Сказки бабушки Куприянихи - Анна Куприяновна Барышникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приходит он к колдуну, докладывает: выполнил приказ.
Вышел колдун во двор. Посмотрел — правда. Злоба его взяла, однако вида не показывает.
— Ну что же, — говорит, — спасибо за службу, Иван — мужицкий сын. Ступай на кухню отдыхать. Завтра будешь мне неезженого коня объезжать.
Приходит Иван на кухню, смеётся.
— Это, — говорит, — для меня дело пустое — коня объезжать!
— Не хвались, Иван, раньше времени, — говорит кухарка. — Хочет тебя хозяин погубить, жизни лишить. Конь-то не простой будет. Дам я тебе железный прут весом в три пуда. Когда станет конь подниматься кверху, бей ты его тем прутом между ушей, сколько сил у тебя хватит.
Вот наутро подвели Ивану неезженого жеребца. Это сам колдун конём обернулся. Сел Иван верхом. Поднялся конь выше лесов, чуть пониже облаков, хочет Ивана на землю сбросить. А Иван к нему крепче прижимается, ногами бока давит, железным прутом между ушей бьёт.
Бил до тех пор, пока конь на землю не опустился.
Привязал Иван коня у крыльца. Приходит к колдуну. А тот уже обернулся человеком, лежит на постели, охает:
— Послужил ты мне хорошо и на этот раз, Иван — мужицкий сын. Ну, исполни ещё мой приказ: искупайся завтра утром в моей бане.
Приходит Иван на кухню, рассказывает кухарке, смеётся.
— Разве это работа, — говорит, — в бане искупаться?
Та отвечает:
— Плохо тебе завтра будет, Иван — мужицкий сын! Хочет хозяин тебя живьём изжарить, кожу содрать, голову на забор насадить. Ну, ложись спать, утро вечера мудренее.
Испекла она ночью пышку-говорушку. Посадила в баню. А сама с Иваном — бежать.
Приказывает колдун наутро слугам баню топить, докрасна раскалить.
Подходит, спрашивает:
— Как, Иван — мужицкий сын, хороша баня?
А пышка-говорушка Ивановым голосом отвечает:
Баня не скоблена,
Три года не топлена,
Зуб на зуб не попадает.
Рассердился колдун на слуг, что плохо баню топят. Велел ещё дров подложить.
Приходит снова, спрашивает:
— Как, Иван — мужицкий сын, хороша моя баня? А пышка-говорушка отвечает:
Баня не скоблена,
Три года не топлена.
Зуб на зуб не попадает.
Взялся колдун сам баню топить. Все дрова пожёг. Спрашивает:
— Как, Иван — мужицкий сын, хороша теперь баня?
Пышка-говорушка отвечает:
Баня не скоблена,
Три года не топлена,
Зуб на зуб не попадает.
Открыл колдун дверь, а там пышка-говорушка. Хватился — и кухарки нет.
Снаряжает колдун погоню.
Слышит красавица девица, что погоня близко. Обернулась она свиньёй, а Ивана пастухом сделала.
Подбегает погоня:
— Тут Иван — мужицкий сын не проходил?
Пастух отвечает:
— Нет, никого не было.
Вернулась погоня ни с чем. Колдун спрашивает:
— Никого не видали?
— Нет, никого. Только пастуха со свиньёй повстречали.
— Это они самые и были!
Посылает снова погоню.
Слышит красавица девица, что нагоняют. Сделала она Ивана конём, а сама обернулась репьём.
Возвращается погоня ни с чем.
Колдун спрашивает:
— Что ж, никого не видали?
— Нет, никого. Только ходит конь, а на хвосте у него репей.
— Ах, это они опять были!
Побежал колдун сам. Бежит — земля дрожит.
Слышит красавица девица — нагоняют.
Обернулась она морем, а Ивана селезнем сделала.
Стал колдун воду пить, чтобы море осушить. А селезень крякает:
— Чтоб ты лопнул! Чтоб ты лопнул!
Так оно и случилось: лопнул колдун и издох.
Прибежал Иван — мужицкий сын со своей невестой домой, к отцу-матери. Свадьбу сыграли. Стали они жить-поживать.
Всё у них хорошо. Письма мне пишут, только я что-то тех писем не получаю.
МАРЬЯ-ЦАРЕВНА ЛЯГУШОНКА
У царя Микидона было три сына — и все неженатые. Вот пришли они к отцу, просят:
— Батюшка, жени нас!
— Нет, дети. Вы уже взрослые, ищите себе невест сами. Найдёте — я тогда бал соберу, гостей созову, свадьбу сыграем.
Думали-думали царские сыновья, где невест искать, да и придумали: пускай каждый возьмёт лук и пустит стрелу. Куда чья стрела упадёт, там тому невесту брать.
Вот старшой брат натянул свой лук и пустил стрелу. Упала стрела в царский двор.
Натягивает лук средний брат, выпускает стрелу. Упала его стрела в княжеский двор.
Заряжает свой лук меньшой брат, Иван-царевич. Пустил стрелу, и упала она прямо в речку.
Сел Иван-царевич на берегу и загоревал. Где ему теперь невесту искать? Сидит плачет.
А на речке волнение сделалось. Раздвоились волны, плывёт лягушонка, несёт в зубах его стрелу.
— Квак-квак! — говорит. — Что вы, Иван-царевич, тут плачете?
— Как же мне не плакать! Все мои братья невест нашли, а мне невесты нет…
— Ну так что же! Буду я вашей невестой.
Хоть и не понравилось это Ивану-царевичу, да против слова своего не пойдёшь.
Приходит к отцу, объявляет, что есть у него невеста. Совестно ему сказать, что невеста — лягушонка. Ну, всё же сказал.
Братья хохотать принялись. Подняли Ивана-царевича на смех.
Отец говорит:
— Полно вам потешаться, пора за дело браться.
Приказал царь Микидон своим сыновьям принести к завтрашнему дню от своих невест по утирке.
Приходит Иван-царевич на берег и слёзно плачет. Раздвоились на речке волны, плывёт его лягушонка:
— Квак-квак! Что, Иван-царевич, плачешь?
— Как же мне не плакать! Мой батюшка приказал от тебя в подарок утирку ему принести. Где я её возьму?
— Ложись спать, Иван-царевич. Утро мудренее вечера.
Глядит Иван-царевич — на берегу палатка прекрасная стоит. Лёг он спать в этой палатке.
Обернулась лягушонка красавицей Марьей-царевной. Махнула рукавом:
— Собирайтесь, мамки-няньки, ткать утирку такую, какой мой батюшка утирался!
Собрались мамки-няньки. Соткали ей утирку ещё лучше той, что батюшка утирался, — вся морозными цветами разукрашена.
Наутро поднимается Иван-царевич. Подаёт ему лягушонка утирку. Несёт он утирку своему отцу.
Хороша утирка у старшего сына. У среднего — ещё лучше. Смеются братья над Иваном-царевичем:
— А ты что от своей лягушонки принёс?
Подаёт Иван-царевич отцу утирку — и описать нельзя: красивей всех и лучше всех!
На другой день сказывает-приказывает им царь Микидон, чтобы принесли по скатерти от своих невест.
Пришёл Иван-царевич на берег, заливается слезами.
Раздвоились на речке волны, плывёт лягушонка:
— Квак-квак! Иван-царевич, что плачешь?
— Как же мне не плакать! Батюшка приказал принести от тебя ему в подарок скатерть, а где я её возьму?
— Ложись, Иван-царевич, спать. Утро мудренее вечера.
Лёг он спать.
Обернулась лягушонка прекрасной Марьей-царевной. Махнула