Соната любви - Сьюзен Барри

— Зачем люди хранят столько хлама? — воскликнул он, склонившись над планом поместья. — Эта карта датируется 1720 годом. У нее никакой практической ценности. Может, служащие музея ею заинтересуются, но только не я. В сейфе лежит порядка дюжины отличных современных карт, и, по крайней мере, они целы.

Мелани с интересом взглянула на карту:

— Никогда раньше такой не видела. Здесь Вроксфорд показан без пристроек. Восточное крыло достроили в 1740 году. А раньше дом был значительно меньше, что и показано на карте. Конечно, изначально здесь располагалось аббатство, очень обширное и важное. Основано оно было французами, как мне кажется, в 1482-м.

— В 1483-м, — поправил сэр Люк.

— О да. Я припоминаю наш спор с сэром Джеймсом. Он был противником такой поздней датировки. Он считал, будто аббатство основали на пятьдесят лет раньше официальной даты.

Сэр Люк достал портсигар и закурил.

— Садитесь. — Он кивнул в сторону стула. — Я хотел с вами побеседовать. Если честно, мне о многом надо с вами поговорить. — Его карие глаза блеснули. — Но сначала позвольте выразить восхищение вашими знаниями о древних постройках. Вдобавок к умению разводить камин, быть на побегушках, заменяя перезагруженную работой прислугу, играть на пианино и выпрашивать лошадей и коттеджи у впечатлительных старых джентльменов вроде моего дяди, скажите, есть у вас другие способности, о которых стоит упомянуть? Как я понял, вы год отучились в Сорбонне. Миссис Эдгерли искренне полагает, что вы должны были унаследовать Вроксфордское аббатство, а не просто иметь возможность содержать лошадь в конюшне… не считаясь с моими желаниями!

Мелани зарделась от смущения.

— О, я уверена, миссис Эдгерли совсем иное имела в виду, сэр Люк. Она знает меня почти всю мою жизнь и, естественно, интересуется моей дальнейшей судьбой. Но когда вы приехали вчера в поместье, я знаю, миссис Эдгерли была счастлива. Вы Чарнок, а род Чарноков жил здесь с тех самых пор, как аббатство превратилось в замок баронета.

— О, неужели? — довольно сухо осведомился сэр Люк. — Скажите, продолжение рода Чарноков для вас так же важно, как и для миссис Эдгерли?

Мелани опустила взгляд на карту поместья:

— Вполне.

Мужчина затушил окурок в пепельнице и встал с кресла. Он принялся ходить взад-вперед по кабинету, наступая на разбросанные бумаги, карты и папки, ничуть не заботясь об их важности или ценности.

— Вы меня обманули! — воскликнул сэр Люк. — Намеренно ввели меня в заблуждение прошлым вечером. И я не вижу в том иной причины, кроме как посмеяться надо мной. Я принял вас за горничную, а вы не сказали и слова протеста! Помимо всего прочего вы передали мое поручение дворецкому. В результате Гортон снизошел до моей просьбы, и я смог облачиться к ужину в смокинг.

— Рада за вас, — так же сдержанно заметила Мелани.

— Неужели? — Мужчина устремил на нее тяжелый взгляд.

У девушки сложилось впечатление, что новый баронет всерьез недоволен. Но за его гневом скрывались и другие чувства. Мелани пока не могла угадать какие.

— А если бы у Гортона не хватило времени, чтобы погладить смокинг, — продолжил сэр Люк, — вы бы сделали это сами?

— Могла бы.

— Скажите, вы оказывали подобные услуги и сэру Джеймсу в благодарность за невероятную его щедрость к вам?

Мелани покраснела от гнева.

— Я никогда и ни о чем не просила сэра Джеймса, — ледяным тоном отозвалась она. — Для меня мой опекун всегда был образцом доброты и благородства. Я никогда не смогла бы отблагодарить сэра Джеймса за все, что он для меня сделал. Но если вы спросите, почему он был так щедр, у меня нет ответа! Я до сих пор теряюсь в догадках. Но мне кажется, сэр Джеймс симпатизировал моему отцу. Он был сыном старого друга баронета. А когда умер — мой отец, я имею в виду, — а вскоре я потеряла и мать, сэр Джеймс и леди Чарнок взяли меня на воспитание. Леди Чарнок, как вам известно, умерла много лет назад, и сэр Джеймс был только рад компании.

— Вы говорите о себе? — резко спросил сэр Люк.

— Ну… да, — в замешательстве произнесла Мелани. Во взгляде ее пронзительных голубых глаз, устремленном на мужчину, была трогательная смесь искреннего удивления и недоумения. Девушка небрежным движением откинула волосы со лба, и в мягком утреннем свете ее каштановые локоны осветились золотистыми бликами. — Мы же сейчас обо мне ведем речь?

— Вас зовут Мелани Гренджер? — перешел к делу новый баронет.

— Да.

— И вы были друзьями с моим дядей? Близкими друзьями?

Девушка недоуменно нахмурилась:

— Не понимаю, что стоит за вашим вопросом, но могу сказать… мы восхищались друг другом. Точнее, я восхищалась сэром Джеймсом. Полагаю, я заменила ему ребенка, которого у него никогда не было. Также у нас оказалось много общих интересов. Мы вместе ходили наблюдать за птицами, а еще на рыбалку. Сэр Джеймс советовал, какие книги мне следует прочесть, а потом мы их обсуждали. И он же дал мне первые уроки игры на пианино.

— Ах, пианино! — воскликнул сэр Люк, хлопнув себя по лбу. — Мы к этому еще вернемся! Что сейчас требует разъяснений, так это почему я никогда с вами не сталкивался во время нечастых приездов в Вроксфорд. Мне случалось гостить у тети с дядей крайне редко. Я жил в Америке. Но когда учился в Итоне, приезжал сюда во время каникул.

— Вероятно, потому, что я тоже училась в это время. — Мелани задумчиво посмотрела на стоящего перед ней мужчину. Она попыталась представить сэра Люка школьником, приезжающим погостить в аббатство. Кажется, он гораздо ее старше. На вид ему за тридцать. А Мелани не исполнилось и двадцати трех. Разница в возрасте должна все объяснить. — В общем, мне кажется, мои школьные годы наступили гораздо позже ваших, — с легким ехидством отметила она.

Сэр Люк неодобрительно хмыкнул:

— Я достаточно молод, чтобы помнить Гортона и его любимые вечера в буфетной — вдвоем с молоденькой горничной, я полагаю, — и то, как миссис Эдгерли инспектировала мне уши, прежде чем отправить спать, а миссис Эйплбай будила по утрам. Она многие годы проработала в Вроксфорде няней. — В его темно-карих глазах появился блеск злорадства. — Я уверен, мисс Гренджер, этого вы не припомните. Могу поспорить, вы даже и не слышали о миссис Эйплбай!

Мелани вынуждена была согласиться.

— Тогда вы не все знаете о Вроксфордском аббатстве. Ведь она многие годы была непременным его атрибутом!

Сэр Люк отошел к французскому окну. Он окинул взглядом сад — аккуратные прямоугольники клумб, деревца причудливых форм, небольшие пруды и живую изгородь из кустов роз. Затем подошел к Мелани, словно навис над ней, суровый, как судья, готовый вынести приговор.