверг ее, хотя и слышал… конечно, слышал!.. ее фразу про «если надо». Нет слов, как ей хотелось понять Даню, паршивца, идиота… Почему? Но поскольку Кате, их милой и доброй мамашке, выпала несуразная служба, Тэйки сдержалась. Иногда надо быть пай-девочкой. Такой тонкой и воспитанной, что хоть обосрись.

Может, он двинулся на перестарочках? Его же стерве Женьке Рытовой под двадцать пять годков! И охота ему с бабульками… Впрочем, пусть бы и двинулся генерал Даня на старой завали, какое ей, госпоже Тэйкемии, дело? Совершенно никакого дела.

Глава шестая

ЛЮБОВЬ ЮЖАНКИ

Даню оттащили в маленькую комнатку, где жила Катя, положили на убитый матрас, служивший ей постелью, а кое-кто даже попытался ему помочь со стягиванием штанных остатков, но на кое-кого генерал вяло шикнул:

– Отвали, бешеная овца.

Немо покинул Катину спальню, ободряюще улыбнувшись ее хозяйке. А Тэйки куражливо бросила:

– Счастливой брачной ночи, мадам!

Катя, как только дождалась антракта в детском утреннике, закрыла дверь на ключ. Повернулась к Дане лицом. Оперлась спиной о дверь. Сложила руки на груди:

– Почему я?

Даня заколебался. Не сказать ли правду? Нет, выйдет только хуже и, кстати, намного неправдоподобнее рабочей версии…

– Всего-навсего логика, ничего больше. Во-первых, ты лучше знаешь, какие фортели надо вытворять, чтобы я остался жив. Да нефиг тут гримасы лепить, я магические фортели имею в виду, а не это самое! Ведь одним этим самым дела-то не сделаешь, так?

– Да все несложно, Даня. Я бы научила.

– И, во-вторых, если бы я переспал с Тэйки, команда перестала бы существовать самое позднее через месяц.

– Почему?

– Интуиция, Катя. Я чувствую команду как свое тело, и что-то говорит мне совершенно ясно: здесь – больно, здесь не надо трогать…

– А со мной?

– Я понимаю, Катя. У тебя в башке и в сердце до сих пор Кроха. Так? Не отвечай, без того знаю.

– Я поклялась, дорогой мой генерал, не ложиться ни с кем, пока не отыщу достойного. И ты прости, юноша, хоть и хорош, но для меня ты сущее… – Она запнулась.

– Дитя?

– Ты это сказал.

– Да мне не жалко.

– Ты приказываешь мне нарушить клятву? Так попросту, по-бытовому? И Тэйки…

– Никаких Тэйки, Катя! Просто поверь. Вы не зря сделали меня генералом, я вижу кое-что такое, чего не видит никто из вас, – вдохновенно врал Даня.

Его собеседница устало покачала головой.

– Растете вы… Кажется, совсем недавно знала вас всех как облупленных, а теперь не очень знаю и почти совсем не понимаю…

– Блин, да как мне еще вывернуться, чтоб ты поверила? На ушах сплясать?!

Катя молча сняла куртку и принялась расстегивать рубашку.

– Погоди… Ты можешь поставить… у спящего человека?

– Что поставить?

– Ну… то. Сидора Сидорыча.

– Не понимаю тебя.

– Да член, Катя! Болт! Причиндал мужицкий! Банан! Факел! У тебя хватит умения проделать… все дела… со спящим?

Она уставилась на генерала удивленно. Потом в глазах Кати появился огонек понимания.

– Пожалуй, могу.

– У тебя тут есть запасная аптечка, я знаю. Возьми шприц и вколи мне морфинала… одну ампулу. Не больше! Вечером я должен быть на ногах. А потом… в общем, врачебное мероприятие.

Она легким движением поправила волосы. Молчала. Смотрела на Даню испытывающе.

– Разъясни-ка мне, это как же, не болтовня была детсадовская, а ты и на самом деле не хочешь меня?

Генерал усмехнулся:

– На свете есть много вещей поважнее.

– Положим, глупости говоришь,

– Ты не поняла меня, Катя. По правде сказать, я не знаю, хочу я тебя или нет. Ты была для всех нас матерью и до сих пор осталась. Мне и в голову не приходило…

Дане, конечно, приходило в голову, и не раз. Но сейчас ему нужна была команда, работающая как часы, старая добрая команда, которая до сегодняшнего утра готова была без посторонней помощи атаковать весь мир. Имелась еще и иная причина… В общем, генерал готов был сочинять убедительную ложь пудами и километрами, только бы Катя сыграла свою роль просто и без церемоний.

– Не очень-то я тебе верю… Но со шприцем, откровенно говоря, выйдет лучше, чем без него, ты только не обижайся, Даня.

– Катя… Ты не станешь для меня женщиной, я не стану для тебя мужчиной. Все остается на своих местах. А теперь хватит болтать и выдрючиваться. Займись делом.

Катя молча раздела его. Торопливо, небрежно, как раздраженная мамашка стягивает с мальчугана майку, пропахшую потом. «Где ты гулял? Почему изгваздался, как поросенок?» Столь же торопливо сняла собственную рубашку… сняла, только потом догадалась потушить верхний свет, а вместо него зажгла настольную лампу, но и ее загородила какой-то бытовой мелочью – Даня не обратил внимания, какой именно, – оставив в комнате лишь неровный плеск бледности… Катя суетилась. Такого генерал не замечал за ней прежде.