Золотой идол (СИ) - "listokklevera"

Он вернулся к себе и упал на постель, первый раз подумав о серьезных отношениях не с девушкой, а с мужчиной. В принципе ему одинаково нравились и те, и другие, к тому же он был слишком молод, чтобы уже думать о браке, хотя подсознательно он представлял рядом всегда жену, а не мужа. Да и родители потихоньку настраивали сыновей на жену, дочку на мужа, хотя однополые браки не только одобрялись, но и приветствовались уже лет как пятнадцать. Когда мать как раз была беременна Меган, вошла в силу программа ограничения рождаемости в связи с перенаселенностью.

Так, на очередном заседании ООН был поднят вопрос об экспансии Китая (где давно уже было введено ограничение рождаемости), то бишь иммиграции китайцев, которые заполонили не только Восточную Европу и Америку, пытались зацепиться в Западной и словно тараканы проникали в другие страны, размножаясь так же быстро. Первым делом были разрешены однополые браки, затем взялись за изыскание способов сокращения рождаемости, и к тому времени, когда вырос Джаред, новорожденным девочкам проводилась специальная лазерная коррекция – infecunditatem temporaria - временное бесплодие. И для того, чтобы семья могла завести ребенка, нужно было предоставить специальную форму из банка, подтверждающую доход: на одного ребенка – двадцать тысяч долларов, на второго – двести, на третьего соответственно – два миллиона. Только в этом случае в госпитале проводили соответствующую процедуру, снимающую infecunditatem. Джаред любил детей и рассчитывал, что когда-нибудь их у него будет не меньше троих, вот только, как заработать такие средства, он не представлял, поэтому найденное сокровище могло в будущем послужить хорошим подспорьем.

Так что детство и юность Джареда и его друзей прошли за просмотром фильмов и сериалов, где главными героями были геи и лесбиянки. Если несовершеннолетнего ребенка уличали в гомофобии, то родителям это грозило огромными штрафными санкциями.

***

Дженсен выпил холодной воды, приготовленной заботливым Генри, и, улегшись на постель, мечтательно уставился в темный потолок каюты. Парень, только что встреченный им у трапа, был очарователен. Несмотря на его немного детское лицо, он излучал силу и мощь, возвышаясь над совсем немаленьким Дженсеном дюймов на пять. Под руками Дженсен ощутил развитые мышцы груди, да и широкие плечи незнакомца выглядели многообещающе. Жаль, что они встретились в таком месте и в такое время, когда Дженсену совсем не до романов, с другой стороны, когда крутить романы, как не тогда, когда он вдали от Британии и родственников?

Несмотря на всеобщую лояльность к однополым бракам, отец настаивал на том, чтобы его дети женились или вышли замуж (к Маккензи) и обзавелись законными наследниками. Дженсена девушки не слишком-то привлекали, он это понял еще в Хэрроу, а потом продолжил «понимать» в университете. И этот парень, случайно встреченный на древнем пароходике на задворках мира, оказался олицетворением его мечты, по крайней мере внешне. А внутренне, во всех смыслах, вряд ли получится его узнать, учитывая, что утром они сходят на берег.

***

После завтрака, входящего в стоимость билета, Джаред захватил свой рюкзак и обосновался на палубе в надежде еще раз увидеть прекрасного незнакомца. По мере приближения к пункту назначения с «дивным» названием Флоруни на палубе начали прибывать пеоны со своими пожитками, деревянными клетками и корзинами с живностью. Их было не так уж много, но, учитывая не слишком большое пространство, шум и гам, поднятый ими, а также сбежавшего поросенка, который почему-то решил спрятаться за Джаредом и кружил вокруг него, удирая от двух чумазых мальчишек, Джаред, к своему величайшему сожалению, не увидел не только своего Принца, но даже когда сошли англичане.

По скрипучим сходням он спустился на топкий берег и перебрался по мосткам на хорошо утоптанную площадку перед большим деревянным зданием, таким старым, что наружные доски где выцвели до серо-седого, где, наоборот, почернели. В десятке ярдов от берега неопрятной кучей валялись рюкзаки, сумки и несколько дорогих кожаных чемоданов, рядом стояли люди из охраны английского лорда. «Хороши боевики», - подумал Джаред, глядя на мощные спины, обтянутые камуфляжем.

За ними виднелся огромный серебристый зонт от солнца, который держал в руках чопорный мужчина в черном костюме, видимо, пряча в тени зонта престарелого лорда. Джаред подивился на неуместность наряда и уже хотел подойти, чтобы поприветствовать своего нанимателя и наконец просто поглазеть на него, как увидел идущего от здания Джима, который властно махнул рукой. Джаред неспешно пошел к нему навстречу.

- Идиотизм, - возмутился Джим, вытирая лицо от пота. – Как в стране, когда-то завоеванной испанцами, местное население может не говорить по-испански?

- Может, потому, что их в основном завоевывали португальцы?

Джим бросил на Джареда взгляд, говорящий «Не умничай!».

- Так они еще и английский не знают! Ты же говоришь по-португальски?

Джаред издал согласное мычание, поглядывая в сторону лорда, но из-за зонта видел только нижнюю часть – не слишком ровные ноги, затянутые светлыми брюками и обутые в высокие сапоги. «Ему б на лошадь», - мелькнула мысль.

- Сэр, мистер Эклз, - обратился Джим к Дженсену, - я не смог поговорить с местными, - он махнул в сторону здания, - но мы сейчас пойдем туда с Джаредом, это наш проводник, о котором я вам говорил, и снимем комнаты, пока выясним, когда нам ждать самолет.

Джаред, услышав свое имя, подошел ближе, человек в черном приподнял зонт, и Джаред, слегка пригнувшись, посмотрел на лорда – мистера Эклза, с восторгом и изумлением узнав в нем своего ночного прекрасного незнакомца, глаза того округлились, он облизнул губы, и от этого движения у Джареда перехватило дыхание.

- Джаред, - протянул он руку, широко улыбаясь той самой улыбкой, против которой, как он знал, никто не мог устоять, - Джаред Падалеки.

Мистер Эклз снова облизнулся и сглотнул, но тут же его лицо приняло самое высокомерное выражение, он посмотрел на протянутую руку, словно Джаред в ней держал по меньшей мере дохлую рыбину, и отвернулся к Джиму.

- Разумный план, - сказал он, и от его голоса у Джареда поднялись волоски на позвоночнике.

Он с обидой опустил руку, чувствуя себя полным лузером. Действительно, кто он такой, чтоб аристократам руки пожимать?

Внутри здание было таким же унылым и устаревшим, как и снаружи, единственный плюс – спутниковый телефон. Пока его компаньоны снимали комнаты и размещались, Джаред пытался дозвониться на ранчо. Переговорив с сеньором Арвелосом да Костой и выяснив все про самолет, он пошел разыскивать Джима. Несмотря на жгучее желание увидеть мистера Эклза, в душе Джареда свернулась обида и понимание, что вот этот парень, так неожиданно встреченный и сразу ставший таким желанным, недосягаем для него как Луна в небе, и страх, что он опять посмотрит на него с таким пренебрежением, был слишком силен.