Сказки бабушки Куприянихи - Анна Куприяновна Барышникова

class="p1">Барин брешет, изо всех сил старается.

— Пуще, пуще, барин, бреши! Побреши, побреши да повой!

И брешет барин, и воет, а сам думает: «Лишь бы живым остаться». Краснеть начал от натуги, глаза навыкат пошли, пена изо рта. Из последних сил выбивается, а всё брешет.

Вот подъезжают они, а это поперёк дороги сосна. Мужичок и говорит:

— Барин, ошиблись мы с тобой: это сосна, а не медведь. Так что ты зря брехал-то.

Тут барин в себя пришёл. Страсть как ему стыдно стало. Не поехал на суд, назад повернул.

— Я тебя прощу, — говорит мужичку, — только ты никому не сказывай, как я собакой брехал. А то засмеют.

— Нет, — говорит мужичок. — Этого, барин, мало.

— Я тебя хлебом награжу, поместьем наделю!

— И этого, барин, мало.

Не сладились они. Барин серчает, а мужичок на воле гуляет. Всем рассказывает, как барин собакой брехал.

Барин из своего поместья убежал. А мужички вольными стали. Живут-поживают, добра наживают.

Басенка вся, а мне рюмочку винца.

ГЛУПАЯ БАРЫНЯ

Жила-была барыня, глупая-преглупая. Что ни забьёт себе в голову — умри, а исполни.

Вот задумала барыня вывести сорок цыплят, и чтобы все были чёрненькие.

Горничная говорит:

— Да разве это, барыня, возможно?

— Хоть и невозможно, а хочется, — отвечает барыня.

Зовёт она своего кучера и приказывает:

— Садись в лукошко, выводи сорок цыплят, да чтоб были они все чёрненькие.

— Помилуй, барыня! — говорит кучер. — Где же это видано человека наседкой сажать?

Барыня и слушать не хочет.

— Тебе, — говорит, — привычно на козлах сидеть, посидишь и в лукошке.

«Вот проклятые господа, — думает кучер. — Всю шею нам объели, хоть бы все околели».

— Что ж, — говорит, — воля ваша. Только дай мне, барыня, то, что попрошу. А нужно мне чаю, сахару, харчей побольше, тулуп, валенки и шапку.

Барыня на всё согласна.

Отвели кучера в баню. Дали ему всё, что просил.

Посадил он наседкой курицу. Стали к нему друзья ходить, он их чаем поить. Сидит с ними, чаёк попивает, барыню дурой обзывает.

Ни мало, ни много времени прошло, вывела наседка цыплят, из них три чёрненьких.

Берёт кучер чёрненьких пискунов в лукошко, идёт к барскому окошку:

— Вот, барыня, трёх уже высидел. Получай да харчей прибавляй. Сама видишь, тяжело мне их высиживать.

Барыня обрадовалась, харчей прибавила, кучера досиживать заставила.

Каждый день слуг шлёт узнать, сколько ещё чёрненьких наклюнулось.

Видит кучер — дело плохое. Говорит своим друзьям:

— Вы, ребята, зажигайте баню да меня держите. Буду я рваться, в огонь кидаться, а вы не пускайте.

Ладно, так и сделали. Баню подожгли. И барыне доложили:

— Загорелась, мол, баня по неизвестной причине.

Вышла барыня на крыльцо и видит: горит баня, пылает, а кучер убивается, в огонь кидается. Слуги его держат, не пускают, а он одно:

— Клу-клу!.. Клу-клу!.. Клу-клу!..

Слуги говорят:

— Ой, барыня, смотри, как он сокрушается, как его материнское сердце разрывается.

А барыня кричит:

— Держите его, покрепче держите! Цыплят теперь не спасёшь — так его бы удержать, очень хороша наседка!

Вот не успели пожар потушить, приказывает барыня кучеру опять цыплят выводить.

А он, не будь глуп, взял валенки да тулуп, только его и видели.

КАК СОЛДАТ ИЗ БОРОННОГО ЗУБА КУЛЕШ ВАРИЛ

Жила-была старуха, богатая, жадная да глупая.

Вот шёл солдат со службы. Видит — сажает старуха поросёнка на насест. Он думает: «Сколько я прошёл, а такой глупости не видал».

Солдат голодный был. Заходит во двор и говорит:

— Бабушка, можно водицы испить?

— Пей, батюшка, вода в колодце не купленная.

— А нет ли у тебя, бабушка, щец?

— Щи-то, батюшка, есть, — говорит старуха, — да не про твою честь. Знаешь, нынче как всё дорого!

— Э, бабушка, дорога голова на плечах, а это наживное. А нет ли у тебя бороны?

— Да есть борона.

— Так принеси-ка мне боронный зуб сюда.

— А что же ты с ним будешь делать?

— Кулеш, бабушка, варить буду. Ты небось ещё не знаешь, какой вкусный из него кулеш бывает.

Отроду старуха такого не слыхала. Подала ему боронный зуб. Сама глядит, что он с ним делать будет.

Солдат боронный зуб взял, мыл его, мыл, скоблил, скоблил, в котелок положил и на огонь поставил.

Стала вода закипать. Зачерпнул её солдат ложкой, попробовал немножко.

— Эх, — говорит, — кабы ещё посолить малость!

Старухе любопытно, что за кулеш из боронного зуба будет. Дала солдату соли.

Посолил солдат воду, попробовал и говорит:

— Кабы в него добавить пшенца, ещё вкуснее был бы.

Принесла ему старуха пшена.

Опять пробует солдат кулеш.

— Хорош, — говорит. — А кабы в него ветчинки положить, тогда хоть самому генералу подавай.

Жалко старухе ветчину солдату давать, однако уж очень хочется генеральского кулеша из боронного зуба отведать. Принесла ветчинки.

Попробовал солдат напоследок кулеш и говорит:

— Ну, можно бы и кушать, бабушка. А если хочешь знать, какой кулеш сам царь ест, то надо ещё ложечку коровьего маслица.

Делать нечего, принесла старуха маслица.

Посадил солдат старуху с собой кушать кулеш.

Ветчинку-то взял, остудил да в котомку положил — в дороге пригодится.

А кулеш ели, ели — не доели.

Ушёл солдат.

Приезжает старик с поля.

Старуха говорит:

— У меня солдатик был, с боронным зубом кулеш варил.

Попробовал старик.

— А ведь кулеш-то вкусный!

Он под стать старухе — жаднющий был. Обрадовался, значит, что можно кулеш из боронного зуба варить.

Вот они в воду боронный зуб опустили. Варили варили, да толку мало.

— Эх, старуха, — говорит старик, — никуда наше дело не годится! Нажил я плешь, а не научился варить по-солдатски кулеш.

Так и легли спать голодные.

А наутро опять взялись кулеш из боронного зуба варить. До сих пор варят.

КАК МУЖИК СВИНЬЮ В КУМЫ ЗВАЛ

Жил-был бедный мужичок. Жена у него родила, а в кумы никто не идёт.

Пошёл он в чужое село искать куму. Всё село обошёл, никого не нашёл — никто в кумы идти не хочет.

Глядит он, а на лугу барская свинья с поросятами ходит.

Подошёл к ней мужичок, шапку снял и кланяется:

— Матушка свинка, не пойдёшь ли ко мне в кумы?

А барин с барыней на крыльце сидят, чай пьют.