Боярский Сын III - Шаман - Никита Гримм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем последовал довольно долгий рассказ на почти два десятка вариантов тактик применения Дара в данной схватке. Я кривился, но слушал. Тяжело принимать то, что тебя, взрослого мужика отчитывают за ошибки словно школьника, даже с учетом того, что делает это магически созданная система…
- Благодарю, Анна. Запусти систему подготовки полигона к завтрашней тренировке.
- Принято. Прошу покинуть полигон для начала подготовки. Прощайте. – Анна рассыпалась серой дымкой.
А я забрал рюкзак, в котором возил спортивную форму для тренировок, и отправился в библиотеку, дальше грызть гранит науки. В запасе времени у меня был еще почти час.
Погрузившись в изучение библиотеки пару месяцев назад, я понял несколько вещей: во-первых, каждый рыкарь индивидуально воспринимает чувство Стихий – кто-то их чует по запаху, кто-то может слышать их, и каждая стихия звучит по-своему. Мне же достался наиболее простой вариант – я их видел, те нити, которые протягивались вокруг меня постоянно, и были токами энергий стихий. В разных местах доминировали разные стихии. Во-вторых, чем больше опыт в использовании Дара, тем большим объемом мог воспользоваться маг из внешних источников. Боярские так и не смогли понять, как это работает, но закономерность уловили. В-третьих, они поняли и, даже можно сказать, доказали, что Ранга Стихия Одаренный достигал только в одной из доступных ему Стихий, использование остальных также на порядок улучшалось, так как общее понимание своего Дара вырастало на порядок, но применять такие же сложные арканы в двух других направлениях своего Дара Одаренный не мог. Тут у меня практически сразу встал вопрос – а как быть в моем случае? Если у меня два Источника – могу ли я достигнуть Ранга Стихия в развитии каждого из них? Вопрос пока остается без ответа… Ну, и наконец, практически все прорывы на новые ранги от магистра и выше происходили при очень сильных эмоциональных потрясениях. Очень в редких случаях могли появиться, так называемые, «домашние архимаги», но они серьезно проигрывали в качестве своим коллегам из тех, кто получил свой Ранг «на земле». Поэтому, у Боярских было принято отправлять своих детей в армию и к пограничникам. Пограничные конфликты? Хорошо, едем! Экспедиционный корпус? Отлично, отбываем! Война?! Превосходно, мы готовы!.. Боярские действительно были фанатиками самосовершенствования и развития своих способностей.
Изучив родовое древо Боярских, я понял, что в тринадцати предыдущих коленах рода не было ни одного мужчины, который покинул бы службу в звании ниже подполковника. И не было ни одного поколения, в котором не было бы погибших Боярских на службе. В среднем в каждом поколении у Боярских погибало от двух до пяти мужчин на военной службе. По этой причине, в каждой семье рода было принято иметь много детей. Пятеро карапузов – это нормальное число для Боярских. Было…
Вообще, читая дневники разных князей, а личные дневники вели все князья рода Боярских, видимо, это было какой-то особенной традицией: принимая титул главы рода, каждый князь начинал вести дневник, а может они вели их и раньше, просто те дневники, что они вели до титула, в библиотеку не попадали… Ну, так вот, опять отвлекся на свои мысли… Так вот, читая дневники князей, я понял, что все, абсолютно все либо боялись, либо ненавидели Боярских. У них действительно не было дружеских родов. С другой стороны, а чему тут удивляться? Устойчивая наследственность Дара. Мужчина или женщина, абсолютно не важно, базовый треугольник Боярских «Тьма – Смерть – Земля» наследовали все без исключения. И соответствующее обучение проходили все. Женщины просто не были обязаны идти в армию, как мужчины, но только это не отменяло того, что любая женщина Боярских могла убить практически любого противника, на нее посягнувшего… Спарта, других аналогий у меня нет… Хотя, даже в Спарте были более мягкие порядки, как мне кажется… И сам Дар Боярских очень интересен. Он содержит в себе три стихии, которые современная наука разносит к разным уровням «альфа – бета – гамма». И это Благословение от Кощея… Я так и не смог найти об этом событии никаких записей. И тут всего два варианта: первый – в библиотеке были еще тайники, которые я пока не смог найти, второй – эти записи были выкрадены. Я просто не верил, что о таком не написали бы в дневнике!..
Потратив час на изучение второй части учебника по построению арканов защиты и активной обороны, я с чувством выполненного долга и некоторой горечью вернул книгу на полку, а сам начал собираться на выход. Как же плохо, что в сутках нет еще двенадцати часов дополнительно! Вот тридцать шесть часов мне было бы как раз!
Я быстро собрался и покинул библиотеку. Дойдя до строительных бытовок, уже привычно попросил разрешение воспользоваться летним душем работяг у бригадира, и, получив такое же привычное согласие, отправился мыться. В первую неделю, еще весной, они очень сильно удивлялись моим постоянным визитам, но потом привыкли, когда я сказал, что приезжаю не их проверять, а тренироваться с Даром. Вроде как для активного развития луча Воздуха, мне нужно большое пространство вокруг, и я приезжаю сюда тренироваться – тут и платить за аренду полигона не нужно, и территория своя, родовая, чужие здесь не ходят, и пространства в лесу много. Бригадир тогда важно покивал, попросил не лазить только на саму стройку и ознакомиться с требованиями безопасности, которые были прибиты к информационному щиту на его бытовке.
Искупавшись, я оделся и, прыгнув на мотоцикл, помчался обратно в город. У меня было сорок минут, чтобы добраться здания, в котором расположилось Министерство Спорта. Яна вышла туда на постоянную работу на полставки, так что теперь три дня в неделю вне учебного года, и четыре часа пять дней в неделю в период учебы она проводила там. До дома №22 по улице Миллионной я успел домчаться в притык к семи. Остановившись и заглушив двигатель, я посмотрел на часы. Без десяти семь. Успел! Теперь мне оставалось только дождаться Яну. В какой-то момент у меня в голове возникла глупая детская идея взять мелки камешки и начать бросаться ими в окно кабинета на втором этаже, в котором и сидела Яна. Остановило меня две вещи: первое – Яна не одна в кабинете, там еще пять рабочих столов приятных и не очень
